Наина долго копалась, в непонятной для ума технике и вернулась со странным прибором.
— «Щуп», — пояснила она. — Входит в навигационное оборудование вимана. При необходимости, позволяет нащупать противника и крепко усесться ему на хвост. Будет следовать за врагом, как привязанный, прошмыгнув в любую щель. Правда непонятно, как при равных возможностях, они это проделывали, ну, да это к делу не относится. Судя по вибрации летательного аппарата, он ещё не готов к вылету.
— Добровольцы-испытатели есть? — спросил Комбат, нисколько не надеясь на положительный ответ.
Он задал этот вопрос просто так, не задумываясь над сказанным. Комбат ни в коем случае не желал проводить полевые испытания — это получилось, как-то походя — само-собой.
Бульдозер взял в руки прибор и долго крутил в руках.
— Подождите вы с добровольцами, — нерешительно произнёс он. — Привыкнуть, ведь, надо.
Толстяк уже было хотел положить таинственный агрегат на пенёк и предложить решение методом жеребьёвки, но нечаянно нажал какую-то кнопку. Появившись в фойе станции метрополитена, Бульдозер тут же наткнулся на полицейский патруль. Стражи порядка не стали соображать, откуда он взялся, а следуя инструкциям, схватились за дубинки. Не узнать, такую рожу, проходящую по полицейским сводкам, как особо опасный преступник, они не могли и тут же устремились в погоню, пытаясь остановить беглеца всевозможными предупреждениями и приказами, предусмотренными уставом патрульно-постовой службы. Угрозы сыпались, как из рога изобилия, но Бульдозер прикинулся глухим. Не замечая турникета, он проломил заграждение и нёсся вперёд, через перрон станции, где за спасительной дверью должен ждать изгиб пространства: маленький, для такого аномального колобка, но достаточный, чтобы выпихнуть его в безопасную зону. Беглец не мог, в этот момент сказать, почему он бежал именно туда — шестое чувство само вело на выход. Особо прыткий полицейский преследовал его по пятам и уже занёс над головой резиновую дубинку, готовый ударить сию же минуту, но не успел, так как Бульдозер, на бегу выломав дверь, исчез из поля зрения. Вместо него появился другой страж порядка, бегущий наперехват нарушителю, с противоположной стороны станции и уже вовсю празднующий победу. Он и получил грубой резиной по довольному лицу… Бульдозер давно исчез, а полицейские всё продолжали угощать друг друга дубинками, войдя в боевой раж и обидевшись, один на другого. Впоследствии, коллегам стоило большого труда примирить их между собой и всё вернулось, на круги своя. Сослуживцы стали, чуть ли не побратимы. Так бы и продолжалась тянуться эта идиллия, но в дело вмешался случай, представленный жирной назойливой мухой. В это лето они особенно расплодились, и имели несуразно-аномальные размеры. Два часа она измывалась над стражем порядка, доведя последнего до белого каления. Он обнажил резиновую дубинку так, как самурай обнажает меч — гордо и решительно, с твёрдым намерением истребить тварь, размазав её по стене. Муха — монстр, как раз уселась на двери, а красный, от злости, полицейский со всей силой врезал по ней дубиной. В это время дверь отворилась, а в дверной проём заглянуло довольное лицо его побратима…
По кабинету мух гоняя,
Махнул дубиной сгоряча,
Все дамы в обморок упали,
Увидев монстра до плеча…
Со стороны свалки нёсся Бульдозер, приближаясь к растерянным товарищам. На бегу поправляя спадающие штаны одной рукой, второй он придерживал выпадающий изо рта язык, которого выпирало, от усердия. Он, с разбега плюхнулся на рюкзак и бешено вращая глазами, недовольно прорычал, вытирая пот с раскрасневшегося лица:
— А вы что хотели — водка так просто не даётся! В следующий раз, в магазин пойдёшь ты!
С этими словами он ткнул пальцем в Сутулого и положил прибор на пенёк, прикрыв сверху газетой.
— Вот, в метрополитене под руки попалась свежая пресса. Прихватил, пока улепётывал.
Газета «Энский вестник» изрядно помялась, пока Бульдозер её тискал по переходам метро, но имела вполне читабельный вид. В сводке происшествий за последнее время имелся крупный раздел: «Их разыскивает милиция!» На всю страницу красовались десять знакомых лиц, не имевших толкового порядка очерёдности.
— Вот это морда! — восхитился Почтальон. — Будто сведена комой…
В это время, он как раз рассматривал виновника торжества.
— Твоя рожа лучше, можно подумать! — огрызнулся Бульдозер.
— Похоже, что его укусила змея, — сказал Пифагор, заглянув Почтальону через плечо.
— Скорее всего — сделали инъекцию ботулизма, — со знанием дела, поправил обоих Бармалей.
— Хуже может быть, только фото на паспорт, — изрёк Крон известную истину, кочующую из анекдота в анекдот.
— Не только! — возразил Комбат. — Ещё фото «На память!» сюда можно присовокупить.
— Кстати — почему милиция, а не полиция? — не понял Доцент.
— Когда вешали, была ещё милиция, — пояснил Дед. — Сколько времени-то прошло.
— Ну, не так уж и много…
Оба проводника: и Макинтош, и Сусанин — с любопытством разглядывали фото тех, кого они водили по зоне отчуждения. Собственно, они и сами, вполне могли бы угодить в этот раздел, как нарушители пребывания в запретной зоне, не входящих в список разрешённых лиц.
— Смотрите — ка, какое объявление! — воскликнул Кащей. — «Есть работа за рубежом… Энской области…»
— В подтанцовках на картофельных полях? — засмеялся Пифагор.
— Точно! — подтвердил Бармалей. — Спляшем, друзи мои! Не отдадим родную землю на растерзание, да на поругание заграничному комбайну! Комбат — целься!
— Как ты помнишь, от «Шмеля» мы дружно отказались, — возразил несостоявшийся артиллерист.
— Да, неплохо иметь в команде гранатомётчика, — с сожалением высказался Крон и вздохнул. — Снайпер, тоже бы, не помешал.
— А Дед? — напомнил Бульдозер о наличии «Чёрной Вдовы».
— Это автомат, — спокойно, но твёрдо возразил Крон. — Я имел ввиду сверхдальнобойную винтовку, с дальностью действия около двух с половиной километров.
— Такой снайпер, если он одиночка; без команды — потенциальный труп, — заметил Комбат.
— Ну, а нас-то сколько! — напомнил ему Почтальон.
— Некоторые дальнобойные винтовки весят побольше гранатомёта, — намекнул Комбат. — Кто возьмётся таскать с собой подобный ствол? Мы же не диверсанты!
Пока сталкеры разглагольствовали, на краю свалки появились две женские фигуры. Комбат вскинул бинокль и дал остальным знак рукой, чтобы они пригнулись. Чудо буржуйской цифровой техники приближало фигуры так, что можно было рассмотреть поры лица. Вот лиц-то, как раз и не было видно: дамы закрыли их платками, на восточный манер. Только глаза излучали таинственную энергию, от которой пробивало в дрожь. Сутулый с Кащеем интуитивно потянулись к ним навстречу, но Комбат показал им кулак, пытаясь отрезвить обоих.
