жарче и душнее, а букашки шумят так, что в ушах закладывает.
Если Князьград поблизости, его светящиеся высотки должны быть видны далеко…
— Залезу на дольмен, — сказал я. — Посмотрю с высоты. Подержи фонарь и пистолет. Жаль, налобные фонарики там остались…
Я вручил небогатое имущество Витьке. Тот принял его без возражений. На его лице блуждала глупая ухмылка. Руки тряслись.
Я помедлил, стоя перед ним.
— Ты в порядке?
— Я в Поганом поле… — проговорил Витька медленно. — Подумать только! Я — в своем сне! Прошел через портал и попал в…
— Алё! — пощелкал я перед ним пальцами. — Только не надо истерики…
Витька нахмурился. Глупая улыбка испарилась.
— С чего ты взял, что я собирался истерить? — заворчал он. — По себе, что ли, судишь? Я просто должен… это… переварить.
— А, — с облегчением произнес я. — Тогда ладно. Все, я полез.
Но не полез, а снова застыл — на сей раз у самого дольмена, утонувшего в рыхлой земле.
Вспомнил кое про что. Точнее, кое про кого. Хотя в ее случае можно выражаться двояко.
— Ива! — позвал я. — Ты меня слышишь?
И задрал лицо кверху, ибо не исключено, что умбот видит меня с самой орбиты. Самолеты здесь не летают, но летают спутники Росс.
Ответа не последовало. Но на самой границе сознания проклюнулось смутное ощущение чьего-то присутствия. Словно Ива пыталась пробиться ко мне откуда-то издалека, но у нее не совсем получалось. Мой нейрочип из-за всех этих трансграничных переходов заглючило, и, судя по всему, именно по этой причине Ива не могла до меня достучаться.
Я смежил веки, “приглядываясь” к интерфейсу. Ярче всего выделялась иконка Дольмена, неплохо различались Знаки Урода и Морока. А вот Знак Умбота как-то потускнел.
Я мысленно потыкал на него, но результата не добился. Тогда нажал на Знак Дольмена.
ПОРТАЛ В АКТИВНОЙ ФАЗЕ НЕ ОБНАРУЖЕН
Вот ведь зараза! Как эта технология работает? Когда дольмены включаются и когда отключаются? Есть ли тут хоть какая-то система?
Я вскарабкался на прохладный замшелый камень и осторожно выпрямился во весь рост. Огляделся.
Особо виднее не стало. Вокруг так же темнел молчаливый лес с посеребренными луной верхушками. Но далеко вдали на юго-западе (если ориентироваться по Полярной звезде) на горизонте расплывалось красноватое сияние.
То ли пожар, то ли огни большого города.
Как я ни подпрыгивал, больше разглядеть ничего не удалось.
Я слез на землю и ненадолго задумался.
— Ну? — сказал Витька.
Я вздрогнул.
Ранее, в Скучном мире я свыкся с тем, что Витька, которого я лично хоронил в Ведьмином кругу, жив-здоров. Но в Скучном мире все иначе, поэтому другой Витька воспринимался как нечто естественное. Но этот же Витька в Поганом поле — это что-то особенное…
Я уставился на него так, словно впервые увидел. Потом подошел и крепко обнял.
— Только не надо говорить, что великий ведун расчувствовался, — пробурчал Витька, поправляя прическу, когда я его выпустил.
— Не верится, — сказал я, забрав у него пистолет и фонарь и отступив на шаг назад. — Если б ты знал, как я тебя искал! И ведь нашел! Вот в чем чудо!
— Никакое это не чудо, — отмахнулся Витька, который, несмотря на демонстрируемый пофигизм, был определенно тронут. — Кармический узел. Наши судьбы связаны. Поэтому мы друг от друга никуда не денемся. Мы должны что-то сделать вместе, закрыть гештальт, поставить все умляуты.
— Какие именно?
— А я знаю? Этого никто не знает… Короче, что ты там увидел? Или так и будешь обниматься?
— Кажется, город. Километрах в пяти.
Я посветил фонарем в нужную сторону.
— За час дойдем, — уверенно сказал Витька.
— Погоди… А зачем нам туда идти-то? Тебя я вернул… Поехали на юга, в Росс или к Отщепенцам-ведунам. Там у меня хозяйство с наложницами.
— Все б тебе о наложницах думать, — усмехнулся Витька. — Ты же собирался квест-башню взорвать и тетушку из полона спасать. Забыл?
Я и вправду забыл. Пережитые приключения сильно сбили с толку. Конечно, я бы вспомнил о тете и башне — но чуть позже.
— У меня… меня башка кругом, — признался я. — Посмотри на луну! Видишь: узкий серп выпуклостью вправо? Значит, это растущий месяц. Точно такой был, когда я взорвался на мусоровозе.
— Думаешь, мы вернулись ровно через месяц?
— Я думаю, что мы вернулись в то же самое время, в какое я взорвался. В ту же ночь.
— Не понял… Здесь время остановилось, пока тебя не было?
— Или оно в Скучном мире идет быстрее. Но при этом все мои приключения в Попо уместились в полчаса лежания на кушетке в Скучном мире.
Витька задумался. Лес успокаивающе шелестел листвой, а звезды мигали посреди бархатной темноты.
— Ха, — сказал он. — Выходит, в том мире, где тебя нет, время не идет. А из этого следует… следует…
Он воззрился на меня.
— Что оба мира нереальны, — договорил я. — А реален только я.
— Солипсизм, — кивнул Витька. — Вера в то, что во вселенной существует лишь одна монада, которой снятся сны. А я тогда кто? Твое видение?
— Получается, да.
— А вот шиш тебе! Я тоже реален. Попробуй, докажи обратное! Мы с этой головоломкой еще разберемся, а пока пойдем в Князьград.
Он развернулся и зашагал по траве в сторону невидимого за деревьями Князьграда.
— Постой, — окликнул я.
— Чего опять?
— Не лучше ли тебе остаться здесь? Я-то ведун: если что, отобьюсь… А ты…
— А я помогу отбиваться, — тут же парировал Витька. — Обузой не стану. Разделяться — не вариант. Как в дешевом фильме ужасов, блин.
— Я не считаю тебя обузой. Просто… я тебя столько искал, и снова терять тебя у меня не запланировано.
— Вот и не теряй. Будем постоянно вместе. Тут Уроды бродят, забыл? И ночь на дворе. А у меня кроме фонарика и айфона, на котором аккумулятор садится, никакого источника света нет.
— Я тебе свой фонарь отдам. Смотаюсь по-быстрому в Князьград, освобожу тетю и вернусь днем. Тебе нужно только до утра продержаться.
Витька покачал головой.
— Надо же, как у тебя все просто!
— Мы в Вечной Сиберии, где ведунов нет. И Уродов, по идее, не должно быть, хотя я не уверен. В любом случае лично у меня преимущество.
— Ну, раз все просто и легко, тебе незачем бояться меня потерять. Пойдем вместе, освободим твою тетю и вернемся сюда днем.
Я сдался.
— О’кей… Пошли вместе.
***
Лесочек кончился через полчаса быстрой ходьбы. Дальше протянулись распаханные пашни с кривобокими кибитками по краям, где ночевали, судя по всему, те, кто пахал землю. На пашнях росло что-то похожее на пшеницу или овес… Я в этих культурах не
