– Тогда нам тоже стоит с ними дружить?
Охэйо пожал плечами:
– Игорь, я не знаю. У них коммунизм, но совсем не такой, как у вас. У вас общество пирамидальное – у них сетевое, с лозунгом «незаменимых у нас нет!». У них нет дворян, и уж подавно нет Императора. И относятся они к вам… плохо. Я, когда был у них, сам в свой адрес наслушался – и про дворян-паразитов, и про бездарные ничтожества на троне – уши вянут…
– Да что они про нас знают! – зло вскинулся Игорь. – Судят и судят! Все кругом! У нас в лицее первым делом внушают – прежде чем делать выводы, УЗНАЙ, изучи проблему! Иначе такого навыводишь, что… – он скривился. – Знатоки, не различишь, где парень, где девчонка!
– Знают они о нас и вас и правда очень мало, и почти все – из третьих рук, – спокойно ответил Охэйо. – Но я не думаю, что если они узнают больше, их отношение к вам улучшится. Слава богам, им нет дела до младших рас – и так забот хватает. Переход – страшное место, Игорь. По-настоящему страшное. Там бесследно исчезают не только корабли, но даже и целые цивилизации. Их было несколько, таких случаев. Обычно следов внешней агрессии нет: планеты – целые, нанотеха боевого нет, вирусов – нет, со звездой – все нормально, но следы трупов – есть, и есть следы техногенных катастроф от потерявшей управление автоматики. После попытки восстановить компьютеры – нет никаких записей, которые можно было бы как-то прочитать. Видимо, все эти расы были уничтожены – потому что почти мгновенно, – но КЕМ? Или сами смогли так себя уничтожить? И Аниу не хотят стать… следующими.
– Послушай… – Игорь задумался. – А кто – ну, с твоей точки зрения – виноват в том, что сейчас творится у мьюри?
– Вы, – спокойно ответил Охэйо. – Что самое волшебное – вы, похоже, даже и не заметили, что виноваты в этом.
– Мы не хотели ничего менять у них, хотели лишь, чтобы нас… – Игорь осекся, но Охэйо продолжал без насмешки:
– …оставили в покое, потому что мьюри сильней всех известных вам рас. И вы решили продемонстрировать себя во всей красе. Но не поняли, не учли – то, что вам самим кажется обычным и естественным, здесь дико пугает одних и до столбняка восхищает других. Вот и два лагеря. Вот и война. Вот и можете успокоиться – в ближайший век мьюри будет не до вас. И вообще ни до кого. А вот на них со старыми счетами налетят со всех сторон. То, что другие называют спецоперациями и тратят на них средства, нервы и время, для вас, землян, – просто… в общем, у меня нет слов.
Игорь промолчал. Охэйо был прав. Вот вам и Ярмарка. Вот вам и театрализованные представления… Он решил об этом поговорить позже и не с принцем. А пока вернуть разговор в прежнее русло.
– А еще кто-нибудь есть такой же… необычный? – спросил он.
– Есть, и их много – Галактика невероятно огромна, то, что нам известно, – лишь небольшая ее часть. В других все совершенно иначе, хотя основа все та же – Медленная Зона, Нижний Край, Верхний, Переход…
– А еще Зоны есть? – спросил Игорь.
– Есть, одна – Безмысленная Бездна. Это под Медленной Зоной, по направлению к центру Галактики. Там разумная жизнь существовать не может, а в центре Галактики вообще никакая жизнь существовать не может, наверное.
– А что там, в самом центре? – Игорь спрашивал жадно и уже видел мысленным взором флотилии Земли, стремящиеся во все эти неизведанные и такие заманчивые уголки Мироздания…
– А никто не знает – туда не долететь, а что там – не видно за облаками космической пыли. Видно лишь, что там черная дыра в три миллиона солнечных масс – а вокруг нее крутится куча звезд, вот и все. Может быть, это и есть генератор Зон. Придумка очень разумная – без нее Галактика была бы выжата досуха и опустошена за какие-то десятки тысяч лет, а Зоны существуют уже долго – сотни миллионов лет, насколько мы знаем…
– А Переход?
– Это просто место, где сдерживающая сила Зон – она везде одна, только в разной степени – совсем перестает действовать. Собственно, это внегалактическая бездна вне Млечного Пути. Там все работает, но там почти ничего нет. В Верхнем Крае ходит множество страшных историй о Переходе – и, наверное, почти все они – правда. Оттуда приходят порой очень, очень странные гости…
Они помолчали. Наконец Игорь спросил:
– Послушай… Я хочу узнать… Когда тебя похитили, что ты чувствовал? Не обижайся, мне важно. Потому что я сперва очень боялся, когда утащили нас с Андрюшкой…
Охэйо смотрел ему в глаза. Его лицо стало очень серьезным.
– Мне тоже было очень страшно сначала. Настолько, что в конце концов я понял, что начинаю сходить с ума от страха, – и испугался еще и этого… и мне вдруг стало смешно. Наверное, страх все равно задавил бы меня – я понимал, что не выйду оттуда живым и что умирать мне придется долго, а в двенадцать лет это рановато и жутковато, но меня спасло, как ни странно, богатое воображение: я ухитрился убедить себя, что смерть – это только начало, что есть и другие миры, кроме этого… И мечтал. Ну а потом, когда я увидел Кертерна… этого заказчика… – принц передернулся от воспоминания. – Ты не представляешь, как он поначалу вокруг меня трясся – словно матерый алкоголик, которому в руки попала поднятая с морского дна заплесневелая бутылка с вином многовековой давности – жутко хочется выпить, но на этом все и кончится… – Охэйо помолчал. – Прежде, чем парни из Тайной Стражи нашли меня, прошло три дня. Я не лишился невинности – она стоила слишком дорого, – но плети я попробовал. И потом целый день провисел нагишом на связанных руках, весь иссеченный в кровь – после того, как пнул этого ублюдка в промежность. Он едва не спустил с меня шкуру, но это было, вообще-то, очень полезно. Благодаря еще и ему из меня не вырос очередной глупый избалованный принц. Смешно, но тогда я понял, что зло СУЩЕСТВУЕТ. Реальное, в рост. И что с ним надо бороться, иначе просто невозможно будет жить. Ну что ж, я и борюсь…
– Это ты похищаешь и продаешь в рабство сторкам здешних извращенцев? – тихо спросил Игорь.
Вопрос был очень рискованный: на такие обычно не отвечают… или отвечают, но услышавший это уже, как правило, не может никому рассказать об ответе…
Охэйо посмотрел на него – глаза в глаза, – и не отводить взгляд Игорю было ТРУДНО.
– Я делаю то, что МОГУ делать. Вопрос не в том, чтобы уничтожить рабство: если в рабы попадают скоты и подонки, оно становится благодеянием для общества.
Игорь смутился; у него горели уши. Пусть бессознательно, но все эти дни он представлял Охэйо именно принцем из старой детской книжки: хрупким созданием неземной красоты и неопределимого пола – мало ли, что он умеет драться? Но это был человек другой породы: из тех, что рождены пасти, а не бежать под бичом. И все-таки Игорь сказал упрямо:
