Ознакомительная версия.
Сказать нечего, он прав. Я осторожно брожу неподалеку от этого места в памяти клиента, неосознанно, движимый губительным любопытством, пытаюсь определить природу объекта, спрятанного под оболочкой футляра. Пусто. Клиент не посвящен в его тайну, он только курьер. С очень высокими полномочиями, но только курьер. Его задача взять артефакт, привезти на объект «Сфинкс», потом в определенное время забрать и вернуть на место в сейф. Если в промежутке времени, когда артефакта нет в сейфе, с курьером что-то случится, наготове еще три таких же. Их данные занесены в память сейфа, и они прошли специальную тренировку на тренажере. Никто из них никогда не видел настоящего сейфа. Меньше знаешь — крепче спишь. Много узнаешь, уснешь навсегда.
Футляр в сейфе, шаг назад, вжаться спиной в стенку. Внутренняя стенка скользит на место и слегка вжимает клиента, встав на место. Терпим, пока внешние датчики анализируют помещение на предмет обнаружения противника. Все тихо! Тихо — это хорошо, это значит, что тебя, как ненужного свидетеля не спрессуют в брикет. Щелчок, за спиной исчезает передняя панель сейфа. Шаг назад, панель возвращается на место. Вставить гильзу замка, щелчок — замок принят и взведен, коды изменены на следующее дежурное значение. Зеленое свечение сигнализирует о включении боевых лазеров в дежурный режим. Шаг назад, камин скользит на место. Осторожно перемещаемся к двери и выходим, облегченно вздыхая. Каждый раз он готовится к смерти, и пока счет семь ноль в его пользу. Костлявая может заняться кем-нибудь другим, менее удачливым, менее достойным этой жизни.
Порядок. Мы знаем где. Мы знаем как. Мы знаем, каким образом. Более того — мы знаем коды для последующего доступа. Я могу делать ноги из чужого сознания, а команда Альфа на вылет! Таскать каштаны из огня — не мое занятие. Выходить на объект, вступать в огневой контакт, подвергать свою жизнь риску — не мой удел. Все, что мне требуется для синхронизации, доставят на дом, точнее на базу. Если будет мало, пойдут еще раз, обвешают нужный объект умной аппаратурой слежения и записи, чтобы собрать цельный образ объекта, необходимый для синхронизации. Если нужно, украдут личные вещи объекта, хранящие его запах.
Да-да, вам смешно, а мне приходилось нюхать грязные носки клиента, чтобы получить долгожданную синхронизацию. Чистюлям у нас делать нечего, брезгливость не наш метод — чистые, свежепостиранные вещи безлики и бесполезны. Рубашка, белье, носки, брошенные в стирку и стянутые из корзины ловким агентом, идут на вес золота. Кроме того, мне доставляют напитки и образцы еды объектов, чтобы при просмотре видео я мог четче представить себе вкусовые ощущения. Вы считаете, что вкусы у всех разные? Вы правы, но в данном случае меня мало интересует мой вкус — я ловлю момент совпадения. Острое, пряное, крепкое вызывают довольно близкие ощущения у всех людей, варьируется только степень яркости ощущений.
* * *
Но почему я вспомнил Марию, когда клиент застыл в каменном гробу, ожидая доступа? Обычно я не отвлекаюсь во время выполнения задания. Тем более Мария. Странно. Очень странно. Чрезвычайно странно! Я не должен был о ней вспомнить! Догадка уколола сердце раскаленной иглой. Меня пасли, я пропустил серую рыбку в мутной водичке собственного сознания. Это вторжение — почему-то совершенно спокойно подумал я, странным образом не связывая ужас догадки и ледяное спокойствие вывода.
— Спокойно, Сеня, тебе показалось! — бодрячком пропел оптимист, — Нервишки шалят, нужно чаще отдыхать и спиртным не пренебрегать. Вон французы хлещут свое бордо целый день и живут себе спокойно и весело. Пей бордо, живи бодро!
— Ты его своим оптимизмом когда-нибудь под монастырь подведешь! Не понимаю, в чем удовольствие, закрывать глаза при виде опасности. Если опасность есть, нужно на нее реагировать, а не переть рогом вперед.
— Вот только не надо его запугивать! — набычился оптимист, — Он и без нас с тобой напугается так, что штаны обмарает. Пусть думает легко и свободно, не отягощаясь мыслями о неизбежности смерти, бренности жизни, коварстве человека и тому подобными гадостями. С твоим подходом он быстро шизанется и станет ненормальным.
— Ты хочешь сказать, что вспоминать нечто из блокированной памяти — это нормально? Очнись, милый! Нам на хвост села акула, кто-то нас только что поимел, а мы ходим и перья топорщим от собственной важности.
Правы вы, черти, правы, как никогда. Нет мне никакой особой радости от ваших умозаключений, но и голову прятать в песок тоже не дело. Когда-то это должно было случиться. Мы работаем с носителями высших секретов государства, чужого государства. Логично предположить, что, имея на руках аналогичную технологию, они попытаются применить ее для охраны своих инвестиций.
Предполагать можно все что угодно, но раньше такого не было. Нужно срочно доложить о… А что я скажу? Что вспомнил Марию? Какую Марию? Ах, я вам не рассказывал про нее? Какая странность! Я и не мог вам о ней рассказать, потому что она находилась за пределами блокированной зоны памяти. Как, вы не знали, что у меня есть блокированные участки памяти? Странно! Хотя, я сам только что об этом узнал.
Я не должен был никогда вспомнить Марию и всего того, что связано с ее жизнью и смертью. НИЧЕГО!!! Это медицинский факт — блокированные зоны памяти считаются практически убитыми, их нельзя вернуть в активное состояние никакими методиками или препаратами. Но я вспомнил Марию и сразу вспомнил все. Все, что было до Великой зачистки.
В самом начале мы многого не знали, не было опыта ни у меня, ни у исследователей. Мы были энтузиастами. Нас было много, упрямых, любопытных, стремящихся открыть сокровенную тайну природы. Как это соблазнительно — уметь читать мысли другого человека на расстоянии. Для нас не существовало моральных барьеров, откуда им взяться, ведь мы все строители коммунизма, в наших сердцах горит светлый огонь, зло не наша стезя. Даже, если мы и научимся читать мысли другого человека на расстоянии, то только для того, чтобы спасти кому-нибудь жизнь.
Наивные идиоты, желторотые юнцы, хладнокровные и жадные до открытий маститые ученые. Одни не знали, другие стыдливо закрывали глаза на то, откуда берутся деньги для столь масштабных проектов. Кто платит, тот и музыку заказывает, как гласит народная мудрость. Для тех, кто работал у нас, не составляло секрета, что все финансирование шло через оборонку, но кого, разрешите спросить, в нашей стране это пугало. Оборонка — это деньги, надежный заработок, уважение и почет, квартиры вне очереди.
Но если ты решил, что эти блага тебя устраивают, значит должен принимать принятые в этой сфере правила игры. Если ты научишься читать чужие мысли, значит, будешь читать их именно там, где хранятся чужие секреты, военные секреты, государственные секреты. Ты будешь работать на тех, кто сейчас стоит у власти и дает деньги на эти исследования. Вот у них то точно нет никаких моральных барьеров. Власть не может позволить себе быть моральной и совестливой. Президент может верить в бога, но сотрудничать должен с чертом, потому как цели у них общие.
Ознакомительная версия.
