совхоз!
– НТК занимается развитием науки…
– Вот в рамках развития этой самой науки, как полигон для проверки достижений отечественной химии и инженерии, и учредим.
– И на какие шиши? Мы последние копейки на постройку электростанций в Бобриках…
– У Куйбышева деньги просить бесполезно… ладно, постараюсь буржуям еще чего-нибудь дорогого впарить. Хотя, мне кажется, что имея три с половиной миллиона долларов ежемесячного дохода найти немного на совхоз… а это я еще рубли не считала.
– И правильно делала, что не считала. Все рубли уходят на строительство заводов. Те же ребята из МВТУ – с твоей, между прочим, подачи – в Нерехте себе завод строят. И в Ростове Великом – тоже, а строителям приходится рублями платить. Ладно, станки там шведские будут, а цеха-то русские мужики из русских кирпичей ставят! Кстати, быстро ставят, а вот откуда взять для этих заводов электростанции…
– Купить. Продать буржуинам злобным что-то, и на выручку электростанции и купить.
– Интересно, что ты еще буржуям продать хочешь? Может там не всю выручку на генераторы потратить получится?
– А зачем вам еще-то деньги?
– А затем. Валериан Владимирович на последнем совещании высказался в том плане, что если нам так этот хромовый рудник нужен, то пусть мы его для себя и строим. У него-то денег, как и всегда, на это нет…
– Хромовый рудник? Мне эта идея нравится. Я, конечно, вообще не представляю, во что он может обойтись… но вы мне хотя бы примерно скажите, а уж я придумаю как у буржуев денежки отобрать… законными методами.
– Мне бы сначала придумать, как с Голощёкиным вопрос по руднику решить.
– Могу намекнуть: раз уж с Львом Давидовичем нам не повезло, то можно и на Шае Ициковиче продукт испытать.
– На каком таком Шае?
– Если вы про так называемого Филиппа Исаевича, то он как раз Шая Ицикович и есть. Между прочим, этот педераст – троцкист отъявленный, как и весь его крайком впрочем. Думаете, Троцкого в Алма-Ату он просто так предложил ссылать? Они там, мрази последние, хотели устроить отдельное государство вместо автономной республики… а что не успели, то им просто не повезло.
– Так… ты откуда знаешь про отдельное государство?
– Ну, уши-то у меня к голове приделаны не только чтобы было за что очки цеплять.
– А доказательства у тебя есть?
– Не царское это дело – доказательства искать. Есть специальные люди… жалко только, что в РГПУ половина таких же подонков сидит.
– Ты язычок-то пропридержи… а препарат тебе долго делать если что?
– Небольшой запас есть, я его еще для Давидовича сделала…
– Ты же говорила, что он очень быстро… разлагается.
– При контакте с живой природой разлагается, а если правильно его хранить… в общем, на Казакский крайком у меня запаса хватит.
– Понятно… ты его пока попридержи, а я… намекнешь, где доказательства искать?
– Не сегодня. Мне дней несколько потребуется чтобы намеки сформулировать… в понедельник принесу. А вы – если решите, что намеки мои уж вовсе скабрезные и приличным людям негодные… в общем, я вам говорила: нужен неплохой врач…
Со Львом Давидовичем в Алма-Ате прошлым летом произошла мелкая неприятность: его просто на улице какой-то нехороший человек взял да и пристрелил. Когда Вера, вернувшись из Швеции, поинтересовалась, что же там за оказия случилась, Лаврентий Павлович ей рассказал, правда без лишних подробностей:
– Да нашелся у него кровник, царский офицер, жену которого Троцкий расстрелять приказал в числе заложников.
– Его поймали? Или на месте пристрелили?
– Ушел, мерзавец, в Восточный Туркестан ушел. Там же казахов с лошадьми много бродит – а он малахай накинул – и ищи его в толпе прочих. Лично я думаю, что он к покушению очень тщательно готовился – а милиция-то да армия таких ловить вообще не обучена.
– А откуда же известно, что это офицер был?
– Так он на труп даже записку положил, в которой расписал кто он и за что стрелял. А ОГПУ там совсем мышей не ловит: он же в городе почти месяц прожил пока готовился… товарищ Менжинский меры, конечно, принял – но после драки-то чего кулаками махать?
Вера, конечно же, тут же поверила, что не очень молодой военный врач из-под Иркутска самостоятельно все это провернул – но тихо порадовалась тому, что ее знания в очень специальном разделе химии не потребовались. Но за прошедшие несколько месяцев у нее в голове родились уже другие мысли – в про Голощёкина она знала довольно много. Еще больше она знала про Лаврентия Павловича – но пока товарищ Берия был всего лишь председателем не самого важного комитета при правительстве, и возможности его были крайне невелики: даже то, что ему удалось «изъять» из-под ведения ОГПУ причисленных к комитету ученых, было на грани чуда. Но в свое время Лаврентий Павлович уже показал, что подобные чудеса он творить способен, и пока что мнения о нем Веры Андреевны не посрамил.
Вера Андреевна тоже не посрамила доверия Лаврентия Павловича: в мае, через неделю после того, как Саша ей выдала первые граммы рения,
