— Достаточно, чтобы донести ее до машины, — сказал второй. — А там уж натянем на нее маску. Так, где там эти носилки?
Блондинистый обладатель мягкого голоса втащил в комнату натянутый между двумя длинными палками кусок ткани.
— А это ее выдержит? — с сомнением поинтересовался солдат, чья лысина сейчас пряталась под шлемом. — Уж больно она здорова…
— Выдержит, — блондин подошел к Марте. — Давай, укладываем ее. Да, смотри, какие буфера!
Марте стоило некоторого труда сохранить неподвижность.
— Тоже, наверное, кибернетические… — с сомнением заметил лысый.
— Дурак ты, Эрик, — бросил блондин, — как буфера могут быть кибернетическими?
— Сам такой, — лысый не собирался оскорбляться по пустякам. — Ты видал, как она на одной руке отжимается?! Нет? А я видал, то еще шоу! Если б они у нее были настоящие, как у наших баб, она бы ни в жизнь так не смогла!
— Сейчас потрогаю и точно скажу, — заявил блондин.
— Ты с ума сошел? — лысый оглянулся на камеру. — За нами наблюдают! Потащили уже!
— Ладно, — неохотно пробурчал блондин.
Без особой осторожности они ухватили Марту за плечи и ноги, уложили на носилки. Блондин встал спереди, лысый сзади и, закряхтев, солдаты подняли девушку и вынесли в коридор.
Она могла обезоружить обоих в любой момент, но прекрасно понимала, что это ничего не даст. Поэтому просто лежала и из-под прикрытых век наблюдала за происходящим.
Мимо проплыли стены коридора, хлопнула дверь, потом еще одна, и они оказались в просторном дворе, огражденном высокой стеной. Носа Марты коснулся запах пластобетона.
Около закрытых ворот фырчал мотором транспортер, а рядом с ним нетерпеливо топтался полковник Крамер.
— Заносите ее, да поживее, — сказал он. — Должны были выехать в восемь, а сейчас пять минут девятого!
Солдаты, пыхтя и отдуваясь, погрузили носилки с девушкой в кузов, а потом сами полезли следом.
— Маску не забудьте! — напомнил Крамер перед тем, как люк закрылся.
— Забудешь тут, как же, — пропыхтел блондин, стаскивая шлем. — Эй, где она?
— Вот, — сказал лысый Эрик.
— Так, — лица Марты коснулось что-то сколькое и холодное, она почувствовала, как ей поднимают голову.
Зашипело, и девушка ощутила знакомый аромат. Люди придумали неплохо — водрузить на пленницу маску, присоединенную к баллону с дурманящим газом, чтобы она дышала им всю дорогу.
Это сработало бы, не имей они дело с боевым форсером.
— Слушай, а сколько нам ехать-то? — спросил Ларри, когда транспортер сдвинулся с места, и снаружи донесся звучный лязг, издаваемый, скорее всего, открывающимися воротами.
— Двадцать два часа по графику, — ответил Эрик. — В шесть утра будем на месте.
— И не поспишь…
Марта лежала неподвижно, не вслушиваясь в их болтовню и думая о том, что самым сложным будет сохранять неподвижность до нужного момента, который наступит не скоро.
Примерно через восемнадцать часов.
Люди храпели на два голоса, белобрысый Ларри — тонко, с присвистом, лысый Эрик — раскатисто и мощно, точно камушек прокатывался по рифленой металлической крыше. Время от времени то один, то другой вскидывал голову, бросал подозрительный взгляд на пленницу.
Негромко гудел мотор транспортера, Марта лежала неподвижно.
В чреве машины она провела больше семнадцати часов, все в одной позе. Тело жутко затекло, и сейчас, прежде чем начать действовать, девушка напрягала и расслабляла мышцы, разгоняя застоявшуюся кровь.
Кузов больше походил на передвижной медицинский пункт — застекленные шкафчики вдоль стен, стеллажи, свисающие с потолка трубки и даже небольшой санитарный блок в углу.
Хуже всего Марте приходилось, когда кто-то из охранников отлучался туда, и начинала журчать вода.
Девушка стискивала зубы и терпела, твердя про себя «Я должна лежать тихо, чтобы выжить! Обязана вернуться к своим! Ради тех, кто погиб на этой проклятой планете!».
Вспоминала Антона, сурового и в то же время снисходительного командира, Хельгу, за короткое время ставшую подругой, Стефана, Пабло с его мортирой, парней и девушек из других звеньев.
Об Анне старалась не думать — это было слишком больно.
Ларри всхрапнул в очередной раз, зачмокал и засопел, и Марта решила, что пора. Когда согнула ногу, едва не заорала от боли — в бедро и голень словно вонзились тысячи иголок.
Оторвать от лица маску стоило некоторого труда, а когда девушка закончила эту операцию и вздохнула свободно, неожиданно зашевелился Эрик, забормотал что-то во сне.
Марта поднялась на четвереньки, несколько мгновений простояла в этом положении, а потом шагнула вперед.
Прозвучал короткий хрип, и на пол грохнулось бездыханное тело. Ларри открыл мутные со сна глаза, но успел только распахнуть рот, как оказался рядом с напарником.
— Уроды, — проговорила Марта, поднимая автомат.
Благодаря полученным на Гекате урокам она была знакома с устройством человеческого оружия, оставалось только снять его с предохранителя и перевести на стрельбу одиночными.
Выстрел прозвучал глухо, за ним еще один, и замок в мощной двери, способной выдержать попадание из плазменной мортиры, с негромким скрежетом открылся.
Дверь распахнулась, Марте стала видна убегающая назад серая лента шоссе, темные обочины и огни далекого поселка.
— Время самое подходящее, — пробормотала девушка, вешая автомат на плечо.
Уцепившись за дверцу, она одним движением перебросила себя на крышу. Встав на четвереньки, пососала ободранный палец и поползла вперед, к кабине. Транспортер повернул направо, следуя изгибу шоссе, Марту мотнуло влево, и она была вынуждена упасть на живот, чтобы не слететь.
Остаток пути проделала ползком.
Нависнув над кабиной, девушка примерилась и, уцепившись одной рукой, прыгнула вниз — ногами точно в окошко. Треснуло стекло, прозвучал испуганный вскрик, она ощутила, что отшвырнула что-то мягкое.
Транспортер вильнул, Марта одним движением ввинтилась в окно и, ухватившись за руль, выправила положение.
— А… — отброшенный на пассажирское место человек застонал, рука его потянулась к висящей на поясе кобуре.
— Я бы на твоем месте не стала этого делать, — проговорила девушка, ткнув водителя стволом автомата. — А ну объясняй, как разобраться с навигационной системой?
— Иоганн, что там у тебя? — прозвучал откуда-то сзади, из-за загородки, сонный голос.
Не оборачиваясь, Марта ткнула автоматом в ту сторону и несколько раз подряд нажала спусковой крючок. Голос смолк, сменившись бульканьем, а по кабине распространился мерзкий запах.
