— Что это у них с ногами? — не понял Дед, крутя ручку настройки резкости. — Никак чулки с начёсом?
— Нет, это щетина через капрон пробивается, — съязвил Крон, получив от Наины кулачком в бок. — Гетры это!
— А я никакой опасности не вижу! — возмутился Кащей.
— Пить надо меньше! — предупредил его Бармалей. — Не вижу, значит — этого не существует. Стул! Вставь два гвоздя в розетку, только смотри поаккуратнее, а не то, тебя не откачаем. Не забудь присоединить к ним два провода — сейчас будем невидимое демонстрировать…
Чёрные платки на лицах мадемуазель дополнительно обматывали шею и ниспадали на плечи. На фоне европейской одежды, арабская мода выглядела, несколько, футуристично. О чём-то долго споря, между собой, беглянки то и дело показывали руками на группу отверстий, только что откопанную мумиями и еле видные из кучи мусора. Подсобные рабочие сгрудились рядом, оперевшись на лопаты и наблюдая за сопором хозяек.
— Бинокль, что ли барахлит? — спросил сам себя Комбат, рассматривая оптический прибор, со всех сторон. — Картинка рябит…
— Хуже, — пояснила Наина. — Они сумели выставить защитный барьер вимана. Не такие наивные, ваши провинциалки.
— Почему наши? — обиделся Дед. — Они такие же наши, как и твои!
— Зря, выходит, «Щуп» доставали? — вздохнул Доцент.
— Почему зря? — возразил Комбат. — Теперь у них навигатор неполноценный — не смогут сесть на хвоста.
— А ты что, решил с виманом в бой вступить — на велосипеде?
— Да у меня и самоката-то нет!
Между тем, у оголённого края летательного аппарата события происходили стремительно. Мумии, только что, отгребли мусор от странной секции: шесть на шесть рядов отверстий из серебристого материала непонятного назначения, заляпанные грязью свалки. На унитазы это уже не смахивало, даже с натягом, поэтому, Крон спросил у Наины:
— Что это?
— Маршевый двигатель, для перемещения в космическом пространстве. В вакууме, то есть… Мусором, наверное, забит…
— Ну, и каковы наши дальнейшие действия? — подал голос Почтальон, не отрываясь от бинокля.
— Пень его знает! — пожал плечами Крон. — Попробовать со стороны подвала, где, собственно, и находится вход в аппарат. Защитный барьер не должен распространяться на такой радиус.
— Все мумии с лопатами, — напомнил об осторожности Комбат. — Может получиться большая стрельба, с нашей стороны.
Сталкеры подползли ближе, насколько это возможно, и продолжили наблюдение из-за бетонной плиты, которая не позволяла их обнаружить. Возможно, барышни были настолько уверены в собственной неуязвимости, выставив защитный барьер, что не обращали внимания ни на какие поползновения извне. Даже на то, как полз Бульдозер.
— Катить его надо! — зло прошептал Бармалей. — Чего он, как жаба, грести пытается?
На раскопках продолжали развиваться стремительные события. После долгих пререкательств, между собой, барышни послали на разведку мумию. Она полезла в дюзу двигателя и забавно сучила в воздухе ногами, по всей видимости, застряв. Две её товарки ухватили барахтающуюся подругу и выдернули назад. На свет Божий, мумия показалась с большим унитазом в руке. Вопросительно посмотрев на хозяек, она отшвырнула сантехнику в сторону и полезла проверять другое сопло. В нём оказалось чисто, но, вероятно, не настолько, потому что барышни наклонились к отверстию, пытаясь в нём, что-то высмотреть. Долгое глазение в пустоту ничего не дало и они стали активно обсуждать возникшую проблему, размахивая руками.
— Что-то я не разобрал, о чём они спорят! — громко прошептал Пифагор, напрягая слух.
— Обсуждают — как правильно банником баннить ствол орудия, — прояснил ситуацию Бармалей, имевший музыкальный слух. — В данном случае — дюзы. Гудение барьера, ещё, сбивает с толку…
— Тьфу ты, блин! — выругался Пифагор. — Артиллеристка ты моя…
— Твоя какая? — поинтересовался Почтальон.
— Тихо вы! — осадил их Комбат. — Нашли время для приколов.
Ситуация у вимана, как-будто бы, прояснилась. Две воительницы отдали команду и со стороны наблюдали за подготовкой двигателя к полёту. Отняв у мумии-разведчика бинтовку, её подруга намотала льняную ткань на черенок лопаты. Почерневшие, но, по-прежнему качественные, бинты ложились ровно. Намотав на банник солидный пучок, две особи ухватились за палку и начали прочищать все сопла, по очереди. Оголённая мумия стыдливо прикрылась пальто. Одной порции бинтов оказалось мало и взоры работников обратились ко второй товарке, но тут промашка вышла. Ткань на ней, настолько сильно прикипела к высохшему телу, что не поддавалась разбинтовке. Её, не раздевая, затолкали в сопло, прочищая огромный инжектор: где заставив лазить по-пластунски, а где применив ручную силу, таская мумию за ноги — взад-вперёд.
— Как бутылку, из-под кефира, моют, — мрачно промычал, себе под нос, Доцент.
Наконец — то мумии справились с задачей и воительницы, оценив конечный результат, остались довольны. Они спешно покинули участок раскопок, увлекая за собой рабочих, с лопатами на плечах.
— Смотались, — облегчённо выдохнул Бульдозер. — Всё Кащей — развод и девичья фамилия!
Кащей обиженно посмотрел на приколиста. К нему присоединился Сутулый, подбирая в уме, что бы такого едкого сказать в ответ, но в голове вертелся банальный мат, не соответствующий настроению торжественного случая. Пока он усиленно думал, в разговор вмешался Доцент, внеся свою поправку, относительно взаимоотношения полов, сложившуюся в последнее десятилетие — другое:
— В наше время, проблемой для развода является не наличие детей, а наличие денег, но самое главное — их количество. Без брачного договора — это проблема номер один, а если монет нет, то и ты никого не интересуешь. В загсе таких пар — пруд пруди. Каждый день шмыгают, целыми партиями… Измена — первая, из причин, маскируемая тем, что не сошлись характерами.
— Много текста, Док! — перебил его Пифагор. — Минотавр вам теперь родственник. Ищите в плавнях Тесея и забодайте его! Персея, заодно.
— А они — то тут при чём? — не понял Сутулый.
— Так, навеяло образом минотавра, имеющего рога. А эти двое — герои языческого опуса о мифах. Там так всё навалено в одну кучу, что я и сам уже запутался.
— Хватит вам! — вмешался Комбат. — Что делать будем?
— Да пусть ведьмы проваливают отсюда, пока всех сталкеров не перепортили! — резко ответил Крон и посмотрел на Наину.
Со стороны, сразу было видно, что это именно она посоветовала ему выступить с пламенной речью. С самым глубоким сарказмом, который мог найти в себе Дед, он произнёс короткое:
