ноги.
— Женщина-босс? — переспросила Анжелина. — Мы видели только мужчин.
— Их немного, но среди эстро пол значения не имеет.
— Это вожди? — уточнил я.
— Пожалуй, можно назвать их и так. Потому что они самые умные. Среди этих зеленых негодяев действует естественная табель о рангах, просто по степени глупости. У некоторых мозгов не хватает даже для элементарного выживания. Тех, кто выполняет грязную работу, пинками строят и заставляют работать чуть более умные. Теми верховодят бандиты с дубинками — и так далее, вплоть до эстро. У тех тоже есть орудия наказания под названием фрапило [13]. Тонкое, крепкое, у некоторых даже с металлическими наконечниками или шипами. Бей, или бит будешь — это насквозь прогнившее общество, управляемое беспардонным насилием.
— А эстро очень умны?
— Да не особо. Думаю, в любом другом месте это назвали бы нормальным уровнем интеллекта. К тому же их не так много.
— А эта женщина, Дория, была одной из них?
Кивнув, Ганс языком перебросил комок фруктов за другую щеку.
— Да. По сути она была так же груба, как и остальные, часто меня избивала. Но заботилась, чтобы у меня хватало еды, и оберегала от работяг. Видя мой цвет кожи, они впадали в ярость. Все они так, независимо от того, насколько они умны или безмозглы. Дория знала это и заботилась о моей защите от случайных нападок. Я был чересчур важен для их прогнившей экономики. Особенно когда она выяснила, что могу ремонтировать эти ветхие ткацкие станки. Обучить работе на них можно всех, кроме самых тупых. Но они и понятия не имеют, как станок устроен. Если что-то ломается или рвется нитка, они просто сидят и таращатся.
Он устало привалился к стволу, тяжело дыша. Годы бедствий наложили на его лицо свою сумрачную печать.
— Ну, теперь они далеко. А вы скоро сможете покинуть эту планету и выбросить все это из головы.
Он сумел улыбнуться.
— За что даже не сумею вас отблагодарить по достоинству.
— Да пожалуйста! Рад помочь. Но у меня еще несколько вопросов. Когда я в сумерках вломился на ткацкую фабрику, меня видела лишь парочка охранников, тут же потерявших сознание. А вот как сработает моя зеленая маскировка при свете дня?
— Чудовищно здорово! Мне даже сейчас трудно смотреть на вас.
— Но будут ли меня останавливать, приставать с расспросами?
— Ни за что. Эти твари вроде стада невероятно тупых животных. Если ноги у вас будут заплетаться, изо рта капать слюна, если вы не будете привлекать к себе внимания, можете считать себя невидимкой.
Чем дальше, тем лучше!
— А если я буду выглядеть как власть предержащая — скажем, буду раздавать приказы?
— Вас тотчас же признают начальником. Вы не поверите, насколько редко встречается хоть малейший проблеск разума. Вы столкнетесь с сотнями, а то и тысячами из них, прежде чем найдете человека, способного связать пару слов или понять приказ.
Анжелина потрогала лоб Ганса — тот совсем взмок.
— На сегодня разговоров довольно. Вы должны отдохнуть, Ганс. Потом у нас будет уйма времени для разговоров.
Кивнув, он снова привалился к дереву, как только мы ушли.
— Я хотела потолковать с тобой, — сказала мне жена тоном, не терпящим прекословия. Провела меня мимо шатров к тихой лужайке, где мы оказались в полнейшем одиночестве. — По-моему, ты вырвал Ганса из их лап как раз вовремя. Такого обращения он бы больше не выдержал. Некоторые его раны инфицированы, и мне пришлось израсходовать свой последний карандаш антибиотиков.
— Скоро мы вернемся на корабль и раздобудем для тебя новый запас. А заодно чистое белье, душ, аппетитные сублимированные продукты…
— Не пытайся увильнуть от разговора. Ты же знаешь, о чем я хочу потолковать.
— Разве? — наивно распахнул я глаза.
— О твоем грядущем визите в здания космопорта.
— Само собой! Я должен отыскать аппаратуру связи, послать сообщение…
— И знаешь, что я иду с тобой?
— Ни сном ни духом! Это опасная, смертельная работа, явно неподходящая для…
— Если скажешь «для женщины», я вырву у тебя сердце.
— …для более чем одного человека! — поспешно сымпровизировал я.
— Чушь! Ум хорошо, а два лучше. Ты же слышал, что сказал Ганс, тут полное равноправие женщин. По меньшей мере среди эстро. А кто еще может справиться с подобным делом, как не я?
Неопровержимый аргумент, потому что это чистейшая правда.
— Пойду за кремом для кожи, — сказал я. Еще очко в пользу прекрасного пола.
Анжелина, никогда не рвавшаяся мериться успехами, похлопала меня по руке:
— Когда Ганс проснется, я должна поинтересоваться у него, как одевалась эта Дория. Наверняка во что-то мешковатое и бесформенное. — И тут же встревоженно нахмурилась. — Как ты думаешь, зеленый мне к лицу?
Следующие пара дней выдались суматошные. Вкупе с форсированными маршами и перегоном свиней они меня доконали. Основательно подкрепившись какой-то холодной олениной, я зевнул во весь рот.
— Покемарь чуток, — посоветовала Анжелина. — С такого тебя толку чуть.
— Надо устроить совещание — военный совет…
— Позже. Сперва поспи.
Уговаривать меня не пришлось. Я растянулся, широко зевнул, повернулся с боку на бок и, должно быть, мгновенно отключился. Пришел в себя я оттого, что Анжелина ласково трясла меня за руку.
— Мне уже лучше, — прохрипел я пересохшим горлом. — Воды…
— Вот. — Она протянула припасенную тыкву. С холодной, животворной водицей. — Ганс ждет, а за Брамом я послала. Еще кто-нибудь нужен?
— Вообще-то, нет. Уже представлены все стороны.
Брам, подоспевший последним, тихонько присел рядом с Гансом.
— Собрание считаем открытым, — провозгласил я, постучав воображаемым молотком по земле. — Наша задача — проникнуть в здания космопорта и получить доступ в радиорубку. Это берем на себя мы с Анжелиной — с надлежаще зеленой кожей…
— Я хочу помочь, — подал голос Ганс. — Я там был, могу показать дорогу…
— Спасибо за предложение, — отозвался я, сделав вид, что не заметил, как дрожал его голос; он был в ужасе, но все-таки вызвался сам. — Но вы уже дали жизненно важные сведения, в которых мы нуждались…
— И мы не хотим снова отдать вас в их омерзительные зеленые лапы, — сурово и решительно заявила Анжелина. — Хватит нас двоих. Конец дискуссии.
— Брам, — сказал я, — тебе выпадает довести нас до зданий. Мы явно не сможем сделать это, пройдя через посадочную площадку при ярком свете дня. Что там с другой стороны?
Переломив палку пополам, он процарапал на земле черту.
— Через лес идет дорога, ведущая к их ближайшему поселку. Кончается она у подступов к космопорту. Там конюшни, бараки для рабочих и склады.
— Много там людей? — спросил я.
— Днем — да. Постоянно ходят туда-сюда.
— Эстро
