Джастин грохнул о стол бокалом, да так, что бренди расплескал:
– Я так и знал! Точнее… я должен был давно догадаться. Что именно ты знаешь об этих делах?
– Я знаю, что ты не только последователями богов занимаешься, но и самими богами. Знаю о конфиденциальных отчетах, которые в СК никому не показывают. О том, что случаются необъяснимые вещи и что избранные пытаются – по крайней мере это было бы логично – расширить сферы влияния своих богов.
– Я так и знал… – повторил Джастин.
Они с Мэй как-то говорили о том, что Лусиана могли посвятить в секреты СК, но как-то вскользь. И даже до того ему следовало прислушаться к оброненным Гераки словам: «Мы не единственные знаем, что происходит. Люди из твоего начальства – знают. В курсе также очень влиятельные люди, ты даже представить не можешь кто». Какой же он дурак… Это же естественно – человека, который вот-вот заступит на одну из самых высоких должностей в стране, должны посвятить во все тайны!
А еще он был невнимателен, не заподозрив очевидного.
– Ты кому служишь? – строго спросил он.
– Хочешь присоединиться? – засмеялся Лусиан. – Он был очень добр ко мне…
– Да я уж вижу…
Лусиан криво усмехнулся:
– Только не надо этих ужимок. Я благодарен ему. На самом деле именно потому что я шел к успеху, он и обратил на меня внимание.
– Да. Потому что избранные обладают силой, талантами и прочими качествами. Так что же, ты хочешь завербовать Мэй для своего бога?
– Полагаю, она уже кому-то принадлежит, – ответил Лусиан. – Когда мы впервые увиделись, я сразу понял – избранная. А теперь какой-то бог помогает ей скрывать этот факт. Ну и еще есть кое-какие признаки. Неужели ты думаешь, что обычная женщина, даже преторианка, сумела бы провернуть такое дело в Аркадии? Нет, конечно. Вот такая, как она, мне и нужна. Женщина исключительных качеств. Ты можешь думать обо мне все что угодно, но у меня грандиозные политические планы. И мне нужна женщина, на которую я смог бы опереться. Так что можешь считать меня сладострастником и честолюбцем, но я хочу ей добра.
Джастин сидел, глубоко задумавшись. Лусиан, похоже, не догадывался, что именно он, Джастин, помог Мэй скрыть свою сущность. А это навело его на следующий вопрос.
«А он знает, что я тоже избранный? – поинтересовался он у воронов. – Я ведь только недавно научился маскировочным заклятиям».
«Возможно, и не знает, – отозвался Гораций. – До того как ты выучился защите, само наше присутствие скрывало твою ауру от многих. Он должен быть очень продвинутым магом, чтобы разглядеть тебя под покровом наших чар».
«Так он наверняка продвинутый! Иначе что ж вы его не разглядели сами! Он ведь избранный!» – сердито подумал Джастин.
«А может, он тоже делит тело с какой-то сущностью, – заметил Магнус. – Или пользуется простейшим заклятием. Он высоко поднялся среди смертных, но чутье мне подсказывает, что в великой игре он еще не столь опытен. Слишком высокомерен и самонадеян».
А вслух Джастин поинтересовался у Лусиана:
– Кто же из вас лелеет эти грандиозные планы? Ты или твой бог? Потому что богам нужны последователи, Лусиан. Ты наверняка это знаешь. Твои сногсшибательные успехи в Аркадии и здешние реформы не совсем то, что нужно богам. Им нужны толпы почитателей у алтаря – желательно как можно скорее.
– «Как можно скорее» не получится, – признал Лусиан. – С такими вещами придется подождать до моего избрания консулом. Но ты же сам знаешь – это нельзя будет долго держать под спудом. Слишком много необъяснимого происходит кругом, да и лоббирующие свободу вероисповедания граждане так и ломятся ко мне в дверь…
– Ах вот оно что. Ты откроешь глаза нашим гражданам: поглядите, сколько вокруг нас божественных сущностей! И среди них самая прекрасная и замечательная – вот эта! Не зря же именно ей я поклоняюсь!
– Я не собираюсь делать из РОСА вторую Аркадию, – строго ответил Лусиан. – Но я хотел бы жить в обществе, в котором государственные чиновники и обычные люди могли бы исповедовать религию и не считаться при этом маргиналами. Ты же прекрасно знаешь: рационализм и свобода вероисповедания прекрасно совместимы!
– Если честно, – усмехнулся Джастин, – вся моя работа построена на том принципе, что нет, не совместимы.
Лусиан допил бренди и поднялся:
– В таком случае тебе повезло, и у тебя есть влиятельный друг, который поможет тебе найти новую работу. Узнаю что-нибудь новое о Мэй – позвоню. А пока просто верь: у меня самые наилучшие намерения и относительно ее, и относительно страны. – Он положил ладонь на ручку двери и оглянулся: – Пожалуйста, не занимай завтрашний вечер. История с аркадийцами получит огласку, и у нас состоится незапланированный праздничный ужин.
Джастин проводил Лусиана взглядом. Из гостиной послышались восторженные голоса домашних. Даже его семья обожала Лусиана – это несправедливо, в конце концов!
«А почему? – удивился Гораций. – Что плохого он сделал? Он хочет привлечь людей к своему богу, не нарушая общественного порядка. Что в этом дурного?»
«Ты на чьей стороне, позволь спросить?» – рассердился Джастин.
«Тебе просто не нравятся его планы относительно Мэй! – парировал ворон. – Мне, кстати, тоже. Но если у него получится, если он действительно сумеет развернуть общество лицом к религии – будет совсем неплохо… Вы служите разным богам, но ты должен посмотреть на это под другим углом – цель-то у вас общая! Не все избранные враждуют друг с другом, некоторые готовы дружить и работать ради общего дела!»
Как Лусиан и предрекал, вечерние новости вышли с сенсационным сюжетом: трое аркадийских шпионов взяты с поличным! И все благодаря неустанному труду джемманских спецслужб и группе храбрых аркадийцев, которые выдали захватчиков в обмен на обещание жизни в РОСА! Республика готова принять храбрецов! Лусиана, естественно, рвали на части журналисты, а он заливался соловьем, рассказывая, как они узнали о заговоре, еще находясь на аркадийской территории, и решили, что надо действовать. Нескольких храбрых аркадийцев тоже продемонстрировали на всех экранах. Их предварительно проинструктировали, что говорить, и те распинались, как счастливы они были помочь с поимкой злоумышленников и как они благодарны сенатору Дарлингу. Хансена не показали, но он позвонил Джастину вечером – тот как раз одевался для вечеринки, которую устраивал Лусиан.
– Ты придешь? – спросил он. Судя по изображению на экране, настроение у экс-дьякона было отличное. – Нас всех пригласили на ужин в честь поимки людей Коулица!
