Указал он, на надетые на Академике видавшие виды ботинки и не дожидаясь ответа от опешившего мужчины, резко развернувшись, вышел из комнаты, придержав за собой дверь.
За прошедший месяц в мире Улья, Академик четыре раза выезжал на погрузки за пределы стаба в составе общей колонны. Но в основном он занимался погрузочно-разгрузочными работами в самом Мирном. Наблюдая за его обитателями и внутренними устоями поселения, Академик многого просто не понимал. Взять к примеру валютные отношения. Спораны, менялись по курсу, установленному стабом в обменнике, вот только вам никто их не обменяет на горох, хотя и стоит на всеобщее обозрение нарисованная цветная табличка в которой указывается курс обмена, одна горошина за восемьдесят споранов. На спораны, можно купить продукты, спиртное, недорогую одежду и прочую мелочь. А вот что по серьезней, увы, подавай горох, которого ни у кого из знакомых Академика не водится. Задав этот вопрос Гангрене, Академик долго изумлялся полученному ответу.
— Так Академик все просто, спораны, они вон, бегают за колючкой, взял топор или клевец да на долбал бегунов. Особо и риска нет, напотрошил и умотал до стаба с хабаром. А горох, это уже морока, лотерейщика, кусача да рубера что поменьше, еще срисовать надо, про элиту вообще базара нет, она тебя раньше срисует себе на харч. И на них с топором не попрешь они тебя в миг сожрут. Да и гороха с того же лотерейщика, толи есть, толи потом заходи, от того и лотерейщик, типа повезет или нет. Смекнул?
По всему выходило, что ходившие до проституток мужчины не слабо раскошеливались на свои половые нужды, абсолютно не считаясь с расходами. По оружию, получалось что ПМ или АК под 5,45 можно приобрести за спораны, а вот что по интересней, особенно не шумное или дальнобойное, только за горох. К примеру, тот же автомат Вал стоил сто пятьдесят горошин, не говоря о боеприпасах к нему. Понаблюдал Академик и за местными рейдерами и так называемыми трейсерами [проще говоря охотниками] в питейных заведениях Мирного, пока разгружал продовольствие в них. По всему выходило, что если у тебя есть нужный для такой группы дар, либо в прошлой жизни реальный боевой опыт, то тебя потихоньку подтягивали к себе эти люди, начиная брать с собой на вылазки за приделы стаба. Постепенно и не спеша, узнавая, что ты за человек, потому как никто с плохо знакомым в серьезные рейды не пойдет, не говоря уже про охоту на что-то крупное и смертельно опасное для всей группы. Тут дело еще в том, что у многих сплоченных рейдерских команд свои места для добычи материальных ценностей, и показывать их чужому они не намерены это сродни как указать постороннему свой номер от банковской карты. Выдернуло Академика из этого засосавшего болота бытия, предложение от Гангрены, сходить с Хмурым и Чахлым на кластеры за грузанувшимся недалеко хабаром.
— Ты, Академик не мандражируй, там все на мази. Не один год кормимся.
Вопреки ожиданию Академика, на вылазку отправились на машине. Старый УАЗ без различных улучшений на тему пост апокалипсиса, даже покрашен не в камуфляж. Чахлый, разместившись за рулем машины, довольно улыбался, показывая перед Академиком свою незаменимость, Хмурый вольготно развалился на переднем сидении, придерживая АК-74 между ног. Академику, досталось все заднее сидение и минимум обзора из машины. Миновав КПП стаба, поднимая пыль и шумя старым мотором, двинулись на кластеры.
— Не дрейфь Академик, там все ништяк будет. Все урчалки разбежались уже, так что в натуре, типа в магазин нагрянули. Там только ета, тетка должна ползать ей не повезло типа дверь закрыта, а эта тупая тварюга ее открыть сообразить не может, каждый раз такое кино смотрим.
Не унимался Чахлый, болтая без умолку, крутя баранку и подпрыгивая на неровностях дороги. Академик, отринув болтовню Чахлого с интересом рассматривал проплывающие за окном пейзажи. Иногда причуды Улья, поражали воображение своей изощренностью, иногда просто вызывали улыбку, но везде прослеживалась система продолжения подобного, дорога соединялась с дорогой, мост с мостом, а река с рекой, ясно показывая наличие логической завершенности. Наконец свернув с дороги, УАЗ заехал на пересечение сразу нескольких кластеров. Закидав машину ветками, срубленными здесь же, Хмурый пояснил Академику, протягивая небольшой топорик.
— Тут Академик, стаб маленький, они часто на стыках между кластерами бывают, тройник, одним словом. Вот, держи топорик, а то с пустыми руками в натуре, по Улью не ходят.
Затем его взгляд скользнул по подаренным берцам, надетым на ноги Академика, после чего довольно хмыкнув, мужчина продолжил.
— Сейчас, не тарахтя идем за мной, тихо и без шухера, здесь не далеко.
Выстроившись в цепочку, мужчины не спеша пошли за выдвинувшимся вперед Хмурым, который выбирал маршрут для движения группы. Неспешно прикрываясь кустами и складками местности, мужчины подошли к небольшой деревушке, на окраине которой стоял, выделяясь на общем фоне, двухэтажный деревянный дом с вывеской над входом: фельдшерский пункт. Оглядевшись из-за угла дома, Хмурый, не громко скомандовал.
— Пошли, вроде тихо.
Войдя с опаской на первый этаж деревянного здания, через центральный вход, миновав небольшой холл со столом дежурного, двинулись по пустому коридору, осторожно ступая по болотного цвета, затертому от времени линолеуму, сохраняя тишину, нарушаемую лишь поскрипыванием половиц, прошли до лестницы, ведущей на второй этаж. Академик, стараясь не шуметь крался за всеми на цыпочках, сжимая в вспотевших руках топорик и постоянно оглядываясь. Но в здании никого не было за исключением самих мужчин. Поднявшись на второй этаж, Хмурый замер, зло уставившись на распахнутую дверь в конце коридора.
— Не понял, до нас что ли какая-то сука обнести успела?
Вскинув автомат к плечу, мужчина крадущимся шагом двинулся к раскрытой двери. Зайдя в которую, негромко сказал.
— Не, все на месте вроде. Чешите сюда, хабар тарить.
Зайдя в комнату, Академик увидел старый, стеклянный медицинский шкаф с красными крестами на дверцах, выкрашенный в белый цвет множеством слоев краски. Раскрыв створки которого, Хмурый принялся выгребать содержимое в подставленный рюкзак. Бинты ИПП, одноразовые шприцы, жгуты, упаковки с ампулами обезболивающего и наконец, довольно хмыкнув, взяв в руку небольшую пачку таблеток, назидательно подняв ее в верх, произнес.
— Противодристозное, самое то.
Влетевшее вихрем в комнату, уродливое существо под два метра ростом, в одно молниеносное движение, ударив когтистой лапой в плечо, отшвырнуло Академика на стену, влетев в которую с гулким стуком он на какой-то момент потерял сознание. Назад в себя, реальность принимала Академика неохотно, с чувством выныривания с большой глубины до противного звона в ушах и мутной ряби в глазах. Окончательно привели в себя мужчину, жуткие крики Хмурого, зажатого в углу тварью и раздираемого по живому. Пересиливая себя, Академик, повернув голову в сторону происходящего, уловив щелчок сработавшего незримого переключателя в душе, заставившего его утробно зарычать, нашаривая рукой выроненный топорик. Вскочив на непонятном приливе сил, Академик стремительно бросился на Лотерейщика, продолжающего рвать еще живого Хмурого. Не осознавая что делает, мужчина всадил топорик с двух рук аккуратно в споровый мешок зараженного. Затем, выпустив застрявший топорик, вцепился в затихшею тварь руками, стаскивая ту с Хмурого и глядя со звериной яростью в ее мертвые глаза. Протяжный стон, от лежащего разорванного мужчины на полу, вернул окончательно Академика в реальность происходящего. Продолжая действовать по непонятной ему логике, как по вдолбленной армейской инструкции, Академик, выдернув из спорового мешка зараженного топор, огляделся прислушиваясь, аккуратно выглянул в коридор, убедившись, что опасности нет. В это время, вдалеке, на границе кластера, явственно прозвучал рев двигателя, спешно удаляющегося автомобиля. Затем, осмотрев лежащего без сознания Хмурого, поразился что он еще жив у мужчины разорван живот из которого выглядывают сизые кишки и выдрана часть плеча, но несмотря на это, он постанывая продолжает дышать. В голове всплыло: спек. Обшарив раненного, Академик нашел в разгрузке того одноразовый шприц, заполненный на половину бурой массой. Все еще пребывая в непонятном состоянии, он, ничуть не заботясь о гигиене вколол раненному содержимое найденного шприца в ногу. Затем, взяв несколько ИПП, перебинтовал жуткие раны Хмурого, старательно стягивая края брюшины вместе. Подойдя к лежащему раскинув лапы со здоровенными когтями в сторону лотерейщику, Академик вспорол споровый мешок, перебирая его содержимое. Семь споранов и горошина, до сели виденная только в методичке, упаковав все это добро в кусок марли и положив себе в карман, Академик почувствовал незримый щелчок переключателя в душе в обратную сторону, а вместе с тем, накатившуюся растерянность и извечный вопрос: что делать? Определив для себя, первым делом стащить Хмурого на первый этаж, попробовал это воплотить в жизнь. В отличие от ранее таскаемых трупов в бытность работы в морге, Хмурый не имел трупного окоченения поэтому представлял из себя постоянно растекающуюся тушу, мешающую всеми доступными способами себя тащить. Промокнув от пота насквозь, пока стащил Хмурого, Академик, вытирая испарину со лба отчаянно думал, как теперь добираться вместе с раненым товарищем до Мирного. В памяти всплыл фильм про войну, в которой раненых красноармейцев товарищи тащили на волокушах. Невесело вздохнув, Академик приступил к поиску материалов для сооружения этого средства доставки. С немалыми усилиями, сопровождаемыми отборными матами, вопреки своему воспитанию, ему удалось оторвать деревянные перила на лестнице, ведущей на второй этаж. Закончив сооружать волокуши и осмотрев свое творение, мужчина, негромко в сердцах произнес: руки бы оторвать этому умельцу. Тащить Хмурого на волокуше оказалось задача не из легких, поскольку тот, на неровностях постоянно с них вываливался, заставляя Академика заваливаться вперед с пустыми волокушами, пришлось раненного привязать к средству доставки. Пот заливал глаза, ноги тряслись от натуги, рюкзак врезаясь в плечи сводил с ума, но самое что раздражало Академика, это вид погнутого автомата он ведь споранов стоит, а теперь похоже все, стал простой железякой. Останавливаясь в различных укрытиях, отдышаться и утереть пот с лица, Академик внимательно осматривался, намечая очередной отрезок пути, вспоминая рекомендации в прочтенной методичке. В целом особых проблем не было, не считая того что от усталости все иногда расплывалось перед глазами, даже живчик помогал не на долго. В ранее смотренных фильмах про войну, виделось все гораздо проще. Да еще в дополнение ко всему, собственное разодранное плечо, периодически начинало простреливать пульсирующий болью. Перед сумерками, Академик начал искать место для ночевки, повезло, быстро наткнулся на одиноко стоящую электроподстанцию. Затащив в помещение, через небольшой порог тихо постанывающего Хмурого, мужчина от усталости присев к стене едва опустил голову на грудь от рубился, провалившись в сон. В себя его привел хрип тяжело раненного, просившего пить. Еще не отойдя со сна, Академик посмотрел на распахнутую дверь подстанции, которую он не закрыл. И продолжая удивляться тому, что Хмурый еще жив с такими ранами, отстегнул флягу с живчиком от пояса. Поить раненного пришлось опустившись на колени, аккуратно наклоняя флягу к губам лежащего на полу Хмурого, придерживая его за голову. Светало, как не хотелось спать, но пришлось собравшись силами, вытаскивать раненного на волокуше и не отдаляясь от дороги, по кустам и оврагам, брести практически на автопилоте в сторону Мирного. Пару раз попадались небольшие стайки зараженных, которые Академик, успешно завидев первым, обходил или пережидал, спрятавшись вместе с раненным. За утро несколько раз останавливаясь, поил смачивая губы живчиком Хмурого, затем побулькав остатками на дне фляги, одним глотком опрокинул в себя содержимое. Как не далеко, казалось отъехали на машине, а пешком с грузом и раненым, дорога кажется бесконечной. На очередной передышке, разглядывая местность вокруг, Академик обратил внимание на свое восприятие окружающего, его удивило отсутствие страха. Он не раз слышал от многих грузчиков что остаться на кластерах в одиночку верная и неминуемая смерть. О том, что зараженные буквально толпами бегают по кластерам выискивая иммунных, не оставляя им даже малого шанса на выживание, в итоге, вон, вдалеке движется в неизвестную сторону небольшая стайка зараженных, внимательнее глянув на которых он определил, три бегуна и топтун, которые спешат по своим делам и вовсе не думают выискивать спрятавшихся в кустах Академика с раненным Хмурым. Перемещаются зараженные по дорогам или по открытой местности, совсем не скрываясь, возможно более развитые ведут себя иначе, но таких пока встретить не довелось. Усмехнувшись про себя, Академику подумалось: не довелось, потому и живы еще. Приблизительно, когда солнце перевалило за обеденную черту, послышался гул приближающейся машины. Которой оказалась патруль из Мирного, во главе со знакомым Академику, Выстрелом. Остановившись возле вымотанного до предела Академика, из патрульного броневика выскочили трое бойцов, направив на него оружие.
