– Вот здесь, в этой жалкой пещерке, по колено в воде? Или в компании ни в чем не повинных грассов? – Ро почти смеется. Он просто поверить не может нашей удаче, тому, что мы наткнулись на нечто столь ценное.
На кого-то столь ценного.
– Я узнал, что вас везут сюда, вас обоих. Я хотел… Я хотел помочь.
– Помочь нам? Или помочь им?
Юноша опускает глаза.
– Понятно, – ухмыляется Ро.
Шум вертушки становится громче. Кажется, что она приземляется прямо на нас. Я осторожно выглядываю из-за верхнего края пещерки и вижу лопасти винта совсем близко, наверное, футах в пятидесяти над нами.
– Им не понадобится довольно много времени… тем, кто в вертолете. – Симпа – Лукас – сказал то, что я и сама думала. – Хотя и придется подождать подкрепления.
– Это точно. Подкрепление им понадобится, – мрачно соглашается Ро.
Я встаю между парнями и кладу обе ладони на дуло пистолета.
– Отойди, Дол! – Ро сердито отдергивает пистолет.
– Не могу. Лукас прав.
– Ты теперь слушаешь эту Пуговицу?
– Его имя не Пуговица, и я ему верю. Я ведь могу его чувствовать, Ро. Ты сам меня просил это сделать.
Ро кривит губы. Ему не нравится мысль о том, что я заглядываю в голову Лукаса Амаре, это совершенно очевидно. Но я не обращаю внимания на недовольство Ро.
Я начинаю снова:
– Честное слово, мы можем ему доверять.
– Ты ничего не знаешь, Дол! Мы не знаем, как он действует, на что он способен. Может, эти метки – фальшивка! Может, он на тебя воздействует какими-нибудь особыми посольскими эндорфинами… На них же там, в Хоуле, все ученые работают, то одно оружие придумывают, то другое!
– Это тебе твои новые друзья рассказали, грассы из Сопротивления?
Ро злится, но и я теперь разозлилась.
– Может быть. Но в любом случае его прислали, чтобы притащить нас… Он ведь уже сам в этом признался!
Шум посольского вертолета уже настолько силен, что Ро приходится кричать. Но даже так я с трудом его слышу. И тяну за пистолет обеими руками.
– Отпусти, Ро!
– Не надо, Долория де ла Круз! Прошу тебя.
– Отпусти, Фьюро Костас! Пожалуйста.
Я тебя умоляю – вот что говорят глаза Ро, хотя он слишком горд, чтобы произнести подобные слова. Я тоже его умоляю, дергая за ствол пистолета.
Лукас наблюдает за нами:
– Я даю вам слово. Я не позволю, чтобы с вами что-то случилось.
– Заткнись, Пуговица! – Ро начинает паниковать, а это опасно.
Я кладу ладонь на его запястье:
– Мы можем с этим справиться. Мы должны. У нас просто нет выбора.
И тут я вижу, как в воду со всех сторон падают веревки, – симпы готовы посыпаться с неба вместе с дождем – и произношу слова, которые Ро уж совершенно не желал бы слышать:
– Мы должны довериться ему. Нам ведь больше некуда деваться.
– Дай мне пистолет, Ро! – Лукас уже кричит во все горло. И протягивает руки.
Я чувствую, как он тянется к Ро. Я чувствую, как растекается тепло, сильная волна его влияния.
Лукас буквально опьяняет.
Пальцы Ро слабеют. Ошеломленный, он делает шаг назад, пытаясь взять себя в руки. Но я уже знаю, что это бесполезно.
Ро отпускает пистолет. Я чуть не падаю от собственного усилия и почти сбиваю с ног Лукаса. Быстро сую пистолет ему в руку и отступаю в сторону как раз в тот момент, когда пещера наполняется симпами.
Вооруженными, в масках.
И красные огоньки прицелов уже на наших лбах, танцуют между бровями.
– А вы не спешили. Забирайте их, парни. Я устал. Вот ведь упрямые грассы! Пришлось держать их тут весь день. – Лукас выбирается из-за камней, разбрызгивая воду. Останавливается, набираясь сил. – Да, вот еще что. Я не желаю, чтобы кто-нибудь говорил с ними без моего разрешения.
Он бросает на Ро многозначительный взгляд. Не нужно уметь читать чужие мысли, чтобы понять его смысл. Заткнись и помалкивай!
Потом наступает моя очередь.
– И поосторожнее с девчонкой. Ей необходима медицинская помощь. Им обоим она нужна. Отправьте их прямиком к Доку, как только мы приземлимся.
Лукас говорит властно не по возрасту, говорит так, словно полон сил. И симпы салютуют ему, когда он проходит мимо. Но лишь мне известно, что он даже пистолет в руках удерживает с трудом.
– Мистер Амаре… – Злобного вида мужчина в увешанной наградами военной форме встает рядом с Лукасом.
Я узнаю крылышки на его мундире, и к горлу подступает тошнота.
Это он был там, в нашей церкви. Он один из тех симпов, что убили падре. Их командир.
Я тяжело сглатываю, пытаюсь наполнить легкие, но у меня такое чувство, словно в воздухе недостает кислорода.
Я наблюдаю за тем, как он говорит. Слова вполне приличные, но вот тон… Лукас краснеет, и я понимаю, что ему дают знать, что он вообще не солдат. Он лишь хочет им стать.
– Полковник… – кивает Лукас.
Мужчина обшаривает его взглядом, отмечает кровь на лице Лукаса. Мокрую одежду. Не обходит вниманием слабость, из-за которой Лукасу трудно стоять прямо.
Голова полковника совершенно лысая, гладкую кожу пересекает неровный шрам. Как будто кто-то взял нож и провел им по окружности, желая сделать подставку для лампы.
Воротник его мундира похож на воротник облачения священника, но я с одного взгляда вижу, что полковник не имеет отношения ни к одной из церквей ни на одной из планет.
Он нас не узнает, хотя и чувствует на себе мой взгляд. Я осторожно тянусь мыслью, чтобы заглянуть в его сознание, но меня тут же ошеломляет холод – будто окатило ледяной водой.
Полковник показывает пальцем на куртку Лукаса, лишившуюся пуговиц. Лукас молчит. Потом полковник медленно переводит взгляд на меня. Глаза у него цвета грязного льда.
Я вздрагиваю и бросаю попытки заглянуть за них, в сознание.
Лукас и Человек-Лампа поворачиваются к ожидающей вертушке. Вертолет гладкий, серебристый, разрисован разными буквами и цифрами, и от него как будто исходит ощущение богатства и важности. И он выглядит обманчиво маленьким.
Они поднимаются на борт, а я в этот момент замечаю худенькую девушку, стоящую рядом с вертушкой. На ней такая же форменная куртка, как на Лукасе, но волосы у девушки более светлые и жесткие, а на лбу – след удара. Я вполне могла бы и не заметить ее в толпе солдат.
Но я замечаю, и не только из-за ее внешности, уже самой по себе примечательной, а еще и из-за того, как ее глаза следят за Лукасом.
Это взгляд хищника, сосредоточенный на добыче. Взгляд королевской кобры или гремучей змеи.
Я закрываю глаза, но не могу добраться до этой девушки – вокруг слишком шумно, слишком велик хаос чужих мыслей.
А через секунду у меня и возможности для попытки не остается. Девушка разворачивается и исчезает в вертушке следом за Лукасом и полковником, и вертолет поднимается к облакам.
Я оглядываюсь на стоящего рядом со мной Ро. Солдаты надевают на него наручники, и Ро сопротивляется, но какой-то симпа пинает его сзади под колени, и Ро неловко падает на землю. Другой симпа дергает его за руку, угрожающе хмурясь:
– Что, парень, хочешь подраться?
Остальные смеются. Ро буквально кипит, он обвиняюще смотрит на меня. Я отвечаю умоляющим взглядом. Ро отворачивается и качает головой, когда его подталкивают к транспортному вертолету, уже севшему рядом с нами. Ро несчастен, его глаза потемнели и повлажнели. Я пытаюсь вспомнить, не в первый ли раз в жизни я вижу его в слезах.
Думаю, в первый.
Я надеюсь, что не ошиблась, доверившись Лукасу и позволив солдатам захватить нас. Я надеюсь, что Ро не прав.
Но сейчас, под дождем, забираясь в вертушку, я не испытываю никаких чувств, кроме страха.
ОТЧЕТ ОБ ИССЛЕДОВАНИИ: Проект «Человечество»Гриф: совершенно секретно / для посла Лично
Кому: Послу Амаре.
От: доктора Хаксли-Кларка
Тема: Мифы о Детях Икон
Подтема: Возлюбленный
Список приложений: Свидетельства, обнаруженные во время рейда в убежище бунтовщиков
На этой странице – копия одного из найденных листов толстой бумаги ручной выделки; видимо, это часть пропагандистского антипосольского текста «Дети Икон существуют!». Скорее всего, размножено от руки приверженцами культа Детей Икон или какой-то группой бунтующих грассов.
К копии приложен перевод.
ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ (Икона Любви)
Возлюбленные обладают прирожденной харизмой, благодаря которой за ними следуют на край света, туда, где все склонности и пристрастия становится трудно различить, все подпадает под его власть. Как и с Плакальщиками, предел возможностей воздействия Возлюбленного неизвестен.
ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ, ПОМОГИ БОРЬБЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
СРАЗИСЬ С МАРИОНЕТКАМИ ТИРАНОВ.
