ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
РЕШИТЕЛЬНЫЙ ВЫБОР
Глава 1.ТРАГИЧЕСКИЕ ПЕРЕМЕНЫ
Прошлой ночью над деревней бушевала летняя гроза. Сверкание множества молний и оглушительные раскаты близкого грома сотрясали небольшой домишко, словно пытались всей мощью сравнять его с поверхностью земли. Заполненный нехитрой посудной утварью сервант дребезжал внутренним содержимым на всю комнату. Ставни окон, слегка прикрытые бабушкой Анной при наступлении сумерек, стучали по рамам со страшной силой. Казалось, ещё немного и помутневшие от времени стёкла, плохо закреплённые растрескавшимися штапиками, вылетят из основания мелкими брызгами. И тогда буйство стихии ворвётся в комнату. Но ближе к утру всё успокоилось, раскаты грома, затихая, вскоре перестали быть слышны. Гроза удалилась в сторону юго — запада, решив проверить на прочность другие места. А может, и просто угомонилась, растеряв силы в борьбе со стойкой деревенькой, видевшей на своем веку катаклизмы и более сурового характера…
О событиях прошедшей ночи напоминали теперь только ударяющиеся о жестяные карнизы окон капли дождевой воды, стекающие по фасаду дома, да остаточные порывы ветра, время от времени ещё шумящего в кронах тополей и клёнов. Чернота, скрывающая небесную даль, вскоре рассеялась окончательно. Небосклон начал медленно разгораться на востоке, а воздух наполнился свежестью и приятным запахом озона. Наступала долгожданная тишина. Лишь негромко тикали на стене старые ходики, которые при жизни дед Семён старательно и подолгу чистил, смазывал и заводил позеленевшим от окисления ключиком, доставая его из недр массивного деревянного корпуса. В своё время часы были оборудованы механизмом боя. И каждые полчаса в нём срабатывала заводная пружина, слышался нарастающий хруст, а вслед за этим, на весь дом раздавался приглушённый звон. 'Бом — бом! Бом — бом!' И снова воцарялось безмолвие, погружая ночную действительность в таинственность происходящего. Теперь ходики уже не будоражили жильцов. Деда Семёна давно не было в живых, а время не пощадило механизм боя. Только в положенный момент хрустело что‑то внутри, да так и не звучали 'куранты', словно устали под тяжестью лет или не хотели больше досаждать громкими звуками спящим людям.
Здоровье старика окончательно подорвали события, произошедшие в 1986 году, когда на недалёкой атомной электростанции произошёл взрыв. Не торопясь списывать себя со счетов, дед Семён, имеющий большой водительский опыт и сохраняющий в своих руках право на управление автомобилем, поехал на устранение последствий аварии добровольцем. А через пять лет тщетных попыток по восстановлению здоровья отмучился окончательно и бесповоротно и был похоронен односельчанами на деревенском кладбище. Внукам не удалось попрощаться с любимым дедом. Только в следующем году вместе с родителями смогли они, наконец, посетить его последнее пристанище.
Но жизнь не стояла на месте. Кипела и бурлила молодая кровь, наполнялась весельем улица, собирающая по вечерам детвору из окрестных домов на посиделки и увлекательные игры. Завораживало всё. Мычание коров, блеяние овец, визг свиней, крики растревоженных в курятнике птиц и запахи сельской местности, вперемешку с дурманящим ароматом цветущей сирени. Вспомнилось ещё, как срывали они соцветия с этих кустов, состоящие из пяти лепестков. Загадать желание и обязательно съесть, а иначе ни за что не сбудется! Бурно делились радостью с друзьями, найдя искомое, и пытались 'насытиться счастьем до отвала'. А оно ждало каждого где‑то там, за горизонтом времени, в недалёком, но светлом будущем…
Наступившее затишье вернуло Артёма в состояние покоя, и дремота вновь начала одолевать измученное грозовым кошмаром тело. Дом бабушки Анны был для него чем‑то святым, навевающим воспоминания и грусть по прошедшему времени. Знакомый скрип половиц и загадочные вздохи надуманных детских страшилок в тёмных углах чулана. Шуршание многочисленного мышиного племени в неглубоком подполе и изобилие солнечного света на застеклённой веранде с висящими пучками сохнущих трав и старыми женскими чулками, плотно набитыми головками репчатого лука. Здесь прошло его счастливое детство, ребячьи забавы и первые шаги в понимание сущности окружающего мира.
С наслаждением лёг Артём на стареньком диване, который бабушка Анна заботливыми руками заправила постельным бельём, сшитым вручную из пёстрых лоскутков, оставшихся от старых вещей.
Уже засыпая основательно, вспомнил он вдруг, как по вечерам рассказывала бабушка о том, что каждый дом имеет своего 'хозяина', которого в народе именуют 'домовым'. О сверхъестественном существе, смотрящем за тем, чтобы жильцы не нарушали привычного уклада жизни, и по своему понятию расставляющем брошенные без присмотра вещи, которые люди находили иногда в самых неожиданных местах. И о том, что живет 'домовой' в тёмных углах, прячась от посторонних взглядов. А по ночам, выходя из своего укрытия, начинает осмотр вверенной ему постройки и в картинках навевает детям сны. Послушным — красивые и радостные, а безобразникам — скучные и нравоучительные. Внуки, съехавшиеся летом в гости к любимой бабушке, вздрагивали потом от каждого подозрительного звука. Будь то стук или шорох. И всё боялись ненароком разозлить мистического хозяина своим шаловливым поведением. Опасались, но набирались смелости и гурьбой подкрадывались к чулану, словно нечаянно пытаясь заглянуть в полумрачное помещение предбанника дома. Вдруг, да и посчастливится увидеть воочию сурового, но справедливого Нафаню.
Во сне Артем печально улыбнулся. Как же это было давно. Правильно говорили старики, что детство пройдет быстро и бесповоротно. А им казалось, что игры не закончатся никогда. Теперь остались они в прошлом, канувшем в безвозвратной круговерти жизни. С годами дом становился всё более ветхим. Заметно просел конёк крыши. Окна, ранее весело смотрящие на пробегающую мимо жизнь, выглядели теперь лишь печальными глазами. Да и время, кажется, сильно застопорило ход, словно не желало ускорять неизбежное, унося вслед за своими мгновениями последние искры жизни оставшихся в деревне стариков. Нахлынувшие воспоминания плавно перешли в сон, навеянный предрассветными звуками дома. А возможно, и мистическим 'хозяином' его, если верить давним рассказам бабушки Анны. Веселое, беззаботное время, где же ты?..
Внезапно спокойствие дремоты нарушил нарастающий гул, а вслед за этим содрогнулся весь домишко. Артём подскочил, выведенный из забытья непонятным явлением. Поначалу подумалось вдруг, что ночная гроза решила‑таки вернуться и довершить начатое. Но при грозе земля не уходила из‑под ног и не возвращалась обратно, больно ударяя по ступням. Это было что‑то новое. Успевшее заметно посветлеть на востоке небо приобрело вдруг кровавый оттенок, в глазах зарябило мелкой крапинкой, и запахло перегревшимся металлом. Знакомое ощущение. Артём, проходящий практику на металлургическом заводе, мог без ошибок отличить его от множества других. В голове мгновенно промелькнула мысль: 'Откуда этот запах? Ведь на дворе лето, и печь, находящаяся на кухне, не топилась бабушкой уже несколько дней'. И странные колебания почвы. Землетрясение? Откуда? Насколько было известно Артёму, такое случается только в горных местах, где пласты земной коры, вследствие процессов, происходящих в недрах планеты, беспрестанно подвергаются подвижке. На его памяти подобного в этих краях ещё не происходило. И тут, словно обухом по голове: 'Зона!' Красочно описанная вездесущими корреспондентами со всех сторон, закрытая для доступа территория. Говорили много и подолгу, рассказывали даже о попытках Зоны расширить поле своей деятельности. Но лишь на небольшие расстояния. А тут до Неё — сотня с лишним километров. Немыслимо! Но факт налицо.
