Ознакомительная версия.
Угу, щас раздавлю.
– Дорогая…
– Да?
– Это тебя. Упс…
Реакция у девочки оказалась на загляденье. Во всех смыслах. Хоть в театральный поступай. Одновременно повернулась, шагнула вперед, ахнула и чуть надавила на тонкий корпус. И даже огорченно заохала. Коммуникатор полетел в первую попавшуюся урну, а карты памяти перекочевали в ее куртку.
– Ты мелочный засранец, – проинформировала меня «супруга», по-королевски ступая на перрон аэроэкспресса, – постоянно будешь изводить такой ерундой?
– Постараюсь сделать наше путешествие незабываемым.
– Сломаю что-нибудь, подонок, – ласково пообещала моя богатырша, – изощренно и мучительно. Это так сексуально.
Ага, сломает. Сломалка не выросла.
Аэроэкспресс мягко качнулся, зажужжал, загудел, тронулся. Вот ведь как бывает.
Еще три дня назад, думая о возвращении в Зону, приходилось бороться с самим собой. Из-за чего? Да как обычно, из-за дуализма человеческой натуры. С одной стороны – на кой ляд оно мне? Шанс выбраться из нее всегда пятьдесят на пятьдесят, как ни готовься заранее. Это же не помогает. Зона не то место, где срабатывают все предварительные планы. Скорее даже, что вообще срабатывают редко.
Как-то решил добраться до Невского. Недалеко от Казанского собора, на первом этаже красивого старого дома, был магазин исторической миниатюры. Ну, там, знаете, танки, самолеты, корабли один к восьмидесяти или больше или меньше. И оловянные солдатики. Хозяин магазина был явно упоротым на этой теме человеком. И даже организовывал у себя какие-то там показы этих самых игрушек для давно выросших детей. Привозил из коллекций своих знакомых и партнеров из-за рубежа редкие образцы.
Так и вижу очами души своей: в небольшом зальчике собрались разновозрастные странно выглядящие (а как по-другому) дядьки и рассматривают какого-то «черного» прусского гусара работы Эрнста фон Захер-Мазоха из Нюрнберга, сделанного в конце восемнадцатого века. Причем смотрят на фигурку и вполне отдают отчет – что тут стоит несколько тысяч евро. Представляете? Несколько тысяч евро. И это тогда, до появления Зоны.
Когда она, матушка-кормилица, появилась, все произведения искусства, брошенные в одночасье, увеличились в стоимости в несколько раз. Серьезно так подросли. И дело касалось не только складов Эрмитажа и его же залов. Вот, представьте, какая беда случилась. Перед всем этим гадством, пожравшим Питер, в Академию художеств привезли на временную экспозицию несколько полотен из Третьяковки. Гвоздем программы стал тот самый «Черный квадрат». Там он, значит, и остался.
Знаете, сколько он стоил? Двадцать миллионов долларов. Двадцать гребаных вечнозеленых олешек за кусок холста с нарисованным квадратом. Знаете, что подумал, когда узнал об этом? Что мысли про мир, сходящий с ума, явно старше меня. А знаете, сколько он стоит сейчас? Да и не скажу. Не надо переживать. А, да, речь-то о планах похода в Зону и солдатиках на Невском.
Так вот. Перед самим Прорывом, когда культурная столица превратилась в монстро-заповедник, хозяин магазинчика привез десять образцов, отлитых в середине девятнадцатого века в Голландии. Откуда знаю? Это мне заказчик рассказал, трясущимися руками перегоняя на мой КПК изображения требующихся мне оловянных воинов. Стоили они, ясное дело, не как двадцатимиллионная хрень, но тоже немало. Месяца два можно было бы потом отдыхать, употреблять тяжело-спиртовое и наслаждаться не только мулатками. Хоть компанией оставшихся и относительно молодых женщин племени айнов с Курильских островов. Причем заказав им личный реактивный Ту-400 бизнес-класса из Находки. Вместе с тремя шкурами реликтовых дальневосточных леопардов. И сакэ на корне золотого женьшеня по пять тысяч иен за ноль пять объема.
А что вышло? На себе меня вытащил Баркас, дай ему Маниту долгих лет жизни. Хотя план-то рассчитывал на несколько другое развитие событий. Но это Зона. И удивляться сдохшему портативному реактивному планеру не стоило. Равно как и тому, что взятые патроны оказались наполовину бракованными. И даже тому, что Красные мутанты, никогда не забредавшие на Невский, припороли туда табором. А вы говорите, правильное планирование.
Так и сейчас. Зона. Скоро снова окажусь в ней, ненавидимой и любимой. А как еще? Кто ходит в Зону? Правильно, тот, кто отравлен ее сладким ядом от пяток до макушки. Кто жить не может без ее адреналина. Хотя, конечно, свое возвращение планировал чуть другим. И уж точно без красивой и опасной мегеры, сидящей напротив, и ощущением неродной клешни Маздая на шее…
– Эй, дурачок! – Мара пощелкала пальцами у меня перед лицом. – Ты снова сам с собою ведешь тихую беседу? Или просто заснул с открытыми глазами?
Наслаждается, зараза. С коммуникатором я ее уделал. Ну, ничего, будет на нашей улице праздник. Пусть и не скоро. Хм, почти приехали. Вот он, вполне себе знакомый хаб «Курумоча». Вон виднеется старенькое стеклянное здание, построенное где-то в две тысячи четырнадцатом. А вот и новое, принимающее раз в пять больше пассажиров. Жизнь не стоит на месте, что и говорить.
– Какое такси заказать? – Мара толкнула меня в бок.
– Куда?
– В Пушкин.
– Нам не нужно такси.
– Почему?
– Потому. И жить мы будем там, где обычно живу я. Ты же не хочешь подозрений со стороны полиции, дорогая?
– Доиграешься.
– Все мы доиграемся рано или поздно. Мне хочется попозже.
Мара не ответила. И хорошо. Общаться с ней желания не ощущалось. Надо сделать работу и поменять свою жизнь. Никаких больше компаньонов. А отдыхать надо летать в Европу. В Северную Европу. Там арабов все-таки выгнали. Точно вам говорю. Вон на огромной плазме новостная лента. Два старых либерала стоят и плюются. А то. Министр по национальным вопросам гере Брейвик, им это как скипидар гомосексуалисту на зад, только что обработанный бандой афро.
– Летим на «Сухом», – Мара надула пузырь жвачки, – это хорошо.
– Патриотка?
– И это тоже. Маздай вложился в «Свердловские авиалинии».
– И?..
– Теперь знаю, когда в последний раз закупались импортные самолеты независимых операторов.
– О как. И давно?
– Мы с тобой в школу ходили. В подготовительные классы.
– Да ну на хрен.
– Точно тебе говорю.
М-да. Тогда лучше «Сухой». И вообще, если честно, быстрее бы. Хватит, надоело мне как-то оно все вокруг. Политика, карьера, учеба ради дипломов, дипломы ради работы, работа ради денег, деньги ради хорошей спокойной жизни. Надоело. Лучше мне в Зоне. Там все проще. Яснее и доступнее. Подставили подножку – сломай ногу. Выстрелили – лупани в ответ. Заработал, так прокути и иди снова ищи счастье. Только не бегом. Погоня за счастьем в Зоне – это глупость. За счастьем в Зоне надо идти аккуратно и спокойно. Иначе идти нечем будет.
Ознакомительная версия.
