Модиун сделал вид, что не расслышал вопроса. Ему было просто интересно поближе рассмотреть животных, которые якобы правили Землей. Те, кого он видел возле столовой и в своей спальне, не являлись подходящими объектами для этого по причине болезненного состояния, в которое были им ввергнуты. Он с полным основанием полагал, что столь же трудно было бы изучить человека, страдающего артритом или желудочными коликами. Поэтому теперь он внимательно вглядывался в собеседника.
На первый взгляд этот образец напоминал обычного человека— животного, но при внимательном рассмотрении явно проглядывала разница. Форма головы оставалась как у гиены, но лицо было более тщательно проработано, чем у других животных. Кроме того, Модиуна поразило выражение превосходства на лицах людей-гиен. Явственно читалось, что они управляют планетой и потому считают себя много выше других.
У Модиуна тут же возникли вопросы: а известно ли им, что они являются агентами инопланетян? Сознательно ли заключили они союз с нунули? Однако в данной ситуации получить ответ на эти вопросы a{kn невозможно.
Мысли эти только мелькнули в голове Модиуна, и он решил вернуться к этому потом, а пока заняться настоящим положением вещей.
— Не могли бы вы процитировать мне указание человека, позволяющее людям-гиенам рассматривать вопросы, подобные тем, которыми вы сейчас занимаетесь?
Публика слегка задергалась, зашаркала ногами и зашепталась. Чтобы восстановить тишину, председательствующий громко застучал молоточком. Один из только что выступавших нахмурил брови и откинулся на спинку кресла. Потом, выпрямившись, заявил:
— Ваш вопрос не относится к тем, по которым комитет принимает решения. Мы действуем по уже существующим указаниям, и круг обсуждаемых вопросов ограничен. Вам этого достаточно?
Модиун вынужден был согласиться. Ему ведь было неважно, кому бросить вызов, поскольку он уже достаточно ясно понял, что перед ним второстепенные персонажи этой иерархии. Обращаться к ним было все равно что разговаривать с компьютером, в который заложена определенная, жестко ограниченная программа. В то же время он подумал, что выглядят эти люди-гиены вполне цивилизованно и порядочно.
— В таком случае, — заявил он, — я прекращаю свое выступление.
Когда он спускался в зал, человек-ягуар выкрикнул:
— Эй, а как же нунули?
Это было уже слишком для человека-гиены, и он яростно застучал по столу молоточком. Вбежали другие люди-гиены, одетые в форму. Зал заседаний освободили от публики, и было заявлено, что слушание продолжится в три часа дня.
Когда Модиун вместе с друзьями завернул за угол, направляясь к лифту, то заметил группу одетых в форму людей-гиен, которые перекрывали коридор впереди.
Присутствующие на заседании подходили к этому барьеру, что-то говорили, и их пропускали.
Пятеро друзей ждали своей очереди. Нэррл, стоявший впереди, обернувшись, сообщил:
— Они у каждого спрашивают имя и, получив ответ, пропускают…
Задававший вопросы человек-гиена с суровым лицом держал в руках какие-то бумаги. Когда Модиун произнес обезьяний вариант своего имени, офицер, глянув в бумаги, провозгласил официальным тоном, протягивая ему какой-то листок:
— Это вам.
— Мне? — удивленно спросил Модиун. — Но что это такое?
— Повестка.
— Повестка? — снова удивился Модиун.
— Да читайте же, и вы все поймете, — раздраженно заявил человек-гиена.
Он махнул рукой начальнику патруля, и тот скомандовал своим людям:
— Направо! Марш!
Звук их шагов быстро стих вдали.
Модиун стоял рядом с Роозбом, а остальные трое внимательно на них смотрели.
— Что это он тебе дал? — спросил Роозб.
— Повестку.
— Что?
Модиун молча протянул повестку человеку-медведю. Тот посмотрел на неё и вслух прочел:
— «Государство против Модиунна»…
Подняв голову, он взглянул на Модиуна и произнес:
— «Модиунн» — это ты. Здесь все ясно. А вот кто такой «государство» — непонятно.
Модиун не мог сдержать улыбку.
— Государство — это правительство…
Тут он замолчал, и улыбка его увяла, поскольку до него дошел смысл собственных слов.
— Полагаю, что речь идет об узурпировавших власть людях— гиенах…
Тут он заметил, что розовое лицо Доолдна исказила болезненная гримаса.
— А ведь ты, Модиунн, правильно говорил. Люди-гиены не имеют права решать, в каком направлении должен лететь космический корабль.
Тон его стал устрашающим, а челюсть странно задвигалась. Он даже скрипнул зубами.
— Я раньше об этом как-то не задумывался.
— Да, — поддержал его Роозб, — я с тобой согласен… Мы с тобой, — тут он взглянул на человека-ягуара, — могли бы уложить добрую дюжину людей-гиен. Так с какой это стати они указывают нам, что делать?
Взгляд Модиуна переходил с одного на другого. Лица этих сильных существ покраснели. Они просто… кипели от возмущения. Человек подумал, что не так уж и далеко скрыта в них истинная дикость. Он удивился, но…
«На будущее мне следует больше следить за тем, что я говорю, — подумал он. — Придя в возбужденное состояние, эти люди-животные могут доставить мне массу сложностей». Вслух же он проговорил:
— Успокойтесь, парни. Не стоит так волноваться. Все это не столь уж и важно.
Постепенно их лица стали принимать нормальное выражение и цвет. Тут Доолдн взял повестку из рук Роозба.
— Ладно. Сейчас разберемся.
— Подожди, не спеши, — засопротивлялся человек-медведь.
Но реакция его была несколько замедленной, а друг уже развернул повестку. Прочитав начальные фразы, человек-ягуар, казалось, окаменел, но затем, придя в себя, прочитал вслух:
— «Вызов в суд по уголовному делу»…
— По «уголовному»?.. — удивленно протянул Нэррл.
Четверка как-то сразу как бы отстранилась от Модиуна и в упор глянула на него. На лицах сквозило явное замешательство.
— Как меня могут обвинить в уголовном преступлении, — проговорил Модиун, — если в нашем мире нет преступлений?
— Он прав, — подтвердил Роозб. — Чего это такого он мог совершить?
— Ну… я не знаю, — заколебался человек-лиса. — Однако раз человек-гиена полагает, что он преступник, то… я должен этому верить… Конечно, лучше бы спросить этого самого человека-гиену, как это он ухитрился стать «правительством»… Но факт остается фактом: в нашем мире правят они.
— А там сказано, в чем меня обвиняют? — обратился Модиун к Доолдну.
Человек-ягуар поднес листок к глазам и начал своим мягким глуховатым голосом:
— Обвинение… угу… так… ага… вот… «Обвиняется в повреждении компьютерного входа в целях незаконного проникновения в помещение, предназначенное для приезжих».
