— Интересно, полковник Горемыкин уже в курсе?
— Конечно, в курсе, — ответила Людочка, очень довольная тем, что Капитонова попала впросак. — А иначе зачем существует информационная служба? Там сплошь одни сексоты. Причём профессиональные.
— Значит, нам не остаётся ничего другого, как сохранять хорошую мину при плохой игре, — констатировал Кондаков. — Пусть все думают, что сами мы до сих пор пребываем в полнейшем неведении.
Покопавшись в карманах, Цимбаларь протянул Ване пригоршню крошечных разноцветных пилюлек.
— Прими «антиполицай», — сказал он. — Универсальное средство, устраняющее запах алкоголя, дрожание пальцев и несвязность речи. Хотя в твоём нынешнем состоянии это вряд ли поможет.
В кабинете Горемыкина, по площади занимавшем чуть ли не пятую часть этажа, поверх уже примелькавшейся карты Российской Федерации теперь висела другая — Ближнего Востока, что было косвенным намеком на предстоящую зарубежную командировку.
Кондаков, припомнив свои былые подвиги, случившиеся в этом регионе, приосанился. Людочка горько посетовала на то, что в последнее время редко посещала солярий. Цимбаларю на ум пришли полузабытые уроки иврита. Лишь бедный Ваня никак не отреагировал на новость, пусть ещё и не высказанную, но уже незримо витавшую в воздухе, — его сейчас занимали совсем другие проблемы.
По своему обыкновению глядя в полированную крышку стола, Горемыкин без всякой интонации произнёс:
— По поводу прошедшей операции сказать пока ничего не могу. Её оценку должна дать прокуратура... Хотя ждать обнадёживающих результатов от дела, рассчитанного на неделю, а оконченного в два дня, не приходится.
— Так уж вышло, — вздохнул Кондаков.
— Вот именно, что вышло... Только, как всегда, боком. — Горемыкин исподлобья глянул на Людочку. — Лопаткина, конечно, работник полезный, тут двух мнений быть не может. Однако создаётся впечатление, что своим внешним видом она провоцирует подозреваемых... Не заменить ли её Капитоновой из отдела аномального поведения животных? Та уже и рапорт о переводе в вашу группу написала.
— Только через мой труп, — отчеканил Цимбаларь.
— Можете отправлять меня на пенсию, но вместе с Капитоновой я работать не буду, — столь же категорически заявил Кондаков.
— От неё кошками воняет, — вскинув голову, ляпнул Ваня.
Сама Людочка, естественно, промолчала, но её уши покраснели, а кончик носа, наоборот, побелел.
— То, что вы стеной стоите за своего коллегу, это в общем-то хорошо, — выдержав паузу, сказал Горемыкин. — Лишь бы взаимовыручка не превратилась в круговую поруку. А теперь перестанем озираться на прошлое и поговорим о будущем, то есть о предстоящем деле... Майор Цимбаларь, вы по национальности кто будете?
Застигнутый этим вопросом, Цимбаларь немного растерялся.
— В анкетах числюсь русским, — сообщил он. — Хотя крови во мне всякой намешано. И цыганской, и ассирийской, и даже польской.
— Стало быть, к семитским народностям вы никакого отношения не имеете? — уточнил Горемыкин.
— Абсолютно никакого.
— А жаль. — Горемыкин еле заметно нахмурился. — Нам позарез нужен надёжный человек семитской национальности, желательно ведущий свою родословную от колена Левита. Брать варяга со стороны как-то не хочется.
— А Миша Левинсон из сектора планирования и анализа, — напомнил Кондаков.
— Нет, его кандидатура неприемлема. Левинсон хоть и семит на одну четверть, но своё происхождение ведёт от колена Гада. А это ещё хуже, чем цыган... Придётся, наверное, воспользоваться теми кадрами, которые имеются под рукой.
Горемыкин взял со стола какой-то предмет, похожий не то на авторучку, не то на игрушечный фонарик, и в следующее мгновение оранжевая точка лазерной указки заплясала на карте между Ливийской и Сирийской пустынями.
— Кто-нибудь из вас бывал в этом регионе? — поинтересовался начальник отдела.
— Бывал, и неоднократно, — доложил Кондаков. — Но исключительно в статусе нелегала.
— А я однажды отдыхала на Красном море, — сообщила Людочка.
Цимбаларь и Ваня, которым хвалиться было нечем, безмолвствовали.
— И как вам тамошние края показались?
— Отвратительно, — поморщилась Людочка. — Грязь и антисанитария. Я там дизентерией заболела.
— Мне, наоборот, очень понравилось, — просиял улыбкой Кондаков. — Цены доступные, народ простодушный. Правда, однажды бедуины приговорили меня к расстрелу и потом неоднократно имитировали его.
— Не вижу принципиальной разницы между дизентерией и расстрелом. — Цимбаларь хоть и дал себе зарок держать язык за зубами, но тут выдержать не смог. — В обоих случаях приходится менять штаны.
Оставив без внимания эту дерзость, Горемыкин задумчиво произнёс:
— Да, регион весьма противоречивый. Как говорили раньше: страна контрастов. Но, что весьма примечательно, человек современного типа появился именно здесь. Причём без всяких эволюционных потуг и межвидового скрещивания. В один прекрасный день взял да и появился, словно бы с неба свалившись, а спустя шестьдесят-семьдесят тысяч лет уже властвовал над всей нашей планетой. Здесь же возникли первые цивилизации, давшие людям земледелие, металлургию, астрономию, математику, все известные ныне системы письма и три мировые религии.
— А также деньги и виноделие, — добавил Кондаков.
— Так оно и есть, — кивнул Горемыкин, настроенный сегодня как никогда снисходительно. — Сам собой напрашивается вопрос: в чём причина всех этих поистине революционных свершений?
— Тепло, — неуверенно произнёс Кондаков. — Земля плодородная.
(«И мухи не кусают», — шепнул Цимбаларь на ухо Людочке.)
— В Африке и Центральной Америке тоже тепло, а земля там несравненно плодородней, но местное население пребывало в первобытном состоянии до самого последнего времени... Нет, здесь что-то совсем другое. На Ближнем Востоке существовал некий побочный, возможно даже сверхъестественный, фактор, ускорявший человеческий прогресс. Он затрагивал и крайний северо-восток Африканского континента. — Оранжевая точка переместилась к дельте Нила. — В этом смысле весьма показательна история еврейского народа. Нищее кочевое племя, веками находившееся в зависимости от куда более могущественных и цивилизованных соседей, внезапно обретает самосознание, путем нелегкой борьбы добивается свободы и, прихватив немалую добычу, отправляется на поиски места, где можно будет основать своё собственное царство. Согласно библейской легенде, евреев вёл пророк, осенённый божьей благодатью. Кстати, как его звали? — Горемыкин вопросительно глянул на подчинённых.
