Мечи Магэрана и Сабрейна последовали за клинками королей Арморики, и с каждым новым эфесом, возвращаемым в руки коленопреклонённого рыцаря, всё темнее становилось лицо Морганы и всё задумчивее – лицо Ллевелина.
– За себя и за королевства Камбрия и Нортанумбрия присягаю тебе, король Годвин, – медленно произнёс Ллевелин, преклоняя колено. – И лорды этих королевств присягают тебе. Прости мне подлог, дорогой племянник. Он был продиктован не жаждой власти, а лишь опасением, что королевство достанется тому, кто недостоин наследовать венец Пендрагонов. – Он говорил, взвешивая каждое слово так, словно боялся недосказать или сказать лишнее.
– «Ловко съехал с базара», – вставил Лис. – «Неплохое решение для того, кто находится между молотом и наковальней».
– Встаньте, король Ллевелин. Я верю вам. – Годвин поднял дядю с колен.
– «Ты, ба! Наш ботаник уже научился вести большой политик! Врёт и не краснеет».
– А вы, сэр Торвальд, – язвительно процедила Моргана. – Отчего не присягаете вы? Разве честь, оказанная вашему оруженосцу, не радует вас?
– Увы, – развёл руками я. – Конечно, я рад за Годвина. Прошу прощения, за короля Годвина. И, конечно же, мой меч всегда будет верен ему до того часа, пока я не покину этот мир.
– Как, Торвальд, неужто и ты решил заделаться монахом? – удивлённо уставился на меня Борс.
– О нет. Монастырь не для меня. Помните, в пророчестве есть строка. «Ушедшие вернутся ради вести»? Вы полагали, что речь идёт о лордах Камелота, вернувшихся в эти стены ради вести о новом короле. Однако речь идёт о нас с Рейнаром, ушедших в туманное Туле и возвращённых сюда высшими силами, чтобы принести весть об истинном короле. Не так ли, Мерлин?
– Можно сказать и так.
– Я не верю вам, – мрачно изрекла Моргана. – Ни я, ни Мордред, никто из наших вассалов не принесёт ему присягу. – Они развернулись и зашагали прочь из зала.
* * *
– Да ты не волнуйся, Торвальд, – ехавший рядом со мной Борс оглянулся на юного короля, – мы за ним присмотрим. В обиду не дадим! Да он и сам не промах. Ещё лет пять, и всех нас поучать будет.
Моё заявление о цели прихода и необходимости срочной эвакуации, безусловно, произвело на лордов Камелота должное впечатление, однако не большее, чем любая из новостей, услышанных ими той ночью. Чудеса здесь были обычным делом, почти как еда и сон. Стоило ли удивляться очередному чуду?
Сейчас мы ехали по Британии, неся населению имя нового короля, провожая в монастырь сэра Ланселота и нас к камере перехода.
– Знаешь что, – продолжил Борс, пребывавший в самом радужном расположении духа, – вчера получил письмо от супруги Персиваля. Она просит принять его сына пажом. Я вот что подумал: возьму-ка пергамент, порежу на три части и велю написать на нём те строки пророчества, которые были у меня, у Галахада и у отца мальчишки. Расскажу ему всю эту историю да оставлю их на память, чтобы он детям своим поведал, а те – своим.
– Хорошая мысль, – похвалил я.
– «Оч-чень хорошая», – хмыкнул на канале связи Лис. – «Спасибо сэру Борсу за наш безоблачный отпуск».
* * *
До камеры перехода нас провожали Магэран и Сабрейн, вызвавшиеся подтвердить чудесное исчезновение и уберечь камеру перехода от лишних глаз.
– Но вы ж присмотрите, – вновь упрашивал я коллег.
– Да не волнуйся, всё будет хорошо!
– «Капитан, пошли! Долгие проводы – лишние слёзы. Камера уже открыта!»
– До встречи в иных мирах!
Блокирующая плита с тихим шипением начала закрываться за нашими спинами.
– «Ну что, поехали?»
Мы с Лисом вошли в помещение камеры перехода, и тут с потолка резервуара, маскировавшего камеру, хлынул поток воды, спеша вновь оживить эльфийский ручей.
– Какая сволочь включила воду?! – заорал Лис, в броске нажимая кнопку, закрывающую шлюз.
– Хе-хе! Хе-хе-хе! – было последнее, что услышали мы в этом мире.
По возвращении ко двору государей да отдадут они верный отчёт о своих похождениях королю и начальникам под опасением исключения из рыцарства, даже и тогда, когда этот отчёт не послужит им в пользу.
Преславный устав честного рыцарства
Крошка брауни щёлкнул пальчиками, на расстоянии гася огонь под вскипающим кофе.
– Милорд, – он почтительно склонил голову, – вы просили вызвать энца Сергея Лисиченко, эсквайра. Смею доложить, он ждёт вас.
– Да-да, спасибо. – Я закрыл крышку чемодана и с ужасом оглядел поклажу, отправляющуюся со мной через Атлантику. Чёрт возьми, во всех моих странствиях мне доводилось обходиться куда как меньшим грузом!
– Приказать ему, чтобы ожидал? – не меняя интонации, поинтересовался хранитель дома.
– Нет-нет, я сейчас возьму трубку. Будь добр, позаботься о кофе.
– Слушаюсь, милорд.
Малыш брауни, подобранный мною в разрушенном замке в годы Войны Роз, был добрым гением моей холостяцкой хижины и верным товарищем. Однако невзирая на то, что ему уже вполне удавалось управляться с различными пультами дистанционного управления, телефоном и даже моей кредитной карточкой, смириться с отсутствием должного пиетета перед высокими титулами он никак не мог. Сколько я его ни учил, привыкнуть к тому, что природный лорд, потомок древних, всеми позабытых королей может накоротке общаться с чужестранцем, да ещё и простым эсквайром, он никак не мог. Он просто не по-ни-мал этого. Брауни укоризненно покачал головой и безмолвно отправился заботиться о кофе.
– Алло, Сергей? – я поднял трубку.
– Слушаю тебя, Капитан.
– У меня к тебе дело образовалось.
– Та-ак, – в телефонной трубке повисла гнетущая пауза. – Звучит угрожающе. Опять надо куда-то ехать?
– Ну, в общем, да… – начал было я.
– Капитан, а ты знаешь, у меня ещё семья есть. Если со всеми этими временными парадоксами посчитать, сколько мы не виделись, получается, что я столько и не прожил. Я им уже позвонил, они меня в субботу в Борисполе ждать будут с машиной. Это у нас тут с автомобилями никаких проблем, а там с соседями договариваться надо.
– Да в машине-то как раз и дело…
– Не понял, в чьей машине, в Васильича? Или мы отправляемся во времена, где уже есть автомобили? Это что-то новенькое в наших похождениях!
– Лис, ты можешь меня выслушать?
– Ладно, слушаю. Буквально внимаю и вынимаю.
– Мой «ровер» остался в гараже в Хитроу. Гнать его сюда смысла нет. Такси вызывать, сам знаешь, в наш городок чужих не пустят. Ты бы не мог меня подвезти в аэропорт?
– Господи! Ну ты, Капитан, даёшь! Я уж было решил… Ладно, собирайся, я сейчас подъеду.
* * *
– Эх, птица-тройка! – Лис, видимо, обрадованный тем, что на этот раз наше путешествие направлено не далее аэропорта близ Лондона, пребывал в прекрасном расположении духа и оттого обильно цитировал любимого российского классика, бывшего, кажется, его земляком. Лисовский «бьюик», очевидно, символизирующий ту самую птицу-тройку, резво нёсся по трассе, без натуги обходя менее окрылённые транспортные средства. Стрелка спидометра, словно гонимая тем самым ветром-ветерком, с которым мы мчались, дрожала у красной черты, отделявшей быструю езду от низкого полёта.
– Та-ак. – Лис убрал ногу с педали газа. – Прости, Капитан, но вон тот джентльмен в упаковке полисмена, похоже, страстно желает с нами познакомиться.
«Бьюик» притормозил и съехал на обочину. Лис нажал кнопку стеклоподъёмника, открывая окно.
– Добрый день, джентльмены, – подчёркнуто корректный лондонский бобби заглянул в салон, улыбаясь так, словно несказанно рад встрече после долгой разлуки. – Вы превысили скорость, сэр. Прошу ваши документы.
– Шеф, шеф, ну какие дела? Ты знаешь, сколько коней под капотом этого драндулета? Это ж не у всякого персидского шаха такой табун водился! Почитай, весь конвой её величества можно рассадить и ещё пара-тройка про запас останется. Ну, может, какая из лошадок и вырвалась вперёд, ну не доглядел, бывает. Разве мы не договоримся?
– Сергей Лисиченко, – отсутствующим голосом произнёс полисмен, изучая документы. – Бизнесмен?
– Сотрудник международного научно-исследовательского института, – уныло бросил мой напарник, понимая, что «договориться» не удастся и чувство юмора не входит в число атрибутов, необходимых для несения дорожно-патрульной службы.
– Благодарю вас, сэр, – всё тем же отсутствующим голосом произнёс полисмен, возвращая Лису документы и вынимая из кармана блокнот судебных уведомлений. – Через две недели вы должны быть в окружном суде по указанному адресу. Ваш судья – достопочтенный Джеймс Томлинсон.
– Дружище, я не могу быть через две недели в суде! Войди в моё положение! Я завтра улетаю на родину, и меня не будет полтора месяца. Уолтер, хоть ты на него повлияй! В конце концов ты лорд или не лорд?!
Бобби вновь заинтересованно уставился в салон автомобиля.
– Вы лорд, сэр?
– К вашим услугам, – вздохнул я. – Уолтер Камдайл, лорд Камбартон. Мистер Лисиченко любезно согласился подвезти меня в аэропорт. Я опаздываю на самолёт…
