Ознакомительная версия.
Как я и предполагал, матросы не стали дожидаться, когда их тоже разорвет на куски. И, несмотря на яростные окрики офицеров, вскоре тоже повыскакивали за борт. Офицеры не придумали ничего лучше, как последовать их примеру, поскольку, пока они мешкали, на их глазах лодку с оставшимся там в одиночестве боцманом разорвало напополам. Самому боцману, правда, повезло – его чудом не задело. Но он все равно был выброшен в воду, куда поначалу отказывался прыгать.
Несколько мгновений, и вот на волнах качаются пустые шлюпки – уцелевшая половина из тех, что плыли к берегу, – а вокруг них барахтаются не желающие умирать страшной смертью люди. Опустели все лодки, кроме одной, – самой последней. Гребцы и матросы из нее уже выпрыгнули, но несколько человек все еще колеблются. Это – Ферреро, а также два его помощника и три офицера. Они стоят на корме, замерев в напряженных позах, и ждут капитанского приказа. Похвальная верность присяге и субординации, что ни говори. Наверняка эти пятеро горько сожалеют о том, что не плывут в другой лодке, откуда они уже сбежали бы. Но, находясь рядом с капитаном, они не могут так поступить. Даже несмотря на то, что простые матросы категорически не разделяют их точку зрения.
Ферреро мешкает, и его тоже можно понять. Репутации капитана и без того нанесен огромный урон. Он потерял корабль, потерял немало людей, подставил под удар королеву и теперь ничем не может помочь ей защититься от врага. Ферреро все еще капитан, но от его приказов сейчас совершенно ничего не зависит. И когда он перешагнет через борт и плюхнется вслед за паникерами в воду, в ней растворятся последние остатки чести и достоинства этого в целом неплохого человека и храброго командира.
Боцманская шлюпка стремительно тонет, и обстрел неожиданно умолкает. Слышно лишь, как в воде барахтается множество людей, да с берега доносятся крики, хлопки выстрелов, конский топот и лязг металла. Неужто все закончилось, и неведомые дьявольские пушкари, оценив отвагу пассажиров последней шлюпки, пощадили их? Капитан и его окружение не мигая смотрят на берег и пытаются понять, так это на самом деле или нет…
Бум-мвж-ж-жах-х!!!
Выстрел слышим лишь мы и плывущие паникеры. А Ферреро, его помощники и офицеры – уже нет. Снаряд «Подергушки» летит быстрее звука и врезается в корму шлюпки еще до того, как шесть оставшихся в ней человек успевают это понять. Неясно, сколько из них выжило, но Ферреро такая удача минует. Всем, в том числе матросам на суше видно, как оторванная голова капитана, теряя в полете фуражку и разбрызгивая кровь, взмывает ввысь. После чего зависает на мгновение над озером и падает в него, плюхаясь среди разбросанных позади тонущей лодки фрагментов капитанского тела…
Лишившись командира и подмоги, матросы на берегу впали в отчаяние. Но их гвалт был тут же перекрыт ревом гораздо более громогласных глоток. И хоть надрывалось их всего шесть (а может, и семь, но я сомневался, что Шлейхер сумел бы орать на равных с северянами), эти голоса заглушили матросские крики. Мы плыли на плоту вдали от берега, и то невольно поежились и передернули плечами. Один-то орущий Убби заставлял покрываться мурашками даже своих союзников, не говоря о врагах. А компания северян взревела так, что вблизи нее, наверное, растрескались скалы и птицы попадали с небес.
Пешее подкрепление у Кавалькады оказалось немногочисленным, но в поднятой всадниками пыли это было трудно определить сразу. Вдобавок помимо крика каждый крепыш-коротыш издавал столько шуму, что матросам, очевидно, чудилось, будто к берегу несется целое войско краснокожих головорезов. И они вот-вот должны были отрезать водяных крыс от лагеря Владычицы, полностью разобщив ее силы.
Матросы оглядывались на плывущих товарищей и понимали: даже когда те выйдут на берег (а кое-кто, покалеченный, до него и не догребет), вояки из продрогших и выдохшихся пловцов будут никакие. К тому же их капитан погиб, его помощники скорее всего тоже, и никто из офицеров пока не спешил занимать место лидера. Слыша приближающийся рев кровожадных убийц, матросы дрогнули, попятились и в итоге, плюнув на все, пустились вдоль побережья наутек еще до того, как сквад Тунгахопа, Убби и Шлейхер показались из-за скал.
Выскочив на побережье, вояки ненадолго замешкались. Враг, которого им предстояло атаковать в первую очередь, драпал от них во все лопатки. Что, впрочем, этих парней вовсе не огорчило. Связываться с матросней – не слишком достойными противниками – им не особо-то хотелось, но оставить эту угрозу без внимания они тоже не могли. Зато теперь, когда ничто не мешало им сойтись в битве с королевской стражей, наша пехота разразилась новыми, более радостными воплями. И, развернувшись, вприпрыжку помчалась на подмогу Кавалькаде.
Не сказать, чтобы она позарез нуждалась в поддержке. Хотя и успешными их дела тоже было трудно назвать. К этой минуте гвардейцы потеряли еще троих, а также были вынуждены спешиться, поскольку под команданте пала раненая лошадь. Еще в гостях у Гарсии Падильи дон Балтазар соорудил себе на покалеченную руку проволочное приспособление, позволяющее крепить к нему лошадиные поводья. И, как мы могли убедиться, неплохо научился им пользоваться по дороге к Новому Жерлу. Однако держать в этом грубом протезе кинжал-дагу дон уже не мог. А в жарком бою, когда требовалось отбиваться сразу от нескольких противников, даже опытному фехтовальщику было не обойтись без дополнительной защиты. И едва главный мститель очутился на земле (благо он вовремя соскочил с павшей лошади и не оказался придавленным ею), к нему на подмогу, спешившись, устремились все семеро оставшихся в живых compañeros.
В пешем строю кабальеро умели воевать столь же мастерски, как верхом. Телохранителей оставалось еще около двух десятков, и дрались они не менее отважно, чем нападающие. Но у гвардейцев еще имелся могучий резерв, а у королевской стражи – нет. И потому они не перли грудью на клинки противника, стараясь продержаться до подхода северян, чей клич уже катился над побережьем.
Едва матросы в панике бежали и северяне бросились на расправу с телохранителями, мы с Малабонитой налегли на весла и погнали плот к берегу так быстро, как только смогли. Полный разгром стражи был вопросом ближайших минут. И нам следовало поднажать, чтобы поспеть на берег прежде, чем мстители доберутся до Владычицы Льдов.
Дон Риего-и-Ордас пообещал не трогать Дарио, а Сандаварг и Шлейхер должны были за этим проследить. Но кто знает, чем все обернется на самом деле. Они ведь не в курсе, что юный табуит – давно не пленник, а королевский фаворит и, не исключено, отец будущей наследницы трона. Как отреагируют Убби и селадор, когда узнают эту шокирующую правду? Не пришибут ли они сами в сердцах Тамбурини после такого вероломного финта, который они могут счесть тяжким позором и предательством?
Ознакомительная версия.
