что-то. Прошу. Попытайся хотя бы.
Он лишь склонил голову вместо обещания. Светлана прошептала в спину Саши:
— А ты, кромешник… — Она взлохматила его волосы. — Защищай Мишу. Ему нужна будет твоя защита. Я могу справиться со всем сама. Баюшенька… Ты нужна Мише и Саше — без тебя они не справятся.
— Я свободная кошка! — гордо сказала баюша.
— И потому я прошу, а не приказываю. — Она вздохнула, последний раз чувствуя странную, теплую смесь бергамота, корицы и, возможно, любимого мужчины: — а теперь, господа, пришло время прощаться. Скоро сюда придут вслед за зарницами и магвозмущениями кромешники. Мне нельзя им попадаться. Оказаться в тюрьме за языческие ритуалы — не то, о чем я мечтала. Или даже во дворце…
Она встала, запоминая навсегда слишком серьезное лицо Саши — ему бы научиться смеяться чаще, — и улыбчивого Мишу — ему бы стать чуть серьезнее. Пора.
«Глупая котенка!» и «глупая свиристелка!» — прозвучали почти в унисон.
Глава последняя, в которой и оракулы ошибаются
Светлана стояла, сжимая и разжимая кулаки. Ей надо уходить.
Надо себя заставить сделать первый шаг прочь от Идольменя, от капища, от Мишки… От Саши. Прочь. Привычно спасая себя, убегая от неслучившегося счастья.
Саша, лишившись Лизиной поддержки, тут же покачнулся, и Баюша увеличилась в размерах, не позволяя ему падать навзничь. Сейчас она размером была с хорошего такого бабра. Сашины пальцы судорожно вцепились в шею Баюши, чтобы удержаться. Замечательно, наверное, длинными, холодными вечерами сидеть в кресле, читать книгу, запускать руки в густую шерсть Баюши и слушать её мерное рокотание. Грустно подумалось, что это не для Светланы — Мише баюн нужнее. Она улыбнулась, на миг вспоминая свою кошку, жившую в её с Марией комнате, простую, серенькую, глупенькую кошку, отзывавшуюся на кличку «Машка». Великую княжну Марию это дико злило — Машка любила где-нибудь прятаться и не отзываться на Лизин крик. Каждый раз, когда Мария выговаривала Лизе про недостойное Рюриковичей поведение, каждый раз, когда она наказывала её, пачкая Лизины платья, разрывая ленты или пилочкой для ногтей спиливая с украшений «Великая княжна Елизавета», Лиза звала свою кошку поиграть. «Машка! Машка! Машка!» — долго и нудно неслось по галереям дворца, зля сестру. Теперь хотя бы стало понятно, почему матушка никогда не наказывала Марию, выговаривая Лизе, что недостойно возводить напраслину на старшую сестру. Мария знала о Лизином происхождении. Ничем иным её поведение не объяснить. Забавно, что осознание приходит так поздно.
— Прощайте, господа! — сказала Светлана. Ничего более умного и проникновенного в голову не приходило. Рокотал близкий Идольмень. Лес замер, отказываясь слушаться ветра. Язычки свечей на капище то и дело моргали, грозясь потухнуть. Наверное, надо добавить, что она будет помнить Михаила и Александра всегда, поблагодарить за дружбу, еще что-то сказать важное, даже философское, ведь прощаются они навсегда, а Рюриковичи должны во что бы то не стало соответствовать своему императорскому статусу, но… Сашка её опередил. Знакомые упрямые огоньки блеснули в его глазах:
— Светлана Алексеевна, вам не обязательно уезжать.
— Александр Еремеевич…
Он перебил её:
— Подумайте хорошенько. Тут в Суходольске еще цветочки. Тут центр города уцелел, и жизнь быстро вернется в мирное русло. Там, за пределами губернии, ударило сильнее. Там еще долго будут хаос и бардак. Да, будет проще скрыться, но гораздо труднее выжить. Идут плохие времена. Проще отсидеться тут, а потом спокойно уехать, подав в отставку. Вы сами говорили, что сбегать в чащу леса было ошибкой. Не повторяйте её. Если сбежите сейчас, то по вашим следам точно пойдут — не заметить отсутствие единственной чиновницы на службе сложно, задуматься над причиной, заставившей её податься в бега, еще проще — в свете жертвоприношения на капище… Вас найдут — одно дело искать неизвестно как выглядящую выросшую царевну, и совсем другое — искать, имея на руках фотографии. Ваши фотографии есть в жандармерии, в адресном столе, в Главном магуправлении. Рано или поздно вас найдут. Поверьте, лучше отсидеться тут, тем более что вы хотели изучить местный магфеномен. Вас никто не выдаст.
Баюша напомнила о себе утробным мявком, еще и посмотрела искоса, только «глупая котенка» произносить не стала.
Светлана согласилась с Сашей:
— Я все понимаю — Баюше не привыкать рассказывать сказки целому городу, но тут все в крови. Моей крови…
Миша серьезно, потеряв свою привычную улыбку, посмотрел на Сашу, а потом перевел взгляд на Светлану:
— Тут все в моей крови. Мы с Сашкой вступили в бой с проклятым медведем, но я быстро вылетел с ранением, все закапывая своей кровью.
Светлана сглотнула — она знала, что Мишка кремень, что он способен на такое, но наносить себе раны, переносить невыносимую боль из-за неё…
— Мишка… Не надо. Прошу…
Он улыбнулся:
— Так и знал, что ты не захочешь делиться своим участием в бою с медведем! Тебе нестыдно? Мужчины должны совершать подвиги, а не барышни.
Саша качнул головой:
— Мизогин… Надо же.
— Сам такой! — побурчал обиженный в лучших чувствах Миша. — Тут всего-то чуть-чуть крови пролить надо, закрывая кровь Лизы. Следы её эфиром стереть. Окровавленную шинель сжечь. Только и всего. И будут тут только я, Сашка и… — Он сглотнул все же, прежде чем сказать: — и княжна.
— И как вы все это объясните? — не поняла Светлана. — История-то началась отнюдь не тут.
Сашина рука погладила Баюшу между ушей, и та утробно замурлыкала так, что даже Светлана ощутила прилив сил.
— Все просто. Демьян и Владимир уже не помнят о вашем происхождении, Светлана Алексеевна.
Баюша увлеченно ткнулась головой в Сашкин бок, чуть не отправляя кромешника на землю. Тот прошипел: «Хол-л-лера…» — продышал боль и продолжил:
— В Сосновском, согласно отправленным в Москву документам, вы, Светлана Алексеевна, были категорически против проведения расследования силами местной полиции. Да и расследования как такового не было — мы с Демьяном и Владимиром замешкались с отправкой документов из-за великого праздника. Пили-с. Потому и тело, и документы были отправлены позднее, на следующий день. Только и всего. Потом медведь, который и приносил жертву в Сосновском, пришел в магуправу — искал новую жертву. — Саша неуверенно посмотрел на Мишу: — ваше сиятельство, тут еще можно переложить вину с княжны на…
Мишка побелел и вскинулся:
— Вот же нечисть! Тебе нестыдно такое предлагать? Я уже говорил…
Саша покаянно наклонил голову:
— Простите, ваше сиятельство,
