Якудза из другого мира. Том XII - Алексей Владимирович Калинин

Молодой человек в медицинской маске невозмутимо смотрел, как господин Абэ поедает свой обед. Тот уже закончил с супом и теперь перешел к мясному блюду. Официант в стилизованной черной одежде как раз принес новую порцию блюд.

Они находились в неприметном ресторане Токио под названием «Ниндзя Синдзюку». Играла тихая музыка — незримый музыкальный инструмент кото издавал трогающие за душу звуки.

— Напрасно вы не взяли себе порцию, мастер, — проговорил господин Абэ, отправляя в рот очередной кусок мяса.

— Я не ем подобное, Абэ-сан. Здесь слишком много химии, — неторопливо ответил собеседник.

— Боитесь химии? — удивленно поднял бровь господин Абэ. — И это с вашими-то способностями…

— Мои способности никак не связаны с отравой, которую подают в ресторанах, — покачал головой собеседник. — Растрачивать мои способности на подобную гниль всё равно, что забивать гвозди микроскопом. Слишком дорого и глупо.

— Ну и зря. Тут вполне достойно кормят, — господин Абэ принялся за кусочки мяса из антилопы.

Из поджаристых кубиков выделился красноватый сок. Господин Абэ отложил палочки в сторону, взял кофейную ложечку и, зачерпывая выделенную жидкость, начал прихлебывать своеобразное «консоме».

Возле их столика снова беззвучно появился официант. Наполнил бокал собеседника господина Абэ водой, а господину Абэ подлил в чашечку сакэ. После этого человек также беззвучно растворился. Старался соответствовать тематике заведения.

— Когда-то у меня была в подчинении деревня, — задумчиво проговорил собеседник господина Абэ. — Когда-то у меня были соратники. Теперь же, из-за одного белобрысого хинина я лишился всего этого. Остался всего один человек, с которым мы делили многое в этой жизни…

— Да, друзья приходят и уходят, — сожалеюще вздохнул господин Абэ.

— Я не говорил о друзьях, Абэ-сан, — покачал головой собеседник. — Соратники… Люди, с которыми мы очень долгое время провели вместе. У нас была общая цель, общее стремление. Двигаясь вместе, мы поддерживали друг друга и не давали друг другу пропасть. Заняли верхушки в своих деревнях, но вот из-за одного хинина… Почему же вы наняли комиссара Мацуду убить его, Абэ-сан?

Господин Абэ поперхнулся и закашлялся. Собеседник не пошевелился, глядя на покрасневшее лицо пожилого человека. Господин Абэ схватил со стола свободный бокал с водой и отпил, проталкивая застрявший в горле кусочек.

— И даже не пожалели своего сына, чтобы уничтожить этого хинина. Чем он так важен? — продолжил собеседник, когда господин Абэ отнял стекло бокала от губ.

— Чем он так важен? Хм… А вот эта «важность» как раз и была записана в Свитке Тигра, — грустно усмехнулся господин Абэ. — Где тот свиток теперь? Где ваша пепельноволосая соратница?

— Господин Абэ, я могу предположить, что её путь оказался таким же коротким после встречи с хинином, как и у вашего сына, — склонил голову на плечо собеседник. — Что же, если вы не скажете мне о содержимом Свитка, то придется его добывать самому, а это время, которое играет против нас. Ведь оно играет против нас, не так ли?

Господин Абэ оглянулся по сторонам. Конечно, полностью потайным их небольшой закуток, огороженный бамбуковыми стенами, назвать нельзя. Но всё-таки ограниченное помещение давало небольшое уверение в конфиденциальности.

— В этом свитке было записано повеление императора Японии. Повеление от конца шестнадцатого века, и оно касалось непосредственно хинина Изаму Такаги, — проговорил господин Абэ. — Мне казалось, что вы удосужились заглянуть в Свиток прежде, чем отдали его той красивой женщине…

— Вы ошиблись в своих предположениях, — мягко ответил собеседник. — И что же было в нём? Что за повеление?

— Насколько вам известно, кодексом «Тайхорё» был установлен долгое время остававшийся неизменным порядок получения рангов, действовавший до Реставрации Мэйдзи. Ранги получали все придворные — и мужчины, и женщины…

— Один император не имел ранга. Для членов императорской фамилии существовала особая система, определявшая их положение в семье. Для них имелись четыре градации, принадлежность к которым зависела от степени родства с императорским родом. Сначала все сыновья и братья императора получали титул синно (ближайший родственник монарха) и один из высших рангов, — продолжил собеседник речь господина Абэ.

Тот в ответ кивнул и отправил в рот ещё один кусочек мяса. После тщательного пережевывания и проглатывания пищи, он сказал:

— Постоянное расширение императорской семьи было существенной материальной проблемой для императорской казны, поэтому начиная с девятого века многим сыновьям и внукам императоров стали давать фамилии и отдельные владения. Для придворных существовало восемь рангов с добавлением начального ранга и со множеством подразделений на ступени и степени, в сочетаниях дававших тридцать градаций. За небольшим исключением, все обладатели первых трех рангов («ки» — «благородные») и многие обладатели четвертых и пятых рангов составляли придворную элиту.

— Я знаю историю, господин Абэ, — чуть наклонил голову собеседник. — Не могли бы вы перейти ближе к делу.

— Я и так близок к делу, как никогда. Если вы знаете историю, то просто обязаны знать, что первые пять рангов мог даровать исключительно император. Так вот, Свиток Тигра содержит указание императора вознаградить хинина Изаму Такаги и назначить ему пятый ранг ки. Это приравнивало его к дворянской знати — кугэ. До Реставрации Мэйдзи он мог считаться кадзоку, а после неё ранг приравнивался к титулу барона. Вот о чем был Свиток Тигра.

— И в чем же дело? Получил бы хинин этот титул и жил бы с ним…

— В том, что нельзя ему получать титул аристократа! На этот счет было пророчество. И, судя по моим источникам, это пророчество вновь прозвучало совсем недавно, — поднял вверх палец господин Абэ.

— Я думаю, что вы откроете смысл данного пророчества, господин Абэ. Перестанете темнить и плести словесные кружева…

— Оно прозвучало примерно так, — господин Абэ почесал переносицу, как будто это могло помочь ему вспомнить что-то важное и произнес: — Как только нищий хинин Изаму Такаги станет аристократом, то наступят темные времена. Он уничтожит одну половину Земли, а его дети уничтожат вторую. Из мира уйдет магия оммёдо с приходом воплощения мести. Вот такое вот доброе предсказание. И по моим данным совсем недавно в клане якудза Казено-тсубаса-кай это пророчество прозвучало во второй раз. Почти слово в слово его повторила девочка, обладающая даром предвидения.

—