в осажденном городе, они сидели за пустыми столами, с которых подобрали последние крошки, и просто ждали, когда все разрешится. В сезон Аарда через торговую артерию Корвунта проходило множество караванов и одиноких путников. И все те, кто был в городе во время резкого переброса глеофских войск через Мертвую Рулкию, оказались заложниками ситуации. Некоторых, с подозрением на вражеских лазутчиков, посадили в таверну, и там за ними зорко поглядывали женщины и старики, не задействованные в оборонительных работах.
– Не стрелять! – приказал дозорным вождь и грузно поднялся со скамьи.
Люди помчались на улицу и остановили заряжающих требушеты наводчиков, которые уже приготовились закидать сопровождение переговорщика. Камни выволакивали с берега Малой Рулкии и подкатывали по улице к стоящим рядом трем метательным орудиям высотой в пять ярусов.
Вождь покинул таверну и надел на сверкающую испариной лысину подшлемник, потом кольчужный капюшон и шлем. Вместе с дозорными Милас де Меовин поднялся по лестнице на фланкирующую башню у запертых ворот.
Внизу на пританцовывающем жеребце сидел рыцарь в блестящих, как начищенный таз, доспехах. Вождь высунул голову и осмотрелся. И только после того, как убедился, что за валунами не затаились вражеские лучники, обратился к посланцу с желтым флагом в руках. На самом деле флаг был золотым, как считали глеофяне… Золото символизировало мир и благополучие, а также служило цветом переговоров во времена войн.
– Я – вождь Корвунта, Милас де Меовин! – прокричал сверху вождь. – Что вы хотите?
– Я – сэр Лонос Стрикс, барон Аутерлотских земель в Глеофии, мерифий военачальника Кидота Порфилиуса! – пафосно и напыщенно возвестил рыцарь из-под поднятого забрала. – Мы предлагаем вам сдать город! И тогда мой господин Кидот Порфилиус пощадит ваши жизни!
– Мы уже раньше отвечали другому мерифию! Нам нужно время подумать!
– Посмотрите туда! – всадник обернулся и латной перчаткой указал в сторону гор, откуда тянулась вереница. – Мост укреплен, и сегодня через него наши войска пронесли тараны, лестницы и требушеты. Видите? Посмотрите!
Подслеповатый вождь приложил руку к шлему и прищурился. Все перед ним на расстоянии ста васо расплывалось. Но да, он видел движущиеся колонны воинов, которые сливались в сплошной металлический поток. Однако кто конкретно там вышагивал и были ли осадные сооружения – зрение Миласа разглядеть не позволяло.
– Эй, Амин! – он подозвал к себе дозорного. – Ты у нас самый глазастый. Там действительно несут то, о чем сказала эта тупая железяка?
Из-за зубчатой стены фланкирующей башни высунулся Амин, очень худой юноша лет эдак четырнадцати. Он тоже приложил к голове, на которой болтался чересчур большой шлем, ладонь в перчатках. Там, среди гор, спускались многочисленные обозы, которые смогли пройти по мосту через Мертвую Рулкию лишь после того, как его основательно усилили.
– Лестницы вижу… Много повозок. Тащат что-то длинное! А там что-то тянут с десяток лошадей.
– Тьфу… Чтоб их черти выдрали! – в сердцах сплюнул вождь.
Он снова высунул массивную голову за стену и посмотрел на рыцаря. Тот ответил презрительным и высокомерным взглядом, словно сэр Лонос Стрикс стоял не под стеной, а над ней.
– Вы увидели?
– Да. И что? – закричал вождь.
– Скоро мы начнем штурм. У нас достаточно сил, чтобы прорваться в город и стереть вас с Севера! Но, будучи людьми благородными… – рыцарь остановился, чтобы набрать в грудь воздуха для крика, – будучи людьми благородным, мы оставим вам жизни, если вы откроете ворота и сдадите Корвунт!
– У нас есть вода и еда! Запасов хватит на год! – вождь, конечно, привирал. – А стены Корвунта никто и никогда не пробивал и не подкапывал. Под нами камень! Так что готовьтесь встретить здесь старость, сэр Лонос Стрикс!
Через открытое забрало опасно блеснули серые глаза, и мерифий уставился на улюлюкающих горожан Корвунта, чьи головы торчали то тут, то там из-за стены.
– Это наше последнее предупреждение! Если вы не сдадите город, то завтра к закату улицы Корвунта укроют трупы ваших детей и изнасилованных жен! Будьте благоразумны! Подумайте о детях!
– Что вы сказали?! Вас толком не слышно из-под этой жестянки! – ответил громко вождь. – Подъедьте ближе, ради Ямеса, и повторите!
После этих слов он обернулся к стоящим рядом жителям и шепнул:
– Несите горшки… И прикажите сразу же стрелять!
Со стен по лестницам сбежали ловкие молодые стражники, ухмыляясь. А ничего не подозревающий рыцарь, облаченный в полные доспехи, которые, по его мнению, надежно защищали и от стрел, и от копий, с разгневанным лицом подъехал ближе. Его белоснежный жеребец, украшенный красно-золотой попоной с металлической защитой, взрыхлял копытами сырую землю. Гнев и раздражение хозяина передавались и ему.
– Я говорю, что если вы не сдадите город… – Рыцарь подъехал под самые ворота и задрал голову. Отдышавшись, он крикнул: – Тогда вы все умрете! Великая Глеофская империя беспощадна к своим врагам. Но вы еще можете стать нашими союзниками!
– И что нам нужно сделать, чтобы стать союзниками? – с насмешкой в голосе ответил вождь, видя, как по лестницам с горшками в руках поднимаются несколько человек.
– Я же сказал – отворить ворота!
– Но мы их заколотили! – с нарочито глупым выражением лица проговорил Милас, отдавая приказ.
– Черт вас побери! Болваны! Хватит прикидываться! Мы даем вам время до рассвета, чтобы отпереть город. Потом начнем осаду! Вы все умрете!
– У нас уже готов ответ для вас, сэр Понос! – расхохотался вождь.
Со стены швырнули порядка десятка запечатанных глиняных горшков. Несколько из них пролетело мимо рыцаря. Другие попали точно в цель. Глина раскололась, разлетелась в стороны – и дерьмо, кое-где еще теплое, растеклось по сверкающим доспехам.
– Хер вам, собаки плюгавые, а не Корвунт! Хер! – прогромыхал Милас, пытаясь перекричать всеобщий смех.
Народ на стенах заулюлюкал, стал показывать пальцами, крутить дули и хохотать. Везде царило веселье – то, что бывает особенно безудержным в преддверии великого горя.
Опозоренный мерифий, чувствуя, как еще теплые испражнения стекают по шее за подлатник, с отборной руганью пришпорил уже коричневого жеребца и устремился к сопровождающему отряду, ожидающему чуть поодаль.
Скрипнули три требушета.
В стремительно улепетывающего барона Аутерлотских земель полетела груда камней. Но ему повезло, и он добрался до своего лагеря живым в окружении принюхивающихся бледных воинов и оруженосца. Они переглядывались, сдерживая смех от жалкого вида некогда сверкающего рыцаря, по доспехам которого сейчас стекал однозначный ответ Корвунта.
* * *
С тяжелым вздохом Милас де Меовин спустился со стены. Обеспокоенным, постаревшим взором он посмотрел на возведенные баррикады на улицах города, чтобы враги не смогли проехать на конях, на требушеты и, главное, на перепуганные лица людей. Все с тревогой разглядывали бесконечно прибывающие войска и то, как быстро собираются вражеские осадные орудия, готовясь к обстрелу города.
– О Ямес, сколько же их там!
– Река из металла…
– Морр насчитал еще с пару десятков лестниц и несколько таранов!
Вождь окинул взглядом подпертые ворота.
– Что это такое?! – закричал он осипшим голосом. – Хером припереть – и то надежнее будет! Подтащите еще бревна! Усильте баррикады перед воротами и на улицах. Это никуда не годится!
К нему подошел мужчина с вьющимися волосами, подернутыми на висках сединой. Это был капитан охраны, который взял на себя обязанности по управлению обороной. В лучах полуденного солнца сиял его начищенный нагрудник, а кольчужная юбка шелестела, потираясь о поножи.
– Их порядка четырех тысяч пеших и двух тысяч конных, – пробормотал он, склонившись к вождю, чтобы их никто не услышал. – Возьмут Корвунт, затем двинутся к Западному тракту.
– Там что, обрубили мост?
– Сомневаюсь… Мне кажется, глеофяне решили, что с нас начать сподручнее… До нас дольше добираться из Брасо-Дэнто.
– А что с гонцами? – вождь чувствовал себя вымотанным. За последние две недели он так редко спал и ел, что усталость стала его неизменной спутницей.
– Не знаю… Ворон, если его не перехватили, должен был уже прибыть в Брасо-Дэнто, но лорд не поспеет к нам.
Вождь посмотрел на снующих туда-сюда людей, таскавших камни и сооружавших из них баррикады. Другие чистили оружие и одежду. Он тяжело вздохнул, сложил руки за спиной и нервно потеребил массивные пальцы. Затем вспомнил, что на его голове до сих пор по-дурацки надеты кольчужный капюшон и шлем, и снял защиту, передав одному из дозорных.
– Между нами… Насколько я знаю, Белый Ворон встал гарнизоном в Балготте, поджидая неприятельские войска. Я отправил Даута туда две недели назад. У нас есть шанс, Хильд!
– Его сиятельство разве не в Брасо-Дэнто? – удивился капитан охраны.
– Нет. Но никто не знает. И мне кажется, даже эти
