Граф Суворов. Том 12 - Иван Шаман

— Ваше императорское величество. — я поклонился, как должно младшему перед старшим, и по силе, и по возрасту. В сравнении с сидящим на троне человеком сильнейший из встреченных мной одаренных — регент Морозов, был просто сопляком. А я и вовсе не представлял никакой угрозы. Хотя применимо ли вообще обращение «человек» к подобной силе? Он буквально искажал саму реальность своим существованием.

— Довольно, всё же ты мой сын. — усмехнулся Борис Владимирович, и выпрямившись я наконец сумел его как следует рассмотреть. Еще не старый, крепкий и духом, и телом мужчина, с рано появившейся сединой. Любая одежда на нем смотрелась по-царски, а глаза горели интеллектом и властностью. Но было в нем что-то неправильное, только не понять, что именно.

— Разрешите представить моих супруг. — сказал я, встав чуть сбоку от девушек. — Мария Морозова, Ангелина Меньшикова и Инга Лугуй.

— Да, я слышал, что в стране прошли значительные изменения, которые не могли привести ни к чему хорошему… — ответил император, строго взглянув на девушек. — Еще недавно это казалось непростительным блудом. Впрочем, о чем это я. Во всем стоит начинать с себя, верно?

С этими словами он так взглянул на Екатерину, что даже гордая, привыкшая к власти женщина чуть ен сгорбилась и побледнела еще больше. Хотя и казалось, что больше некуда. Ситуация была в целом дикая, с какой стороны не смотри. Пропавший на пятнадцать лет император возвращается живым, здоровым и полным сил. А его «вдовствующая» супруга уже успела побывать замужем и даже родить ребенка.

— Всё вон. Присаживайся, сын. — дождавшись пока слуги выйдут и закроют за собой двери, кивнул мне на стул напротив трона Борис. — Думаю, прежде чем продолжать, нам нужно прояснить некоторые базовые вещи.

— Было бы неплохо, ваше величество. — стараясь держаться в меру нагло ответил я. — Выше появление крайне неожиданно и многое изменит.

— Оно изменит всё. — улыбнулся император. — И в то же время мне придется смирится с некоторыми вашими решениями, чтобы не разрушать и без того страдающую от противоречий страну. К тому же не стоит забывать о пограничных конфликтах, которые могут перерасти в нечто большее.

— С вашей силой мы справимся с любыми проблемами. — улыбнувшись ответил я. — Даже не представляю, кто решится напасть на Россию, пока вы правите.

— Это будет первым уточнением. — сказал Борис. — В данный момент о том, что я вернулся будут знать лишь избранные. Министры, главы боярской думы и дворянского собрания, генерал губернаторы и главы великих родов.

— Достаточно длинный список. — заметил я, и чуть не подавился словами, когда в меня впился взгляд императора. У человека не может быть таких глаз! И дело было не в их строении или цвете, а в самой силе взгляда. Черт, да я его ауру без использования истинного зрения видел, и было это не слишком приятно.

— Пока нашим подданным довольно и тех потрясений что есть. — продолжил император. — Потеря большей части Польши, и появление второй зоны диссонанса ещё долго будет сказываться на всей империи. Придется принимать жесткие и непопулярные меры, чтобы сохранить безопасность жителей больших городов и свести к минимуму проблемы на периферии.

Сказать хотелось многое, но помня предыдущий опыт я решил придержать мнение при себе, по крайней мере пока не разберусь в чем тут дело и как вообще будет выглядеть новый мир с вернувшимся императором.

— Ты верно заметил, в ближайшее время империи не грозит вторжение, в том числе и по причине моего присутствия в стране. — спокойно произнес Борис. — Немцам в ближайшее десятилетие станет не до нас, они в отличие от России собственной зоны не имели и теперь приобретут как проблемы, так и источники добычи проводящих металлов и других измененных материалов. Англичане же…

— Их поддержка османов и персов только усилится, в надежде что мы сдвинем свою сферу интересов с запада на восток и юг. — продолжил император, убедившись, что его никто не перебивает. — И нам придется на это ответить. Но не сейчас и даже не в ближайшее время. Как самодержец я сумею устроить нашу внешнюю политику, обезопасив империю, и в то же время мне придется вмешаться в то что вы натворили с внутренним устройством за то время пока меня не было…

— Граф Сувовров, Барон Арылахский, Князь Лугуй и Меньшиков… — Борис ещё раз посмотрел на моих супруг и неодобрительно покачал головой. — Мы с патриархом обговорим эту тему. В крайнем случае сменим патриарха на более вменяемого и менее реакционного. Отходить от многовековых норм морали только для того, чтобы решить проблему деторождения, хотя она находится совершенно в иной плоскости… Я не одобряю твоего скоропалительного решения, сын, и готов помочь тебе с разводами.

— Ваше императорское величество, не сомневаюсь в вашей мудрости относительно управления резонансом или империей. Но касательно личной жизни прошу не вмешиваться. — ответил я, выдержав гневный взгляд императора. — Это вопрос между мной и моими супругами.

— Мусульманин не может быть императором Всероссийским. — с нажимом проговорил Борис Романов. — Ровно как иудей или буддист.

— Судя по тому, что вы вернулись, ваше императорское величество, у меня полно времени чтобы обдумать свою позицию и решение. — с большим трудом, не отводя взгляда сказал я.

— Если такова твоя воля, на трон ты и вовсе можешь не взойти. — улыбнувшись ответил император.

— Вы полностью в своем праве, ваше императорское величество. Пока же я не собираюсь отказываться ни от доверившихся мне людей, ни от своего долга перед подданными. — ответил я, продолжая смотреть прямо на него, и вдруг увидел, как тот улыбнулся.

— Это становится интересно. Дамы, не могли бы вы нас оставить на пять минут. — сказал император. — Дорогая, не уходи далеко, нам еще много что нужно обсудить по твоим делам и исследованиям.

— Идите. — кивнул я девушкам, которые и хотели сорваться при первом же приказе, но сумели сдержаться и дождаться моего разрешения. — Всё будет хорошо.

Стоило женщинам выйти, как все стены пол и потолок покрыло невидимое, но от того не менее осязаемое поле, примерно той же силы, что я создавал вокруг Черепахи. Да только я-то это делал с помощью корабельного усилителя и сотни одаренных офицеров, а тут — в одиночку и без всяких костылей.

— Александр. — проговорил император совсем другим голосом, жестким и холодным. — Каково тебе носить чужое имя?

— Не знаю о чем вы, ваше величество. — сказал я, не отводя взгляда.

— Брось. Я был вынужден покинуть престол и любимую женщину, чтобы исцелить сына, и я совершенно точно знаю, что ты — не он. — жестко усмехнулся император. — Хотя теперь уже, наверное, нет никакой разницы. Этот вариант не худший. К слову, я должен быть тебе благодарен за решение проблемы с орденом Асклепия. Цивилизованными методами вывести этих змей было невозможно.

— Если вы не хотите признавать меня, вашего биологического ребенка, своим наследником, и прямо об этом говорите, не думаю, что у меня будет возможность сопротивляться. — пожал я плечами. — К тому же, пусть матушка вас и боится, по понятным причинам, не думаю, что она откажется от того, чтобы понести третье дитя. Заведите нового ребенка.

— Как у тебя всё просто. — усмехнулся Борис Владимирович. — Но хоть что-то хорошее в мое отсутствие произошло, за исследования Екатерины ей многое можно простить. Но не всё.

— А это уже ваши личные дела, ваше величество. Я не лезу в вашу семейную жизнь, вы не лезьте в мою. — ответил я, а затем подумав добавил: — Но, если у вас проблемы со здоровьем, я постараюсь вам помочь.

— Об этом я тоже слышал. — кивнул император. — Интересно кто же ты, Александр. Впрочем, можешь не отвечать, со временем мы это выясним. Но нет, мои проблемы — следствие моей силы и к физическому здоровью они никакого отношения не имеют, как и к болезням. И одна из проблем — я не могу оставаться на троне долго. Более того и ты не сможешь.

— Прошу прощения, ваше величество, совершенно не понимаю, о чем вы. — ответил я, не стесняясь признаться в своем неведении.

— И это тоже поправимо, но не сейчас. Пара лет у нас есть. — подумав ответил Борис Владимирович. — Сейчас же ты должен передать в казну все захваченные во Владивостоке суда, а также земли, доставшиеся тебе от Меньшиковых и по указу Петра. А после — вернуть Генриха Великого на родину.

— Боюсь, ваше величество, что не могу этого сделать. Раз вы на троне временно и не публично, я предпочту сохранить за собой право на то, что получил потом и кровью. —