Буквально отшвырнув от себя Рябого, Флер отправилась поправлять причёску, в дверях женского туалета столкнувшись с Норис, которая ходила туда за тем же самым. Стычка, впрочем, не состоялась за отсутствием предмета спора, и бывшие соперницы лишь обменялись ненавидящими взглядами. Норис, провожаемая шуточками, покинула «Шти», а Рябой присел к Гоше и Насваю, чтобы перевести дух.
— Что, жандарм, приуныл? — хмыкнул Гоша, но щедро наплескал в чей-то забытый стакан «Чёрного Сталкера». — Пей. А потом попробуй отказаться.
— Не могу, — мрачно сказал Рябой и всосал алкоголь. — Поздно. Опять все смеяться будут?
— Если жив останешься. Так что пусть уж смеются. Подозрительные ребята, да, Насвай?
— Кончить бы их всех! Почему Бубна их отпускает?
— В каждой игре есть правила, — пояснил Гоша и сладко потянулся. Ему нравилось, когда неприятности проходили стороной. — Всё же попробуй отказаться. Флер проспится и тоже не полезет.
— Не, — вздохнул Рябой. — Ей если вожжа куда надо попадёт — не остановится. Такая женщина.
— Ты хоть с ней спал?
— Ну, пару раз… — скромно пожал плечами Рябой.
— Значит, один раз, — твердо сказал Насвай. — Ладно, что теперь горевать? Не унывай, жандарм! Вот, Бубна тебе прикрытие организует.
Но всё оказалось не совсем так. Точнее, Бубна ничего организовывать не собирался. Когда молчаливый Дезертир вышел из кабинета, Храп провёл к хозяину Рябого. Потерявший в Зоне ноги Бубна как всегда сидел за массивным столом и что-то рисовал на листе бумаги.
— Советую взять двоих, — сразу сказал он. — Мне никого уговаривать неудобно, так что найди сам. Двое… — Авторучка с золотым пером что-то изобразила. — Они пойдут за вами, но вне прямой видимости. Чтобы не раздражать этого Шейха. Кстати, что тебе сказала эта официантка, как её…
— Флер, — подсказал Рябой и оглянулся в поисках экранов, через которые Бубна наблюдал за происходящим в баре. — Ну, она хочет идти. Очень.
— Почему бы нет? — Бубна как булавкой пригвоздил Рябого к стулу пристальным взглядом. — Она ведь тебе нравится, я слышал? Вот, хороший повод сойтись поближе. Но в случае чего… Она под твоей защитой. И лучше защитой будет, если в опасной ситуации ты оставишь её ждать прикрытия. Кого, кстати, хочешь взять?
— Ну, Гошу и Насвая.
— Хороший выбор! — делано просиял Бубна. — Надёжные парни! Если будут упираться, скажи мне, я их тоже очень попрошу. Дело-то простое: иди да насвистывай. Заодно подработают по пути. Только пусть не увлекаются хабаром, их задача — не слезать со следа Шейха. А он попробует их сбросить. Но ты, как проводник, используешь всякие хитрости, чтобы у Шейха ничего не вышло. Ты меня понимаешь, да?
— Конечно! — оробевший Рябой попытался сделать умное лицо. Это всегда давалось ему с трудом.
— Вот, значит, и договорились. А если так выйдет, что… — Бубна чуть замялся. — Я хочу сказать, когда вы закончите, то, если Шейх захочет вернуться другой дорогой… Через Болота, например, то заведи его куда-нибудь и брось. Не ходи в Болота, там опасно, бросай их и возвращайся. Сразу, конечно, ко мне. Ну, и — сколько интересного расскажешь, столько и заработаешь. Понятно? Иди, поговори с друзьями и к Шейху.
Рябой вышел в зал и встал как вкопанный, осмысливая полученную информацию. Группа прикрытия пойдёт скрытно? Зачем же тогда Храп рассказал о ней Шейху? И почему Бубна хочет, чтобы Флер тоже пошла? Сталкер чувствовал запах жареного, даже палёного, но не понимал, с какой стороны он доносился сильнее. Похоже, отовсюду.
Так ничего и не сообразив, Рябой вернулся к Гоше и Насваю, которые как раз рассказывали случайным слушателям, как их друг бегал от плотей со спущенными штанами. На этот раз слушатели попались то ли более благодарные, то ли более пьяные, но ржали в любом случае от души. Рябой дождался, пока раскаты стихнут, и сообщил товарищам об их ближайшей судьбе.
— Ты… Я его убью! — закричал Насвай, хватаясь за бутылку.
— Я же заплачу! — оправдывался Рябой. — Слышали ведь, сколько мне Шейх должен. Половину Флер, а остальное вам. Вам и делать ничего не нужно — будете идти по следу, который я оставлю, и всё. Может, по дороге артефактов каких возьмёте.
— Ага, хабар — он же под ногами валяется! Только бери! Бесполезно, Насвай, если Бубна решил, придётся идти. — Мрачный, как клоун на похоронах, Гоша налил себе полный стакан. — Вот чуял я: будет нам продолжение.
— Не унывай, жандарм! — утешил его Рябой. — Если Бубна с нами — значит выкрутимся!
— Да не Бубна с тобой будет, а мы! Двое против этих девятерых! А с нами не будет вообще никого, потому что если они тебя прикончат и дождутся нас, то… — Гоша выпил водку словно воду. — Зачем им вообще нас со следа сбрасывать, если проще порешить!
— Ну ты это, тише… — попросил Рябой, показывая глазами на случайных слушателей.
«А ведь он прав, — подумалось ему. — И Бубна был рад, когда я назвал Гошу и Насвая. А что про них известно Бубне? Что оба не на лучшем счету, как и я. И оба ему не слишком ценны… Как и я. И Флер!»
Утром Рябой принёс в квартирку Флер пива — подлечиться. Сперва дверь не открывали, но когда он показал в глазок пару бутылок, замок тут же щёлкнул. Флер вырвала пиво и молча прошла на кухню. В узком коридоре Рябой извинился перед полуголой смешливой соседкой, тоже утренней официанткой из «Штей», и уселся напротив своей похмеляющейся любви.
— Я всё-таки думаю, что тебе идти не надо. То есть как хочешь, конечно! — Рябой даже прикрыл голову руками, так на него посмотрела Флер. — Ну, если очень хочешь — идём, познакомимся поближе, всё такое…
— Ты идиот. И мне тебя жаль. Как раздавленного жука. — Между фразами Флер глотала пиво. — Две бутылки? Всего? Идиот.
— Больше нельзя, скоро уже выходим. Ну, перед Периметром жахнем понемногу, традиция и от радиации… — Рябой не знал, как подойти к главному вопросу. — Слушай, Шейх тебя брать не хотел. Но мы поговорили ночью, и я его убедил, и…
— Я ясно сказала: убеди Бубну! А Бубна сам убедит кого хочешь.
— Конечно, — смиренно согласился Рябой. — Но, в общем, так: формально только я проводник, а ты как бы со мной, и слушаешься меня, и в разговоры не лезешь.
Флер, не изменившись в лице, продолжала пить пиво, и Рябому стало всерьёз страшно.
— Не унывай, жандарм! Это же для вида. Я думаю, всё дело в том, что люди восточные, со своими, значит, традициями… Да ещё госпожа Кайл, наверное, воду мутит. Но я сказал, что ты против неё ничего не имеешь, и всё вышло случайно, из-за меня.
— Из-за тебя я бы пальцем не пошевелила. Просто оно мне не нравится.
