Ознакомительная версия.
— Я удивлен, что боевой адмирал читал старика Хэма.
— Он один из лучших писателей современности, — кивнул Котлов. — В Союзе его любят. «По ком звонит колокол» читали? А «Морской волк» и «Зов предков»?
— Как я понимаю, последние вещи написал Джек Лондон, — улыбнулся Шойман.
— Верно. Америка тоже открыла миру прекрасные таланты, — кивнул Котлов, про себя досадуя, что не удалось поймать этого янки на незнании книг американского писателя.
Во второй половине дня советская делегация вернулась в посольство. Вскоре подъехали американцы и бывшие соратники из британских Сил самообороны. Выяснив ранг переговорщиков, Андрей Громыко заявил, что он занят, и попросил секретаря посольства намекнуть американцам, что о делах предпочитает разговаривать с равными, то есть с первыми лицами государств. Отдуваться за министра пришлось генералам и адмиралам. Раз американцы и англичане не соизволили выставить хотя бы министра иностранных дел, то и советская сторона дала оппонентам понять, что унижаться не будет.
Со стороны все это напоминало недоброй памяти московские переговоры 39-го года. Тогда англичане и французы, на словах ратуя за оборонительный союз с СССР, сделали все, чтоб сорвать переговоры, снизить их статус и тем самым втянуть Советский Союз в конфликт с Германией, не обещая со своей стороны ничего, кроме моральной поддержки.
Эммануил Махнов считал, что история совершила полный виток, и ситуация полностью повторяет август 39-го. Только участники поменялись позициями. Политика рейха сейчас до боли напоминает предвоенную политику кабинетов Чемберлена и Даладье. Отступление по всем фронтам, миролюбивая риторика, сдача союзников и неясные перспективы. А вот США сейчас один к одному копируют четкую, активную, нарочито утилитарную и прагматичную политику Гитлера. СССР же опять оказался один на один против всех. В 39-м нашим удалось заключить Пакт с Германией, отбить нападение западных плутократов и принять участие в разгроме Британии. А что будет сейчас?
— Соотношение по флотам удивительно напоминает соотношение между германским и английским флотом в сороковом, — пробурчал вице-адмирал Котлов. — Нам сейчас только обороняться, а чтоб победить, надо наступать.
— На Тихом океане еще хуже, — заметил начальник штаба флота вице-адмирал Харламов. — Громыко взял слишком резкий тон, как бы нам не получить войну на свою голову. Мягче надо быть, спокойнее, миролюбивее.
— Миролюбивых бьют в первую очередь, — резко бросил Котлов.
В этот момент разговор прервали. Посольский чиновник попросил товарищей адмиралов и генералов пройти в малый зал для совещаний. Гости уже подъезжают. В отличие от помпезной, излишне тяжелой от декора и позолоты дворцовой обстановки Вестминстера залы посольства настраивали на рабочий лад. Чисто, просторно, деловая атмосфера хорошего служебного кабинета. Вместо блеска золота и древних доспехов — обои мягких тонов, современная мебель, на окнах однотонные занавески.
В переговорах советская сторона сразу же взяла инициативу на себя. Старшего заранее не назначили, и это поначалу вызывало определенные затруднения, но в процессе разговора само собой получилось так, что самым весомым было слово вице-адмирала Котлова. Даже летчики и сухопутные генералы уступили ему роль старшего.
Англичане пока занимали нейтральную позицию. Как говорится, и хочется, и колется. Им ясно: Америка хоть и сильнее, но далеко, а русские прямо под боком и своих интересов они не уступят. Важнейшим был вопрос безопасности Ла-Манша. Британцы прекрасно понимали, что Советский Союз никогда не допустит размещения на берегах пролива неприятельских батарей. С точки зрения Виктора Котлова, этот вопрос даже не подлежал обсуждению.
Американцы, со своей стороны, больше слушали, чем говорили. Чувствовали себя они уверенно, знали, что рано или поздно, но Британия достанется им. Нужно лишь дождаться ухода немцев, вовремя нажать на русских, пообещать союзникам защиту, финансовые вливания и помощь — и все получится. Опасения вызывал лишь неожиданный политический ход Москвы — успешные переговоры с Дублином и размещение русских войск в Ирландии. Заокеанские гости виду не подавали, но советская авиация в Ирландии тревожила их куда больше, чем сопротивление русских по британскому вопросу.
Пока обладатели больших адмиральских и генеральских звезд на погонах прощупывали позиции друг друга, специалисты смежного профиля занимались своей, может, и незаметной, но не менее важной работой. Виктор Котлов не обнаружил среди гостей того подполковника, который безуспешно разводил его на откровенность за обедом в Вестминстерском дворце. Не было на переговорах и капитана 1-го ранга Махнова. Эммануил Александрович в это время окучивал редакторов прокоммунистических английских газет. На следующее утро у него были запланированы встречи с несколькими известными политическими обозревателями крупных газет и журналов.
Калибр и число пушек имеют значение, но не следует пренебрегать и бумажной артиллерией. Современный мир чувствителен к печатному слову. Удачная газетная публикация, выступление по телевизору, поданный с нужным акцентом материал способны поднять человека на вершины власти или, наоборот, поставить крест на политической карьере.
Американский коллега Эммануила Махнова, похоже, занимался тем же самым. И ему сейчас гораздо легче, в Англии сильны проамериканские настроения, а русские последние годы воспринимались как нейтрал. Сильный, уверенный в своих силах, но не навязывающий соседям свою позицию нейтрал. До прихода к власти в Германии правительства Гюнтера Кауфмана это действительно было так, СССР не пытался оспорить немецкое доминирование над Европой. Сейчас же все изменилось, и Союз вынужден брать на себя германские обязательства по обороне Европы, несмотря на сопротивление некоторых несознательных европейцев.
Даже для привыкшего к американским расстояниям Чарльза Стоуна дорога была утомительна. Водила молодец, гнал почти без остановок. Его не смущал даже ледок на трассе, чуток сбавил скорость и включил фары. Только под конец пути парень зазевался и чуть было не вылетел в кювет на крутом повороте. Пришлось полковнику Стоуну в приказном порядке заставить шофера съехать на первый же проселок и заглушить мотор у придорожного перелеска.
Погибнуть на родной земле — это, конечно, очень трогательно, но Чарльз не собирался расставаться с жизнью как минимум в этом веке и уж тем более в банальной автокатастрофе по вине уставшего водителя. Не зря он всю сознательную жизнь учился выживать. Ничего страшного, приедут в Лондон чуть позже. Все равно, на носу вечер, скоро стемнеет, и никаких дел до утра не будет.
Ознакомительная версия.
