Что делать? Что делать?
Что, червь сожри, мне теперь делать?!
Бог-идиот, помоги мне. Макс закрыл глаза, беззвучно позвал. Помоги мне… помоги нам… помоги мне…
— Конечно! — Убер проснулся. — Как я сразу не сообразил. Слушай, брат, тут вот какая фигня. Я видел на одной старой карте. Эх, черт, придется по памяти… Короче, тут на самом деле не два туннеля от Звезды до Московской. А на один больше…
— Чего?
Убер вскочил на ноги.
— Стопудово! На самом деле здесь есть третий туннель. Заброшенный. До катастрофы он считался тупиком, потому что там примерно до половины — разобраны рельсы. Сейчас им, думаю, мало кто пользуется, тут же в основном на дрезинах ездят. Короче, нам надо идти обратно в сторону Звездной, а потом свернуть. Где-то должна быть сбойка. Я уверен.
— Уверен он! — Макс хотел поворчать, но вдруг понял, что это вариант. Именно. Вернуться обратно. «И нарваться на погоню? Впрочем, если нас еще не догнали — возможно, погони вообще нет? Может, мы погибли при пожаре, а наши тела забрали мортусы… Хороший вариант».
Черт, вспомнил он. А фонарь-то был Скоблин. Тот, что остался на блокпосту.
Так что никаких иллюзий. Они знают, что мы живы.
Макс поднялся. Проверил, на месте ли пистолет (на месте), махнул рукой.
— Все, двигаем в другую сторону. Быстрее. Профессор, Сашик! Живо! Что, мне вас пинками гнать?! Бегом!
* * *
И все равно они не успели. Макс понял это слишком поздно.
Вспыхнул свет.
Беглецы, прикрывая глаза руками, повалились на землю. Убер негромко выругался.
— Эй, вы! Там, в туннеле! — раздался усиленный металлом голос. — Высылайте человека, будем говорить.
Макс едва не расхохотался. Нарочно не придумаешь. Стоило им шарахнуться в другую сторону — и здесь тоже предлагают вести переговоры. День дипломатии, явно.
Возвращаемся.
Снова чертова ВШ. Трехсотая, родная. Со сгнившей лестницей наверх.
— Что будем делать, босс? — Хаммер поковырял в ухе, сплюнул. Вытер пальцы о куртку. Убер насмешливо окинул его взглядом:
— Вот за что я тебя ценю, так это за непринужденность в обществе.
— Че-е?
— Может, стоит пойти им навстречу? — предложил Лебедев.
— Только что ходили… — Макс качнул головой.
Профессор откашлялся.
— Я имею в виду: в переносном смысле. Согласиться на переговоры и узнать, что они предложат.
— А, вы про это. Нечего с ними говорить, — Убер повернулся к Максу: — Брат, не стоит. Лучше я лестницу проверю.
Макс поднялся. Всегда можно найти выход. Люди — твари, нет сомнений, но даже с тварями можно поискать варианты. А вот на поверхности твари обычно малоразговорчивы…
Скинхед посмотрел на него, глаза его в полутьме мерцали. Убер медленно кивнул:
— Ладно. Я понял. Оружие оставь, брат. Эй, дайте ему что-нибудь белое!
— Вот эта фигня подойдет? — спросил Хаммер.
— Чего?
Хаммер протянул Максу белый шарф из белой текучей материи. Макс с удивлением узнал в этом собственный парадный шарф. Интересные дела. Откуда он у Хаммера?
— Шелк, — сказал Убер. — Даже не верится. Скорее всего, синтетический, хотя хрен его знает… может, и настоящий. Знаешь, друг, я бы на твоем месте завел себе костюмчик из шелка.
— Это почему? — насторожился Хаммер.
Убер насмешливо оглядел «летуна», фыркнул.
— А чтоб вши не заводились. Они почему-то шелк не переносят.
Пока Хаммер переваривал сказанное, Убер повернулся к Максу:
— Ладно, брат. Извини. Ты переговори, а я попробую пока разобраться с выходом на поверхность. Запасной вариант нам бы точно не помешал.
Макс помедлил и кивнул.
* * *
— Ведите себя прилично, Убер! — профессор внезапно перешел на фальцет: — Что это вообще за собачья кличка? Как ваше человеческое имя, позвольте узнать?!
Убер посмотрел на него. На физиономии скинхеда появилось странное выражение.
— Дурак вы все-таки, профессор, хоть и умный. Ни хрена вы в людях не понимаете.
— А вы… ты… — профессор даже не сразу нашелся, что ответить: — Вы — фашист!
Пауза. Скинхед заржал. Звук гулко раскатился по туннелю. Убер тут же зажал себе рот ладонью, но остановиться не мог. Сидел и подергивался, как в припадке.
— Это вы зря, ироф, — сказал Убер, вытирая слезы. — Впрочем, я сейчас не в настроении объяснять разницу между красным скином вроде меня и наци-скинами. Хотя нет, сейчас я уже усталый и сдержанный… Да. А вот до этого бывали досадные происшествия. С теми, кто называл меня «фашистом». Ну, что-нибудь еще скажете, проф?
Профессор молчал. Сашик вновь начал подвывать, глядя на Убера. Тот сплюнул и отошел.
— Интересно, как там босс? — Хаммер почесал голову, грязные волосы блестели в полутьме.
Убер вздохнул.
— Да, мне тоже интересно.
Шаги Макса давно стихли вдали. На панели управления остался лежать пистолет «грач», выложенный Максом. Холодный блеск металла.
Убер посмотрел на пистолет, зачем-то потрогал лоб и начал насвистывать…
* * *
Макс опустил белый шарф — знак перемирия. В лицо ему перестали светить фонарем — Макс зажмурился, заморгал. Глаза слезились.
Его обыскали, провели к темной фигуре. Невысокий человек шагнул навстречу, протянул руку.
— Рад вас снова видеть, Максим Александрович, — сказал человек.
Макс узнал его скорее по голосу.
— Директор?
— Что делать! — Директор засмеялся. — Виновен. Все приходится решать самому.
Резь в глазах постепенно проходила. В окружении повелителя Звездной Макс увидел несколько знакомых лиц. В основном воспитатели и охранники. И еще один тип — его даже человеком назвать можно было с трудом. Хунта. Огромный «нянечка» смотрел на Макса сверху вниз.
— Чем вы его кормите? — спросил Макс.
Хунта хмыкнул.
— Я сам ем. Разных придурков, вроде тебя.
— Ага, я так и понял. И даже знаю, с какого места начинаешь.
— Ну-ну, не надо обижать друг друга, — Директор был в хорошем настроении. — Все-таки мы старые друзья, верно?
— Не сомневаюсь, — сказал Макс.
Хунта осклабился. Вонючая бездонная пасть. Макс опять вспомнил зверя за стеклянной стеной. Смерил «нянечку» взглядом. Здоровый, как ни крути…
Зато долго будет падать. И больно ударится.
— К делу. Вам лучше сдаться, — сказал Директор. — Как думаете?
Макс очнулся.
— Зачем мне это? — он пожал плечами. — Я уже почти на свободе.
— Насколько понимаю, именно «почти» здесь ключевое слово, — Директор улыбнулся. — Вы же не всерьез думаете, что мы вас просто отпустим? Да будет свет! — он махнул рукой.
Макс повернул голову и чертыхнулся.
