Попробуйте разубедить своих собратьев. Для их же блага. Ибо амплитуров невозможно победить, а Назначение – забыть. Нельзя перечеркнуть тысячи лет истории. Судьба вашего народа будет такой же, как и судьба всех разумных во Вселенной – присоединение к истине. Бегите от таких примитивных и неестественных альянсов, каким является Узор. Не берите в союзники такой вероломный народец, каким является раса с’ванов. Амплитур раскроет вам свои объятия с радостью и предельной искренностью. Тем более вам, ибо это будет означать прекращение бессмысленной гибели разумных. А между тем даже единичная смерть существенно обедняет Назначение.
Уилл с минуту молчал, будучи погружён в тщательный анализ, разбор, обдумывание речи этого пленного ашрегана, которая была вдохновлена его солдатской искренностью… или программой, заложенной в его сознание, чужими руками.
– Насколько я понял, – проговорил он наконец, целью Назначения является интеграция всех без исключения разумных цивилизаций в одну мощную и всеобъемлющую организацию, так.
– Совершенно верно, – согласился ашреган. Ему понравились слова землянина.
– Но каков же окончательный результат? – тут же спросил Уилл.
– Амплитуры полагают, что как только произойдёт полная интеграция, объединённая цивилизация совершит качественный скачок вперёд. На новую ступень эволюции. Будет ли это создание некоего сверхразума или чего-нибудь ещё в этом же роде, я не знаю. Не знают этого наверняка даже амплитуры.
– Сколько разумных рас должно присоединиться к Назначению, чтобы была достигнута необходимая для скачка критическая масса? Каково количество разумов, требуемое для создания вашего сверхразума?
– Амплитурам неизвестно это количество. На протяжении многих сотен лет они пытаются рассчитать точную цифру, однако пока безуспешно.
– Что, если не произойдёт того чуда, на которое вы все уповаете? Что, если нет никакой следующей ступени эволюции? Что, если нет никакого сверхразума? Что, если амплитуры интегрируют в своё Назначение всё новые народы вовсе не для этой цели.
– Вы хотите сказать, что венца Назначения не будет? Это невозможно.
В эту минуту к разговору присоединилась женщина-ашреган, которая до этого молча наблюдала за землянами со своего дивана.
– Хорошо, каково же ваше представление о смысле развития, землянин? Вы можете предложить более прогрессивную теорию?
Этим вопросом Уилл был застигнут врасплох. Он прилетел сюда для того, чтобы агитировать против войны, а вовсе не для участия в философских диспутах.
– Нет. Мы просто полагаем, что вам было бы лучше оставить нас в покое. Дать нам возможность найти свою собственную судьбу. Без вовлечения в организм некоего стадного сознания.
Женщина всплеснула руками, – какое человеческое движение! – и села на диване.
На её руках было по пять пальцев, как заметил Уилл. Но все они были лишены ногтей, а просто закруглялись к концам.
– Назначение – это всеобщность, полнота разделённого счастья, абсолют единения. Это может быть непонятно только тому, кто ещё не является частью всего этого!
– Некоторые народы, возможно, хотят предпочесть этому независимость мыслей и поступков.
– Но это нелогично! Нецивилизованно! – раздражённо воскликнула пленница. – Разве можно предпочесть междоусобицу сотрудничеству?
– Но таково наше собственное решение. Если мы захотим быть, как вы выражаетесь, «нецивилизованными», значит, мы будет ими, ибо такова наша независимая воля.
– Вы говорите так потому, что не знали ничего лучшего, – спокойным голосом возразил мужчина-ашреган. Вижу, мои аргументы не доходят до вашего сознания. Вот если бы здесь был амплитур…
– Если бы здесь был амплитур, ты бы быстро понял, что такое Назначение, – передразнивая торжественный тон пленника, проговорила Эчеваррия, насмешливо глядя на композитора. До сих пор она только слушала, опираясь плечом о невидимую стену, но теперь решила вмешаться. Её глаза зловеще сузились. – Амплитур обнял бы тебя своими щупальцами и заглянул бы тебе прямо в глаза. И тогда ты почувствовал бы лёгкое покалывание в затылке, так ведь? – Она быстро оглянулась на ашреганов. – Через несколько секунд тебе бы открылся свет истины! Именно это с тобой бы и проделал ненаглядный их амплитур, окажись он в этой комнате. Они уже проделывали то с беднягами массудами и с’ванами, которые попадали к ним в плен. Их отпускали обратно для ведения пропаганды. Не всегда открытие истины легко сходит для организма. Некоторые массуды, например, умирали. Но это ничего! Зато другие приобщались.
Она показала на пленников.
– Вот эти ребята представляют из себя полностью очищенный продукт генной мутации девятого или десятого поколения. Они напрочь лишены способности думать независимо. Им не понять, что это такое. Самостоятельность – чуждое для них понятие.
– Мы и не надеялись на то, что нам удастся убедить вас, – вмешался в монолог землянки ашреган. Его голос был по-прежнему ровен и спокоен. Казалось, он ничуть не был огорчён своей неудачей. – Ведь мы всего лишь простые солдаты. Мы могли предложить вам только искреннее видение нами ситуации. Мы кое-что слышали о вас, землянах. Знайте же, что ашреганы тоже вели на своей планете междоусобные войны. Это было давно. Всё это безвозвратно ушло в историю. Теперь мы счастливы, ибо служим великой идее мира, великому Назначению.
– Ага, счастливы! – передразнила его в очередной раз Эчеваррия. – Вам по-другому и нельзя. А то явится ненаглядный амплитурчик и чуток подремонтирует ваши мозги!
– Невозможно познать счастье, сопротивляясь ему, – заметила пленница.
– Вы с порога отвергаете нашу теорию мира и радости. Это говорит только о том, что ваша раса ещё не вполне созрела для того, чтобы осознать эту концепцию.
– О, концепцию счастья я как раз осознаю! – воскликнула капитан. – Одного не пойму: как можно быть счастливым с трепанированной башкой?! Пошли отсюда!
Она решительно взяла Уилла за руку и потянула к выходу. Он не стал сопротивляться.
– Запомните! – крикнул вдогонку ашреган. – Независимость бывает разная! Одно дело, когда вы независимы в рамках службы Назначению, а другое дело, когда вы независимы в убийствах во имя бессмысленной абстракции! – Голос пленника постепенно затихал, ибо композитор и капитан выходили из зоны действия транслятора. Последние слова до них донеслись уже едва слышно:
– Это нецивилизованно!
В коридоре Эчеваррия вопросительно посмотрела на Уилла.
– Ну, что скажешь?
– Не знаю… – неуверенно произнёс он. – Их речь была осмысленнее, чем я ожидал. И потом… они так похожи на нас.
