заорал Айварих. – Сожги! – Он заозирался вокруг, улыбнулся, ухватил один из обломков и швырнул в камин. Второй и третий полетели следом. Едкий запах горящего дерева, лака и красок наполнил комнату.
– Это он Торию убил, он!
– Что? – поразился Георг. При чём тут Тория?
– Я не знал! Я думал, это любовное зелье, он так сказал! Оно на столе стояло, он сказал взять его и дать ей!
– Какое зелье? Кто его вам дал? – Георг неосознанно задавал вопросы, ответ на которые искал весь год.
– Он сказал, это поможет Тории за ребёнка не бояться, я же только с ней спать хотел!
– Кто сказал? – спросил Георг, но король не услышал.
– Я дал ей яд, я дал… Он сказал, это хорошее зелье, а потом сказал, что это я её убил и нашего ребёнка, как убил Алекса! Алексарх, мой мальчик! – Айварих заплакал, потом поднял голову. Георг понял, что он снова готов убивать. Король вскочил с мечом в руке, глядя на Георга с яростью.
– Ты, предатель, как ты посмел сюда явиться?! Хочешь меня убить?!
Подняв меч, барон ждал нападения. Раздался свист – Айварих повалился на пол. Стрела пробила ему горло.
– Мне казалось, ты должен быть у Железных ворот, – запыхавшийся Энгус Краск вошёл в комнату, держа в руках арбалет.
– Там и без меня справятся, – машинально ответил Георг, глядя на бывшего короля. Он так устал, что радости не испытывал. Энгус посмотрел на догорающие обломки дерева в камине, подошёл к четвёртому обломку и швырнул его в огонь.
– Ну вот и всё! Король умер, да здравствует король, – провозгласил он.
Георг смотрел, как изображение Айвариха плавится в огне, краски пузырятся на основе, доска чернеет, дым клубится в комнате, и ощутил тёплое дыхание, которое пёрышком коснулось его разума. Боль и тоска по Катрейне отступили – на миг Георг испугался. Странное ощущение быстро исчезло. «Могут ли краски отравить душу?» – вспомнил он вопрос Маи. Он посмеялся тогда, сейчас ему было не до смеха. Он знал теперь, кто убил Торию, но гораздо больше загадок требовали ответа.
Звон колоколов привёл Георга в чувство. Надо закончить бой, а там будет видно. Георг решил отправиться к Золотым воротам на помощь Рику. Весть о смерти Айвариха должна остановить защитников. Выходя из дворца, Георг закричал всем, кто его слышал:
– Король умер!
Его люди подхватили крик – он понёсся по улицам замершего в страхе города.
Глава 24. Клятва летописца
На кладбище было тихо: отряд барона Ворнхолма уже ушёл. Самайя прислушалась к звукам, услышав лишь шелест листвы. Захар уверенно вёл её между склепов и надгробий, пока они не оказались рядом с высоким камнем с древней надписью. Захар огляделся и с трудом повернул камень. Тусклый свет луны осветил чёрную дыру. Захар спустил туда ноги, нащупал металлическую скобу и полез вниз. Самайя последовала за ним. Оказавшись в полной темноте, Самайя нерешительно застыла. Что-то легко коснулось её лица, и она задрожала. Захар выругался, зажигая факел, висевший на стене. Самайя огляделась: пустой туннель уходил далеко. Под ногами валялись дохлые мыши и жуки, пахло гнилью и сыростью, сверху спускалась паутина.
– Идём, – Захар схватил её за руку и двинулся вперёд.
Они шли не очень долго, но ей показалось, что прошла вечность.
– Откуда ты узнал про этот ход? – спросила она, чтобы не молчать. Тишина оглушала.
– Есть старая легенда, давно забытая, – коротко ответил Захар. – О том, как Валамир бегал по этому ходу к жене Полияра в отсутствие брата. Подземный ход издревле соединял два терема братьев, потом Валамир стёр свой дворец с лица земли, и про туннель позабыли. – Захар замолчал.
– А как мы найдём отца Рика?
– В тюрьме заправляет Дим.
– Дим стал палачом? – ужаснулась Самайя.
– Скорее, надсмотрщиком, – усмехнулся Захар. – Барон Краск его пристроил к делу.
Самайя покачала головой, не веря ушам. Туннель закончился тупиком. Захар с силой нажал на одну сторону каменной стены – она повернулась вокруг своей оси, открывая слева узкий проход. Они протиснулись в него и оказались в другом туннеле, который по размерам превышал предыдущий. Где-то капала вода, стенки туннеля покрывала копоть. Самайя уловила запах нечистот. Дверь встала на место и теперь не отличалась от остальной стены.
– Мы под северным крылом дворца, под кухней и казармами. Камеры там, под восточным крылом, – махнул рукой Захар.
Вонь усиливалась по мере приближения к Северной башне. В ней на каждом этаже было устроено отхожее место – нечистоты по трубам сливались в выгребную яму в основании башни. Кажется, туда Захар её и вёл.
Проход в Северную башню походил на предыдущий: вертящаяся каменная стена. Удивительно, что эти двери до сих пор действовали. Захар и Самайя протиснулись через проход, оказавшись на каменной вымостке рядом с покрытой ржавчиной винтовой лестницей. Здесь вонь казалась невыносимой. В яме в паре шагов от них на дне плескалась жижа.
– При Полияре нечистоты выводились наружу, в ров вокруг дворца. – Захар словно извинялся. – Потом ров убрали, появился город, и выгребную яму сделали внутри башни. Я добрался до отхожего места этажом выше и прыгнул в дыру. Яму в тот день чистили, лаз на улицу открыли, рабочий куда-то ушёл. Наверное, тюремщики сочли, что я скрылся через лаз и разыскивали меня по городу, а я уже был за стеной.
Захар поднялся на несколько ступеней, ощупал потолок и нажал плечом. Дерево захрустело, посыпалась труха.
– Тут люк, коим пользовался Валамир, – прошептал Захар. – Ничего не говори, этажом выше обычно стоит охранник. Сейчас, верно, его нет, все на стенах, но мало ли…
Он осторожно откинул люк, прислушался и подал руку Самайе. Поднявшись по ступенькам, они выбрались на площадку первого этажа, где возле лестницы была железная дверь. Захар положил люк на место, открыл дверь. Они оказались в тесной комнате с маленьким зарешеченным окном. На столе лежали пыточные инструменты. Захар потянул её дальше. Самайя с ужасом увидела большую комнату пыток, где сейчас, к счастью, никого не было, кроме Дима. Он почему-то не удивился их приходу. Самайю больше интересовало, где Ноэль. Она забросала Дима вопросами. Дим, блестя глазами, невозмутимо посмотрел на неё, потом на Захара и исчез за другой дверью.
Самайю трясло, она не хотела рассматривать обстановку, только подошла к бочке с водой и сполоснула руки и лицо, испачканные во время прогулки по подземельям. Отряхнув одежду, она подошла к двери, за которой исчез Дим, приоткрыла её и заглянула внутрь. Это было восточное крыло под Тёмной галерей – вместо картин вдоль стены выстроились камеры. Откуда-то доносились крики. Захар оттащил её от двери.
Дим появился через несколько минут, неся на себе Ноэля. Он был без сознания и бредил. Самайя коснулась его лба, ощутив жар.
– Простыл, – констатировал Дим.
– Разве ты не должен был заботиться о нём? – спросила Самайя
