и ткнул пальцем сзади.
Томас аж подпрыгнул на месте.
– Но поймите же…
– Я все понимаю, – успокоил я его, – ты неглупый мужик, и уверен, ты справишься. И учти, приятель: если начнешь предавать нашу дружбу, я успею активировать артефактную гранату «злоба Ангра». Это для того, чтобы мой чемоданчик не достался никому, кроме Зодиака, – он мне очень дорог!
Джефферсон как-то понурился, то ли и правда задача была трудной, то ли он действительно хотел выкинуть какую-то пакость.
– Помогите мне, – наконец изрек он своим бесцветным тоном, – вы повредили мне руку.
– К вашим услугам, Томас! – Я обхватил его шею. – Где нажать?
– Держите этот рычаг, чтоб он не шевелился, это привод ручного клапана…
Меж тем он щелкнул несколькими тумблерами, и на панели зажглись тревожные красные индикаторы, а я чуть сильнее изобразил своим захватом тугой галстук.
– Я делаю ровно то, что вы просили, мистер, – в его голосе появились нотки паники и раздражения.
– Разве я вас в чем-то упрекаю, Томас? – ответил я как можно более невозмутимо.
Раздался гул скрытых насосов, и тихое шипение: рычаг в моей руке дернулся, но я его удержал.
Может ли ассистент доктора-садиста пожертвовать жизнью ради провала моей миссии? В теории ответ: «Да».
Возможно, он еще больший фанатик своих фантазий в науке. Вся надежда только на эгоизм, трусость и, возможно, самое важное – опасение, что моя выдуманная граната Ангра действительно уничтожит редчайший загадочней артефакт.
– Вам удалось узнать что-нибудь про содержимое кейса? – решил я разрядить напряженное молчание светской беседой.
– Только то, – механически ответил Джефферсон, – что содержимое имеет биологическое происхождение, а внутри кейса повышенное давление и элементы питания. Думаю, там один из редчайших артов Древних, выращенный искусственно из биологической клеточной массы.
– Что же, это любопытно, – я внимательно следил за всеми движениями Томаса, – выходит дело, кто-то может такое растить?
– Совершенно верно, – осторожно поморщился тот при слове «растить».
Наконец что-то зашипело, лязгнули захваты манипулятора в пазах металлической крышки стеклянного цилиндра, и он окутался подсвеченным облачком пара.
– Но я должен предупредить вас, Моррисон, – снова подал голос Джефферсон, – скоро сюда должны прийти военные: они собираются в экспедицию к «Барбакану»…
– Да, я знаю, – мягко произнес я, подняв руку с ножом и резко уколов острием Томаса в шею.
Тот вскинул руки вверх, после чего, выгнувшись вперед, упал как подкошенный на пультовую панель.
Точнее, едва не упал: в последний момент я успел его подхватить за ворот – мало ли чего он там лишнего заденет?
В принципе, слово я сдержал – я уколол его в шейный нерв, и уколол вроде бы не сильно. Значит, удушья и паралича у него случиться не должно.
Я уложил бесчувственное тело на пол между стойкой шкафа и столом: не сразу в глаза бросится, если что. Нужно спешить: если кто-нибудь наведается в офис, превратившийся в филиал скотобойни…
Снова нахлобучив каску, я перебил своим ножом рубильник сигнализации: не могу сказать, что нож входил в металл, как в масло, ну, скажем, как нагретая сталь в лед – с изрядным усилием и легкой вибрацией. Но тем не менее искры посыпались, оплавляя металл, а моей руке и лезвию ножа хоть бы что!
Надо Татьяне купить, не знаю… гору цветов… хотя зачем им там цветы… платьев каких-нибудь модных, пару ведер дорогих духов… ну и Пухову вездеход подарить… и стволов всяких с патронами…
Размышляя подобным богоугодным образом, я без труда нашел катушку с бухтой кабеля для своей новой затеи.
Отрезав необходимую длину, я зачистил медные концы толстой проволоки и одной стороной присоединил к контактам рубильника у входа, убедившись предварительно, что рубильник включает свет.
На другом конце мотка я примотал два крюка, срезанных с транспортера под потолком. Затем, тихонько разматывая кабель, я спустился из лаборатории в комнату, куда выходили двери офиса и караульного помещения.
Стараясь даже не дышать, я зацепил эти крючья с самого низа за прутья решетки, после чего так же тихонько поднялся обратно в «ЛСД».
Чемоданчик я поставил у лестницы, чтобы и рядом был, и рук не занимал.
Дверь я закрывать не стал, напряженно вслушиваясь в окружающие звуки. Выждав для верности пару минут, дернул рубильник и опять начал спускаться.
Присев у стены, справа от решетки в караульное помещение, я тихо вынул из пистолета обойму, аккуратно отковыряв из нее пару патронов девятого калибра.
Затем со всей дури запустил одним из них в противоположную каменную стену.
Раздался звонкий удар, падение и шорох.
Гулко стучало мое сердце, а рука сама затолкала обойму обратно, передернув затвор.
Стук… стук… стук… сквозь стук в груди послышались шаги охранника. Я видел его вскользь сбоку. Он появился у решетки, но на небольшом от нее расстоянии.
Снова включился его фонарик, и снова его луч начал обшаривать тамбур, только теперь я был с противоположной стороны.
– Ну что там опять, Ральф? – раздался давешний приглушенный голос.
– Да звук какой-то… – ответил тот.
– Ты на каждую крысу будешь бегать смотреть?
– Да вроде как звон такой, как от железки…
Я взял второй патрон и швырнул его вверх, на лестницу.
Он, конечно, немедленно полетел назад, звякая по ступенькам.
Часовой зазвенел связкой ключей.
– Вот! Опять! Олаф, прикрой… я посмотрю!
Когда он произносил последнюю гласную в слове, его ключ вошел в скважину, раздался треск и вспышка электрических искр, свет мигнул, а часовой завыл эту последнюю букву «у-у-у-у-у-у-у-у!».
Его трясло и выгибало, запахло паленой плотью.
Наконец он обмяк и, навалившись на дверь, с тихим скрипом немного приоткрыл ее, после чего кулем рухнул на пол, выпустив из обожженных пальцев связку ключей, прикипевших к замочной скважине.
– Ральф! – Как только из двери высунулась голова и плечи второго охранника, я тут же вогнал нож ему в артерию.
Тот захрипел, схватился за рану и завалился на своего товарища, разбрызгивая кровь вокруг.
Некоторое время я не шевелился, весь обратившись в слух.
Тишину нарушало только бульканье и хрип умирающего человека. Наконец и он затих.
Как бы ни тянуло меня ворваться в караульное помещение, надо все делать правильно: отрезав приварившиеся крючья от решетки, я отволок кабель обратно в лабораторию, слегка не закрыв дверь.
Спустившись вниз, я затащил оба трупа в коридорчик за дверью.
Самое сложное было перетащить их через крутящуюся «елочку» и привалить у досмотровой будки у стены.
Кровью измазался прилично.
Я был в бытовой комнатке: стол, личные шкафчики для вещей и одежды. Два телефона, «горка» с тремя необычными автоматами, теми самыми, которые я уже заметил у «люци».
На столе лежат карты: стопка и два веера рубашками вверх. Какая-то старая газета. В пепельнице догорает сигарета, вытянув к потолку прозрачную косичку дыма. Какие-то шкафы с аппаратурой, электрическая плитка с грязным чайником… а… вот – боковая арка.
Рванулся к ней, но, подумав, остановился:
