он велел нам не шевелиться. Послышался неспешный перестук копыт и приглушенные голоса. Вот они стали громче — прошли мимо, — и нас на миг накрыли тени.
— Вперед! — шикнул Брам.
Протиснувшись сквозь тонкий барьер, мы встали и зашагали за двумя всадниками. Они же не замечали нас у себя за спиной, пока лошади их не скрылись за поворотом.
— Давно пора, — проговорила Анжелина, отряхивая пыль. — Надеюсь, это будет наша последняя вылазка в лес на долгие-долгие годы. — Подняв глаза, она потрогала прическу. — У меня что, прутик в волосах?
— Крохотный. Вот, уже нет.
Дорога снова свернула, и мы увидели всадников, далеко нас опередивших. И кое-что еще. Небольшую группу — человек пять, сидящих у дороги. Тут они увидели нас и смолкли.
— Что-нибудь делаем? — спросила Анжелина.
— Да. Полностью их игнорируем. Небрежно болтаем.
— Сегодня тепло. Ни намека на дождь.
Мы прошли достаточно близко, чтобы разглядеть дерюжные одеяния и бессмысленное выражение грязных лиц. Они проводили нас взглядами, не проронив ни звука, просто таращились, разинув рты. И остались позади.
— Проще простого, — прокомментировала Анжелина. — Первый тест прошли.
— Смотри вперед, — предупредил я. — Всадники в нашу сторону.
Трое, все мужчины. Болтали между собой, но при виде нас смолкли. Ни у единого фрапила не было. Зато один, указав на Анжелину, что-то проговорил, прикрывшись ладонью. Остальные заулыбались.
— И что же вас так развеселило, дурачье? — громко вскинулся я. И ухватил ближайшую лошадь под уздцы.
Седок затрясся, шлепая губами и лепеча что-то невнятное.
«Следующий ход, Джим?» — спросил себя я, но Анжелина меня опередила.
— Слезай с лошади, — распорядилась она ледяным тоном. — И ты тоже. — Она указала на следующего всадника, хлопнув себя фрапилом по ноге. Удачный ход… или она хватила лишку? Я потянулся к пистолету, но оба сползли на землю.
— А теперь пошли вон! — рявкнул я.
Что и получилось. Они стремглав, спотыкаясь, ринулись по дороге, а оставшийся всадник припустил галопом — сначала вслед, а там и опередив бегущих. Не успели мы и глазом моргнуть, как все они скрылись за поворотом. Анжелина удовлетворенно кивнула:
— Что ж, Ганс говорил нам, что если ты ведешь себя как эстро, ты и есть он! Как бы то ни было, устала я идти пешком, так что попробовать стоило. А еще я видела, как ты хватался за оружие.
Мы уселись верхом и затрусили дальше, самодовольно ухмыляясь оттого, что мы такие задиристые наглецы.
Мы предоставили лошадям самим выбирать темп, неспешно неся нас к цели. Оставалось надеяться, что следующие столкновения будут столь же успешными. Мы миновали большую группу людей, несших посреди дороги что-то вроде длинного шеста.
— В сторону! — рявкнул я.
Что они послушно исполнили, спотыкаясь и чуть не уронив ношу. Мы проехали мимо, даже не потрудившись взглянуть, как они там. Превращение в наглого хама прошло для меня как-то чересчур легко и естественно. Очевидно, Анжелина разделяла мое мнение.
— Интересно, что будет, если мы встретим кого-то, кто перехамит нас? — задумчиво проронила она.
Простого ответа на этот вопрос у меня не нашлось. Мы рысцой продвигались вперед — уже медленнее, потому что дорога мало-помалу заполнялась людьми.
— Впереди здания. — Анжелина указала поверх голов толпы на грубые деревянные постройки у дороги. Подъехав поближе, мы разглядели за ними силуэты зданий космопорта.
— Ну, — стегнул я себя фрапилом по ноге, — скоро мы выясним, насколько высоко поднялись по карьерной лестнице хамства.
Толпа становилась все гуще, и наши лошади шли все медленнее и в конце концов чуть ли не остановились.
— Скверное дело, — заметила Анжелина, натягивая поводья, когда напуганная давкой лошадь чуть не встала на дыбы.
— Лучше спешимся, — предложил я. — А то начинаем привлекать внимание.
Едва мы ступили на землю, сгрудившиеся субъекты начали напирать. Выход был только один.
— Веди свою лошадь следом! — крикнул я Анжелине, охаживая по спинам ближайших марширующих недоумков. Даже не пикнув в знак протеста, они стали расталкивать остальных, чтобы убраться с дороги. Задыхаясь от гнева — и клаустрофобии, — я принялся фрапилом расчищать дорогу лошади и увидел, что Анжелина следует за мной по пятам. И тут мы вырвались из толпы, зашагав по придорожной траве.
— Предельно отвратительная планета, и чем раньше мы ее покинем, тем счастливее я буду, — с тяжким вздохом заметила Анжелина.
— Кто бы спорил. Как только завершим свое дело в космопорте.
Роящаяся позади нас толпа продолжала двигаться, вслед за передними направляясь к огражденной территории у дороги. Охранники следили, чтобы люди потихоньку шли в одном и том же направлении, дубинками загоняя в толпу отбившихся. Бродя туда-сюда, как муравьи, они все вместе мало-помалу перемещались к длинному придорожному бараку. Мы держались у самого края толпы, а потом были вынуждены съехать с обочины, чтобы приглядеться к происходящему.
Настало время кормежки стада, чем и объяснялось все это роение, ковыляние и броски туда-сюда.
— Как-то это не по-человечески, — покачала головой Анжелина. — Людям так жить не пристало…
— Что ж тут скажешь… Они хотя бы живы.
— Если это можно назвать жизнью.
Теперь зеленцы шарили в своих одеяниях. Очевидно, у каждого с собой была миска. На низких столах располагались тяжелые котлы. Прислужники с черпаками разливали то ли похлебку, то ли кашу во вздымающиеся к ним волной миски. Обслуга оттаскивала стремительно пустеющие баки, поднося из соседних зданий полные. Мы обошли эту суматошную сцену стороной, радуясь, что дорога наконец-то освободилась, и вновь уселись в седла. Позади те, кому миски только что наполнили, усаживались на землю и черпали еду руками, горстями запихивая в рот. А подальше охранники с дубинками без зазрения совести пускали их в ход против тех, кто после еды не наклонялся к ручью, чтобы сполоснуть миску и спрятать ее прямо мокрой в свой балахон.
Поглядев на Анжелину, я — наверное, впервые в жизни — не нашел что сказать. Сцена, разыгравшаяся у нас перед глазами, была совершенно бесчеловечной и в то же самое время ужасающе человеческой. Чистой воды выживание на самом скотском уровне.
— Ладно, мы тут по делу, — наконец нарушила молчание Анжелина.
— Действительно. Давай избавимся от лошадей и доведем его до конца.
Как только желудочный ажиотаж остался позади, пейзаж стал относительно мирным. Людей вокруг было по-прежнему много, — очевидно, они были заняты другими делами в множестве мелких строений. Однако желания выяснять, что они делают, мы не питали ни малейшего.
— Вон. — Анжелина приподнялась в стременах, чтобы лучше видеть. — Не лошади ли это за той дальней халупой?
— В самом деле. Давай бросим этих одров и выясним, что здесь считается цивилизацией.
Выяснилось, что конюшней заправляют
