Это был ощутимый удар.
В том, что последует вслед за этой «просьбой», Терентий не сомневался. И действительно, дальнейшие события происходили стремительно и неотвратимо.
Дочери стали объектом пристального внимания прессы: Маша и Даша взахлёб рассказывали о своей дружной семье. Сыновья, справедливо полагая, что пиар лишним не бывает, тоже не скромничали. Мелькнуло интервью с Нисоном, в котором он признался, что завидует трудовой биографии Терентия. «Безупречная история добра и правды, – подчеркнул Нисон. – Трудно представить, чтобы человек за всю свою жизнь ни разу не поддался искушению хотя бы единожды солгать. И я бесконечно горд, что мне когда-то пришлось работать с таким человеком в одной упряжке».
Политика военного коммунизма не предполагала получение согласия у владельцев дома на ремонт кровли. Велиховский удовлетворил ходатайство зоологического общества. Те передали подписанный приказ жилищно-коммунальной службе и однажды утром с рабочими и журналистами отправились в Кордонку.
Терентий решил не менять привычный порядок дня, предпочитая следить за событиями из кабинета по телевизору.
Чиновники сновали с бесконечными бумагами, редкие звонки пробивались сквозь заслоны секретарей…
Терентий работал как всегда собранно и уверенно.
Глядя на его спокойное, чуть отстранённое лицо, никто не подозревал о шквале эмоций, от которых у него темнело в глазах. Ему было плевать на карьеру.
Рушилась жизнь.
Никогда больше он не увидит счастья в глазах дочерей. Рукопожатия сыновей не будут столь энергичными и крепкими. Что-то придётся объяснять Лесе.
Когда рабочий приставил лестницу к стене, Терентию захотелось выключить телевизор. Он уже жалел, что не поджёг дом после первого хода Нисона – газетной статьи о семейных преданиях претендентов на генеральское кресло. Терентий многое мог сделать: от поджога до подлога. Но не сделал ничего, доверяя привычной тактике: лучший способ управлять событиями – не вмешиваться в них. И вот оно, исключение. Тот самый случай, который показывает, что инструкций на все случаи жизни не бывает.
Рабочий долотом разбивал запломбированную щель, но Терентий прислушивался не к молотку, а к сдержанному гудению пчёл и далёким гудкам локомотива… Телеаппаратура передавала и другие звуки, но только этот привычный для его слуха фон занимал всё внимание Терентия.
– У нас шампанское, отец!
Он и не заметил, как сыновья вошли в кабинет. В руках Антона – бокалы, Георгий откупоривал бутылку.
– После такой презентации генеральская должность нам обеспечена! – ликовали братья. – Теперь нам даже консолидация твоих оппонентов не страшна. Надо будет узнать, кого благодарить за первую статью о семейных легендах.
«Я бы мог назвать это имя прямо сейчас, – душно размышлял Терентий. – Нисон исполнил обещание. Уничтожил меня изнутри. А я ничего… совершенно ничего не сделал, чтобы спасти положение».
Когда рабочий осторожно передал вниз чёрный кулёк с останками мулга, сыновья разлили шампанское по бокалам и попытались с Терентием «чокнуться». Но он плохо понимал, что происходит: от неверного движения бокал разбился. Шампанское холодом обожгло ногу. Розовая жидкость, пузырясь и пенясь, быстро впиталась в штанину.
– На счастье! – крикнул Антон.
– Хорошая примета, – поддержал его Георгий.
«Охренеть», – подумал Терентий.
Зазвонил телефон.
Терентий безучастно смотрел на разрывающийся пронзительными трелями аппарат.
– Может, это мама? – предположил Антон.
Но это была не мама.
– Как легко ты попался, Терентий! – послышался голос Нисона. – Опустился до подлога. Теперь учёный люд сделает экспертизу останков твари и выяснит, что убит мулга не двадцать лет назад, а вчера. Как будешь выкручиваться, умник?
– Как обычно, – глухо ответил Терентий, – никак.
– Значит, труп мулга под крышу подложил не ты? – сделал вывод Нисон. – Тем веселее. Чьё-то заступничество сыграет с тобой злую шутку.
– Для тебя это игра?
– Вся жизнь – игра!
– Удобный слоган, – согласился Терентий. – Жаль, что к реальной жизни отношения не имеет.
– Тогда образцы штукатурки я тоже отправлю на экспертизу, – пообещал Нисон. – Для близости к жизни. И брифинг проведу в лаборатории, параллельно с экспертизой. На радость журналюгам: такое реалити-шоу надолго запомнится.
– Что ж, – прислушиваясь к телевизору, сказал Терентий, – проведи.
– На что ты надеешься?
– На справедливость.
– Глупо!
– Возможно. Но это всё, что я могу, – ответил Терентий и положил трубку.
Репортаж из Кордонки продолжался, и, когда в трансляцию ворвался очередной гудок локомотива, Терентий понял, как мулга мог оказаться под крышей его дома. Послушно приняв новый бокал из рук сыновей, он спросил:
– Когда в Кордонку ближайший транспорт?
– Ты можешь воспользоваться служебным автомобилем, – напомнил Антон.
– Мы будем пользоваться служебными привилегиями исключительно в служебных целях, – недовольно заметил Терентий. – А если вы будете поступать иначе, наша семья навсегда уйдёт из общественной жизни Хорта. Это понятно?
– Да, папа, – сконфуженно согласился Антон. – Ты просто не сказал, что собираешься в Кордонку по личным делам.
– Автобус через пятнадцать минут, – сказал Георгий. – Я позвоню, чтоб подождали. Это обычная практика…
– Не нужно, – остановил его Терентий. – Пойду дворами, перехвачу его на дороге.
* * *
Поиски нужного дома в западном квартале заняли немного времени: безобразное пятно штукатурки под кровлей и сколотый угол здания…
Прошлое будто ожило, тесня грудь, наполняя воздух запахом сирени, которую нынешние хозяева безжалостно вырубили под корень. Терентий никак не мог справиться с дыханием: как же так получилось, что за все эти годы ему ни разу не пришло в голову поинтересоваться: кто выправил скол на углу дома Леси и кто затёр щербатую поверхность цементной пломбы? Что же на самом деле произошло тогда, двадцать лет назад?
Его окликнули. Присмотревшись, Терентий узнал Чеслава – брата-близнеца Леси. Обрадовавшись приятному финалу одиночества, он быстрым шагом вернулся к калитке:
– Какими судьбами, братишка?
– Леся позвонила, – ответил Чеслав, горячо отвечая на рукопожатие. – Сказала, чтоб всё бросил и ехал в Кордонку. Вот к этому дому. Мол, здесь будет Терентий, расскажи ему обо всём, о чём спросит.
– Вот как? – покачал головой Терентий. – Тогда рассказывай, как получилось, что под крышей моего дома нашли останки мулга, которого я не убивал.
– Не так скоро, братец, – добродушно прогудел Чеслав, – давай-ка сперва присядем.
