Пройти через туман 3 - Алексей Юрьевич Елисеев

При первой встрече Брюнет мне показался робким и домашним парнишкой, но я ошибался. Нередко в жизни попадались такие вот скромные, робкие, да домашние. Про себя называл их «маменькиными сынками». Залюбленные и гиперопекаемые, окунувшись в самостоятельную жизнь, обнаруживали себя мизантропами, немедленно находящими для себя наркотики и алкоголь. Или уходили от жестокой реальности в более экзотические вещи вроде компьютерных игр. В своём мире Олег, может, и был таким, но вот Брюнет, успевший столкнуться с реальностью Улья и вкусить его кровавый мёд полной ложкой, на самом деле оказался храбрецом. Его РПД лупил по мурам, прижимая тех к земле и заставляя искать укрытия. Куда подевалась вся робость?

Мой СКС и АК-47 Мазая собирали щедрую кровавую дань. Если наш «сын полка» занял позицию в полуподвальном помещении, из окошка которого стрелял как из амбразуры, то мы засели на крышах, снимая одиночным огнём муров одного за другим.

Бандиты вывели из Кадякской Средней Школы с три десятка старшеклассниц. Красивые, грудастые, белозубые, молодые американские школьницы были подавлены. Многие плакали, а две или три несли на своих лицах следы недавних побоев. Почувствовавшие себя хозяевами жизни, муры не стеснялись в методах убеждения. Подловили мы их сразу после того, как они загрузили красавиц в грузовик. Пиковые ответили слаженным ответным огнём. Но то, как они замешкались, выдавало в них необстрелянных и необтёсанных Ульем вчерашних гражданских, экипированных по последнему слову военной моды.

Первым огонь открыл я, так как мой СКС был снабжён глушителем. Пока муры сообразили, что методично и планомерно отстреливают их, успел минусануть пятерых. Первые очереди ударили по крыше, где была устроена моя позиция. В нашем распоряжении была всего одна граната РГД-5, отправленная моей лапой в не успевшую рассосаться толпу противников. Сразу после этого вступили в бой Брюнет и Мазай, превратив небольшую площадь перед средней школой в местный филиал Ада. К чести пиковых нужно сказать, что они отстреливались очень метко и успешно. Однако, зажатые с трёх сторон, они мало что могли противопоставить нам. Уйти с открытого места перед школой было некуда. Вероятно, такая беспечность была продиктована тем, что они наведывались на здешний кластер не впервые. Видимо, посещения Кадьяка уже успели стать для муров привычным, даже рутинным делом. Можно ли сохранить бдительность, когда ты раз за разом приезжаешь в одно и тоже место с одними и теми же задачами? Всё вокруг повторяется — сонный городишко, школа, вяло протестующая охрана и учителя, сопли и визги старшеклассниц. В двадцатый раз, в тридцатый, сороковой… Всё снова и снова повторяется в точности до деталей, как в Дне Сурка. Но в этот раз за свою беспечность мурам предстоит расплатиться.

Я укрылся за парапетом. Раздались панические вопли пиковых и грохнул взрыв наступательной ручной гранаты. Я злорадно улыбнулся, лёжа на спине, но изменённое зрение кваза выхватило деталь, заставившую мою улыбку увять, словно букет тюльпанов спустя неделю после Восьмого марта. Над нами кружил беспилотник. Нет, не ударный и крестообразный, с какими я уже успел познакомиться поближе на Московском кластере, а безобидный квадрокоптер, в простонародье известный, как телеглаз. В общем, малый беспилотный летательный аппарат, не несущий вооружения. Ограничен исключительно разведывательными функциями. Кто-то заинтересовался нашей вознёй, оставалось надеяться, что это не экипаж большого противолодочного корабля. В любом случае заканчивать здесь нужно как можно быстрей.

Я встал на колено, отстрелял оставшиеся пять патронов в магазине и взялся за штурмовую винтовку на базе «Сайги». Это оружие хоть и было нарезным, но по сравнению с СКС имело меньшую кучность на средних и дальних дистанциях. Нельзя исключать и того, что я просто привык к карабину. Тем не менее, недостаток кучности штурмовой винтовки, произведённой в Зимнем, компенсировался вместительным бубном магазина и дешёвым патроном с тяжёлой десятимиллиметровой пулей. Сменив позицию, я продолжил стрелять короткими очередями по два-три выстрела. Небольшой группе пиковых удалось отступить обратно в здание школы. Это в мои планы не входило.

Муров изначально было больше тридцати. Найти укрытие посчастливилось едва ли трети из них. Однако, это все равно намного больше, чем трое. Как их выколупнуть из школы? Штурмовать? Да нет, бред! У нас ни гранат, ни бронежилетов, ни касок, а противник оснащён всем этим, да ещё и с боеприпасами у них полный порядок.

Кроме того, нас всего трое и терять хоть кого-нибудь я не готов.

Поток мыслей прервал звук рокота мощного двигателя. Я переполз на другую сторону крыши и выглянул. Нет, слух не подвёл меня. Определил точно. По улице вольготно катила, лязгая траками, шведская БМП STRF-90. Нужно ли говорить, первое, что бросилось мне в глаза, были намалёванная на бортах пиковая масть. Боевая машина пехоты катила не мимо, а ехала прямо к месту нашей большой разборки в маленьком Кадьяке. Это у нас не было связи, а у пиковых она имелась.

Выкатившаяся на ближайший перекрёсток БМП, повернула башню и навелась на дом, где засел с пулемётом Брюнет. Сделать я ничего не мог. На очередь из четырёх снарядов, попавших в бакалейную лавку, оставалось только матерно выругаться. Естественно, что от двухэтажного домика только щепки полетели. Не сложился он только чудом. Что там, в подвале испытал Брюнет, я знал как никто. Оставалось только зубами скрипеть в бессильной ярости. Нужно сворачивать войнушку, пока щепки не полетели от нас. Крыть такой аргумент как БМП, было решительно нечем. Тем временем, STRF-90 рыкнул дизельным двигателем и, как ни в чём не бывало, неторопливо двинулся дальше, кроша и уродуя траками асфальтовое покрытие.

Когда эмоциональный накал спал, я ощутил схожее чувство с тем, как воспринимал аккумуляторные батареи в гибридных автомобилях. Только на этот раз, словно бы… Не увидел. Нет. Почувствовал электронику внутри боевой машины. Это было сродни тому, как если бы вдруг стала видна кровеносная система в живом существе. В какой-то момент стало понятно, где какие узлы расположены и, да… Я знал, что нужно сделать, чтобы вырубить их все. Недолго думая, так и поступил.

От моего тела к БМП словно бы пошла невидимая, но упругая и вполне осязаемая мной волна. Когда она дошла и коснулась боевой машины, та чихнула двигателем, заглохла и встала.

Моё тело прошибло ледяной испариной, дыхание сделалось прерывистым, а конечности задрожали. Непослушными пальцами я отвинтил крышку фляги с живуном и надолго к ней приложился, восстанавливая споровый баланс. В голове в это время раненой птицей билась одна только мысль — необходимо срочно отступать. Но сидеть и восстанавливаться после применения Дара, раскрывшегося неожиданной гранью, мне не дали. Со стороны парадного входа в школу раздались выстрелы, хлестнувшие свинцовым дождем по крыше, где я засел. Подполз и очень осторожно выглянул. Так и есть, отступившие пиковые, увидев, что подкрепление себя показало неубедительно, пошли на прорыв к своим машинам. Выглянул я вовремя, чтобы заметить, как один из муров прицелился в меня из РПГ-7. Моего опыта хватило, чтобы определить, что за граната сейчас заряжена в ручной гранатомёт. От понимания, что сюда сейчас прилетит термобарический боеприпас, прошиб пот. В кровь выбросило такое количество адреналина, что я снова смог шевелиться бодрей, чем беременная макака.

Газетчики прозвали такие боеприпасы «вакуумными», но тут весь смысл скорей в создании объёмного взрыва. То есть, болванка снаряда распыляет аэрозоль горючего вещества, детонатор поджигает это гремучее облако. Дальше всё взрывается и… Точка.

После того, как я стал квазом, масса тела значительно увеличилась. Об этом я вспомнил уже тогда, когда бетонный тротуар ощутимо ударил в ноги. Раньше такие прыжки мне давались куда как проще. Хотя справедливости ради стоит заметить, что прыжок с третьего этажа мог бы и намного хуже завершиться, но, видимо, паразит укрепляет не только мышцы и связки, но и скелет. Я прошипел ругательство, уходя в перекат.

Короткими перебежками от одного укрытия до другого, соблюдая предельную осторожность, бросился вперед