– Знала, знала. – Я улыбаюсь, стараясь смягчить ситуацию. Пещера, лежащий без сознания симпа, шум вертушки… – Мы – это все, что у нас есть.
И это чистая правда.
Мы практически родные друг другу… Во всяком случае ближе нам уже не стать.
Но, произнося эти слова, я вдруг осознаю, что Ро не смотрит мне в глаза. Он смотрит на мои губы.
Искра, которая есть Ро, превращается в огненную бурю. Я чувствую, как мои ладони начинает жечь, глаза у меня расширяются. Я знаю, что чувствует Ро, и не могу в это поверить. Не могу поверить, что могу знать кого-то настолько хорошо и совершенно не знать его.
– Ро… – начинаю я, но умолкаю.
Я просто не представляю, что тут можно сказать.
Что я люблю его больше собственной жизни? Это правда. Что мы купались в океане полуголые и даже взгляда друг на друга не бросали? И это правда. Что мы раз сто в холодные ночи спали рядом на кафельном полу в миссии, в кухне Биггера, и были совсем одни… ну, если не считать тощих усталых собак и овец? Что я вряд ли могу его поцеловать как-то иначе, чем целовала свиней Биггера?
Но правда ли и это тоже?
Я закрываю глаза и пытаюсь представить, что целую Ро. Я представляю его губы на своих губах. Его губы, те самые, которые выплевывали зерна граната прямо в мои губы.
Они мягкие, вдруг вспоминаю я.
Они должны быть мягкими, проявляется другая мысль. По крайней мере, мягче, чем его уши.
Я боюсь открыть глаза. Я ощущаю руки Ро на своей талии, как будто мы танцуем. Я чувствую, как он легонько притягивает меня к себе.
И позволяю это.
Почти позволяю.
Но тут до меня доносится чей-то стон, и я вспоминаю, что мы не одни.
Солдат приходит в себя.
ОТЧЕТ ПО ИССЛЕДОВАНИЮ: проект «Человечество»Гриф: Совершенно секретно / Для Посла лично
Кому: Послу Амаре
Тема: Новобранцы-бунтовщики и материалы по идеологической обработке
Перечень документов: Свидетельства, обнаруженные во время рейда в укрытие бунтовщиков
Согласно нашим сведениям, бунтовщики заставляют новобранцев заучить и постоянно повторять прилагаемые строки, утром и вечером:
ТРИНАДЦАТЬ ОГРОМНЫХ ИКОН
УПАЛИ НА ЗЕМЛЮ С НЕБА.
КОГДА ОНИ ОЖИЛИ,
УМЕРЛИ ШЕСТЬ ГОРОДОВ.
ПОМНИ: 6/6.
ИХ ПРОГРАММА – ПОРАБОЩЕНИЕ.
МЫ НЕ СВОБОДНЫ.
ТИШИНА НЕ ЕСТЬ СПОКОЙСТВИЕ.
ПОМНИ ТОТ ДЕНЬ.
СМЕРТЬ СИМПАМ,
СМЕРТЬ ЛОРДАМ.
УНИЧТОЖИМ ИКОНЫ.
ПОМНИ.
Я открыла глаза.
– Ро, – шиплю я.
Но пока я говорю, Ро отскакивает от меня и выхватывает из воды пистолет. Обломки песчаника под нашими ногами как будто стали намного острее, лужи, оставшиеся после прилива, – намного холоднее. Наше укрытие представляет собой всего лишь небольшую выемку в травянистом берегу и на самом деле ни от чего не защищает.
Уж во всяком случае не от Послов и их армии.
Надолго она нас не скроет.
Глаза симпы приоткрываются.
На них упали пряди мокрых волос, но все равно видно, что эти глаза того же цвета, что холмы за миссией, – зеленые и серые, но еще в них поблескивают золотистые точки. Надежда и печаль. Именно так смотрит на меня солдат. Он как будто редкая монета, наполовину зарывшаяся в океанский песок. Кусочек теплого металла, сумевший поймать отблеск света, хотя и лежит глубоко под толщей воды.
Я таращусь на него во все глаза. Я не в силах удержаться. Мое сердце колотится как бешеное. Я изумленно протягиваю руку к лицу солдата. Его черты представляют собой полную противоположность чертам Ро. Если в лице Ро все линии небрежны и грубоваты, то в лице этого юноши все аккуратно и красиво. Он мускулист, но строен, а Ро могуч и массивен. Тело юноши выглядит так, словно кто-то выковал его из драгоценных металлов, выдул из стекла.
– Эй! – вскрикивает Ро.
Он поднимает пистолет над головой, готовясь к удару. Я с трудом отвожу глаза от симпы и руку от его лица.
– Прекрати. Тебе незачем снова бить его. Он уже получил достаточно.
Ро опускает пистолет. И тут я понимаю, что он вовсе не слушает меня. Он целится.
– Пожалуйста, – говорит симпа, хотя его голова наполовину в воде и с губ срываются пузыри, когда он произносит слова. – Не убивай меня. Я могу помочь.
– С чего это ты будешь нам помогать? Ты из тех, кто за нами охотится!
На это у симпы ответа нет.
– Дол, отойди. Не мешай мне. Он просто играет с нами. Это трюк, обман.
– Откуда тебе знать?
Ро переводит взгляд с меня на солдата:
– Ты можешь что-нибудь в нем понять? Ощутить его?
Я наклоняюсь к симпе поближе, поднимаю из воды его холодную руку.
Я закрываю глаза и пытаюсь уловить его чувства.
Впервые я ощущаю нечто подобное искре Ро – в такой же мере сильное.
Ненависть и гнев – это идет от Ро.
Страх и растерянность – это от юноши.
И еще что-то…
Нечто такое, с чем я сталкиваюсь очень редко.
Оно вскипает внутри симпы, исходит от него, наполняя пещеру. Я буквально вижу это.
Я узнаю, что это такое, лишь потому, что чувствовала это к Ро и чувствовала это в Ро. В Ро и падре. И иногда в Биггере и Биггест.
Любовь.
В голове у меня гудит и стучит. Я роняю руку юноши, прижимаю ладони к вискам как можно крепче. Я заставляю себя глубоко дышать, пока не овладеваю собой, хотя бы слегка. Пока белое сияние не угасает.
Потом, задыхаясь, открываю глаза.
– Ро… – Мне трудно говорить.
– Что такое? Что ты поймала?
Ро придвигается ко мне, но его взгляд не отрывается от симпы.
Я не знаю, что ему сказать. Я никогда ничего подобного не ощущала, и я не знаю, как выразить это в словах, во всяком случае в таких, которые понял бы Ро.
И так, чтобы он захотел это услышать.
Я пристально всматриваюсь в солдата. Я сильно дергаю пуговицу на его куртке и отрываю ее. Пуговица латунная, и на ней выбит знак, который даже любой из грассов способен узнать. Пятиугольник, окружающий Землю. Золото на алом поле. Земля, заключенная в нечто вроде клетки для птиц.
Эта пуговица все меняет.
– Он не симпа.
Я чувствую легкую тошноту… и, даже обращаясь к Ро, не в силах оторвать взгляд от пуговицы в моей ладони.
– Что ты такое говоришь? Конечно, он симпа! Ты только посмотри на него! – В голосе Ро слышится раздражение.
– Он не просто cимпа. Он из личной гвардии Посла.
– Что?!
Я киваю, вертя пуговицу в пальцах. Она блестит, как золотая монетка, и стоит больше, чем все, что я имею. Что касается Посла Амаре, то мы до сих пор видели лишь ее лицо, изображенное на вагоне, проезжающем по Трассе. Ближе мы к ней подобраться не могли.
Пока не столкнулись вот с этим юношей…
Раненый симпа то открывает, то закрывает глаза. Он слишком слаб, чтобы говорить, но, думаю, понимает, о чем беседуем мы.
Ро садится рядом со мной на корточки, прямо в воду, и вытаскивает из-за пояса короткий нож, тот, которым до сих пор только свежевал кроликов и резал дыни в миссии.
Ро колеблется, смотрит на меня. Я опускаюсь рядом с парнишкой на колени… Он ведь действительно просто парень. Может, он и cимпа, но он так молод… Ненамного старше Ро и меня, судя по внешности.
– Значит, все это… все это имеет значение для Посла? – Ро прижимает нож к подбородку симпы. Глаза юноши открываются, на этот раз очень широко. – Забавно, знаешь ли, потому что все то, что имеет значение для посла, для нас не дороже обычного мусора. – Он проводит кончиком ножа по горлу пленника. – Верно, Дол?
Я тяжело сглатываю и ничего не говорю. Обнаруживаю, что мне трудно дышать. И не знаю, что думать.
У Ро такой проблемы не возникает. Никогда.
Он взмахивает ножом раз, другой, третий…
Я не могу на это смотреть, но вот Ро поворачивается ко мне и протягивает результат своих ужасающих действий. Горсть латунных пуговиц Посла.
– Что такое…
– Доказательство того, что мы заполучили. А теперь давай решать. Убьем его прямо здесь или возьмем с собой в Ла Пурисиму?
Ро подразумевает вовсе не миссию. Он говорит о восставших грассах.
Юноша, разбрызгивая воду, пытается сесть. Я подхватываю его под затылок и прислоняю его голову к своим коленям.
– Да как же мы протащим его назад вдоль всей Трассы? Ты разве не видишь, что там вокруг симпы? Нас обязательно заметят. Даже если Трасса снова начнет работать.
Ро погружается в раздумья, водя ножом по ноге.
– Ну да, а если ты права насчет этих медных пуговиц, дело для нас еще хуже.
– Вот именно, не слишком удачное сочетание.
Я стараюсь не думать о том, что будет с юношей, когда мы вернемся в миссию. Если мы вернемся в миссию. Что Ро сделает с ним. Что я позволю Ро сделать с ним.
