Ознакомительная версия.
Пот бежал по лицу, а воздух заходил внутрь натужно, с хрипом и всхлипываниями. Елки-моталки, как же меня пристукнуло-то, а?! Ни хрена себе тут бывает, под землей! Стоп, не падать!
АК звякнул, провиснув на ремне. Еле-еле успел опереться на скользкую от стекающих с потолка капель стенку. И сам стек вниз, почти упав на колени. Не сдаваться, ни за что, держаться и не сдаваться. Это Зона, это Зона…
Луч фонаря, прыгая в трясущейся руке, выхватил отблеск в двух больших провалах на голове кого-то, появившегося из-за поворота. Нет, господин местный житель, хрена вам лысого, а не меня. Ствол поднять, хотя тот и идет еле-еле, поднять, сволочь!
Удар по левому боку пришел сзади, из темноты.
* * *
– С добрым утром, родимый. – Мара, пнувшая меня в бок, звякала ложечкой в правильном железнодорожном стакане с подстаканником. – Кое-что мне стало ясно.
– А?.. – Господи Боже, надо пить успокоительное на ночь, да?
– Почему ты так на всех баб смотришь. Тебе тупо не хватает обычного тепла. Это я тебе как женщина говорю. А знаешь почему?
Отвечать не хотелось. Но ответ, судя по всему, был сам собой написан на лице.
– Какая дура будет жить с параноиком, скрипящим зубами во сне и несущим какую-то ахинею? Да еще и рожа у тебя, когда ты закрытыми глазами ворочаешь и что-то там вещаешь…
Скриплю зубами во сне? Ну, беда, что и сказать.
Поезд въезжал в Самару. Готовился втягиваться в кишки закрытых тоннелей нового железнодорожного комплекса. Да, Зона становилась все ближе. Перрон-аэроэкспресс-хаб-взлет-посадка, и мы на месте. Пушкинский аэропорт, выстроенный взамен Пулково, гостеприимно готовился принять очередной рейс желающих добраться до многострадального Питера.
– Нет, не томатный. Не томатный, что неясно? – Мара покупала сок в киоске на перроне. – Да, березовый сойдет.
Березовый сок в тетрапаке, жесть какая-то. Не знаю, глупо оно как-то. То ли дело в стеклянных фонарях «Соки-Воды», открывшихся за последние года три повсюду, да? Колбы с сиропами, банки с соками, продавец в накрахмаленном фартуке и белоснежной наколке на голове. Ретростиль «Back in USSR», войдя в моду не так давно, аннексировал свое родное, заграбастанное всеразличными «колами». «Колы», уже покусанные квасными будками, после появления «Соков-Вод» сдулись окончательно. Проиграли войну. Да и Его Темнейшество, переняв от своего Наитемнейшего предшественника любовь к «красной империи», выметал все западное на раз-два. Глядишь, скоро вокруг все начнут ходить с усами и в клешах, как в годы юности первого Господина Дракона. Да и ладно.
– Пошли на электричку, – буркнула Мара, – опаздывать не стоит.
Опоздать и не вышло. Обновленный ж/д-комплекс подхватил сразу же в тоннеле на движущуюся полосу траволатора и потащил к аэроэкспрессу. Большой город, все как в Столице. В кармане куртки попутчицы зажужжал какой-то гаджет. Чуть позже заиграла мелодия. Батюшки-светы, что за дела? Никак ария Мефистофеля? Ну да, так и есть. Люди гибнут за мета-а-а-ал, за металл. Сатана там пра-а-а-вит бал, да, правит бал. Интересно, откуда такая любовь к классике?
Мара достала вопящий коммуникатор, поднесла к уху, заворковала. Офигеть не встать, у нее есть подруги? А, нет, это какой-то родственник.
– Дорогой, – она повернулась к мне и улыбнулась, – тебя дядя.
Дядя? Вон оно чего, ну-ну.
– Здравствуй, сынок. – По телефону Маздай звучал немного по-другому. Величественно, гулко отдавая утихающим рокотом медных тарелок «Зилджан» и тихо вибрирующим двигателем люкс-внедорожника «Ровер Африкаанс», работающего на дорогущем авиационном керосине. – Надеюсь, все идет по плану?
– А тот идет по кругу? – Я решил блеснуть знанием ретромузыки.
– Что? – Видать, Маздай ретро не любил. – Шутишь? Ну, хорошо. Да, кстати, на всякий случай хотел сказать тебе еще кое-что.
– Случай всякий бывает, сказал Вовочка, смазывая задницу вазелином.
– Если ты думаешь, что твои тупые попытки пошутить хотя бы насколько-то хороши, то ты ошибаешься. Слушай меня внимательно, шпана!
Что оставалось делать, как не слушать? Тем более голос Маздая вместо ворчания дорогущего джипа наполнялся грохотом взлетающего Су-45 с полной боевой.
– Мне очень не хочется, чтобы твой воспаленный мозг, мечущийся в поисках выхода из ситуации, спровоцировал глупость. Более того, уверен в том, что ты уже активно над ней думаешь. Мол, неужели у меня не выйдет обмануть Маздая, провести его, сам понимаешь, как девчонку-институтку. Хрена лысого, Хэт, не напрягай буйну голову. Напрягать ее стоило раньше. Когда ты организовал кампанию на пару с этим мерзопакостником Григорием.
Ему бы на Селигере работать. Лекции читать юным коммунистам и прочим партийным.
– У меня для тебя сюрприз.
– Еще один? Куда же боле… – Старый хрыч, что он придумал?
– Так вот, сынок, раз уж ты любишь ретроклассику поп-культуры, то процитирую кое-что именно для тебя. Не стоит пытаться обмануть Деда Маздая, ты не Шерлок, не оскорбляй интеллектуально развитых людей. Это у него были чертоги разума, а у тебя просто ментальная изба. Но даже в избе может завестись что-то подозрительно хитрое. А мой сюрприз заключается в совете.
– Каком?
– Не ешь стейки в ресторанах, сынок. Культурное наследие пиндосов предполагает их разрезание с помощью больших, грубых и отлично наточенных ножей. Не столовых, а обычных.
Твою мать, ублюдок. Неужели он…
– Но пока, сынок, нож, изъятый из ресторана, где ты позавчера кормил мясом и байками свою пышнозадую цыпу-лялю, лежит у меня в сейфе. С твоими отпечатками, все как полагается, в отдельном пакетике. И я уже продемонстрировал его Грише. Гриша испугался и пообещал быть очень хорошим мальчиком. Так что, сынок, если ты все-таки решишь побороться с жадным Маздаем, то лишишься не только своих ненаглядных денежек. Ты еще лишишься и свободы. Причем, сынок, тебе повезет. На тебя будет объявлена шикарная облава за убийство невинного, по сути, человека. Уел я тебя, сопля зеленая?
Пришлось промолчать. Отвечать совершенно не хотелось.
– Теперь отключись и совершенно незаметно урони телефон и наступи на него. Потом выкини в мусорку. Только не забудь забрать обе карты. А, да. Наступи со всем прилежанием. Чтобы наверняка.
Угу, щас раздавлю.
– Дорогая…
– Да?
– Это тебя. Упс…
Реакция у девочки оказалась на загляденье. Во всех смыслах. Хоть в театральный поступай. Одновременно повернулась, шагнула вперед, ахнула и чуть надавила на тонкий корпус. И даже огорченно заохала. Коммуникатор полетел в первую попавшуюся урну, а карты памяти перекочевали в ее куртку.
– Ты мелочный засранец, – проинформировала меня «супруга», по-королевски ступая на перрон аэроэкспресса, – постоянно будешь изводить такой ерундой?
Ознакомительная версия.
