Ознакомительная версия.
Лишь бы успеть, лишь бы только не опоздать!.. Эти страхи пульсировали у меня в голове с такой силой, что, казалось, еще чуть-чуть, и она расколется пополам. Спасти Дарио – или хотя бы уговорить друзей дать ему возможность оправдаться – могли лишь я, Малабонита и Сенатор. За последние дни мы многое успели передумать и, кажется, разгадали мотивы, двигавшие этим юношей, заключившим союз с убийцами своего отца и братьев по ордену. Зная, к чему одержимо стремился Дарио, вспомнив, на что он был готов пойти ради своей цели, мы поняли и его тактику. Ничего сложного в ней не оказалось. Но вот поймут ли ее разгоряченные боем Сандаварг и Шлейхер…
На пути к суше нам также пришлось поучаствовать в сражении. Правда, ничего героического мы не совершили. Все наши заслуги свелись к тому, что мы просто не дали себя утопить.
Около дюжины барахтающихся в холодной воде матросов завидели наш плот и, заорав то ли радостно, то ли злобно, поплыли к нему. Видимо, бедолаги настолько продрогли, что утратили всякую надежду доплыть до берега. Мы подарили им эту надежду, и мы же ее отняли. Не могли не отнять, потому что наш плотик не вместил бы ни одного лишнего пассажира.
Тут и пригодилось перезаряженное Гуго и захваченное нами с собой оружие. Отложив весла, мы разобрали его и предупредительными выстрелами по воде намекнули пловцам, что приближаться к нам смертельно опасно.
Намеки остались непонятыми – никто не остановился. Более того, в наш адрес полетели проклятья и угрозы, причем нешуточные. Неизвестно, за кого принимали нас матросы: за врагов или за бесчестных сослуживцев. Но в таком озверелом состоянии они запросто могли отыграться на нас за все свои страхи и обиды.
Удрать от матросов было невозможно. Близость плота придала им сил, а шифоньер, даже когда мы гребли что есть мочи, двигался по воде медленнее плывущего человека.
Пришлось отвечать на угрозы новыми выстрелами. На сей раз – прицельными.
Конечно, мы были не правы, но все-таки лучше быть неправым живым, чем правым утопленником. Лишь когда на волнах закачались, орошая их кровью, четыре нашпигованных пулями тела, и еще двое раненых пловцов заорали от боли, их товарищи развернулись и поплыли прочь, крича, чтобы мы не стреляли. Но мы и так уже не стреляли, поскольку израсходовали все боеприпасы. И хорошо, что незадачливые захватчики плота об этом не подозревали, а иначе, кто знает, не захотелось ли им взять у нас реванш.
На том наши сомнительные ратные подвиги и завершились. Велев Гуго держать на всякий случай разряженную винтовку на виду, мы вновь взялись за весла. И продолжили плаванье, попутно следя с замиранием сердца за финальным этапом береговой битвы.
Северяне врезались в строй охраны с таким грохотом, словно были не людьми, а каменной лавиной. Бегущий первым Сандаварг протаранил щитом левый фланг вражеской обороны, после чего к Убби подключились Шлейхер, Тунгахоп и его сквад. Пышущие еще не растраченной энергией, они вмиг сломили сопротивление вымотанных и израненных телохранителей. А кабальеро перешли в решительное наступление, взявшись теснить врага с правого фланга. Дарио, Владычица и ее свита, которых стража пыталась все это время тщетно увести с берега, оказались полностью прижатыми к воде. Больше отступать им было некуда, а их последние защитники гибли один за другим под ударами северян и гвардейцев.
Когда стражников осталось меньше, чем нападающих, и сражение переросло в обычную бойню, Владычица попыталась остановить ее, воззвав к дону Балтазару о милосердии. На плоту было не разобрать, что именно она ему кричала, но ее выразительная жестикуляция была понятна без слов. Однако упоенный близостью победы команданте не слышал – или не хотел слышать – призывы королевы. Он продолжал рубить, колоть и резать, собираясь остановиться, видимо, тогда, когда падет наземь последний сопротивляющийся враг…
Враг этот, заколотый одновременно несколькими шпагами и лишившийся головы от меча Шлейхера, рухнул к ногам мстителей незадолго до того, как мы подогнали плот к берегу. И когда наша троица наконец-то присоединилась к остальным, нас встретили довольно равнодушно. Так, словно мы никуда и не отлучались, а «Шайнберг» выбросился на мель исключительно благодаря молитвам команданте. Впрочем, такой прием нас не удивил и не обидел. Просто победителям было не до нас, ведь захваченные ими пленники вызывали куда больший интерес, нежели вернувшиеся в строй союзники.
Дону Риего-и-Ордасу не посчастливилось, в пешей атаке он потерял еще двух бойцов. Северяне не потеряли никого, отделавшись лишь легкими и плевыми для них ранениями. Выжившие в битве, залитые своей и чужой кровью бунтовщики стояли напротив пленников и молча переводили дух. Все они как будто дегустировали горький и соленый, но тем не менее пьянящий вкус победы и ждали, кто же первый выскажет по этому поводу свое мнение.
Шпаги кабальеро были обнажены. Северяне и Шлейхер также держали оружие наготове. Только в нем, кажется, уже отсутствовала необходимость. В свите королевы Юга помимо Дарио находилась дюжина слуг, но никто из них не рвался отдавать за нее жизнь. Все они, испуганно сжавшись и дрожа, столпились по левую руку от госпожи. Фаворит стоял справа от нее и держался столь же уверенно, как сама Королева. Во взоре Владычицы светилась подчеркнутая гордость. Горящие глаза Тамбурини выражали целый букет противоречивых эмоций, вот только гордиться ему на ум явно не приходило. Да и чем? Разве только своим нынешним статусом, но мы были последними людьми на свете, перед кем Дарио стал бы бахвалиться таким достижением.
Владычица старательно делала вид, что ей не о чем говорить с грязными бунтарями и убийцами вроде нас. Поэтому каждый бунтарь осознавал: тот, кто проронит сейчас первую фразу, может легко войти в историю. Но поскольку все мы еще толком не отдышались (я и Долорес после суматошной гребли были взмылены не меньше мстителей), эту историческую миссию взвалил на себя… Гуго де Бодье! Но не потому, что он преследовал какие-то амбиции, вовсе нет! Просто Сенатор был единственным из нас, кто в последние полчаса сидел без работы, и ему было проще всех собраться с мыслями.
– Мы все про тебя знаем, юноша! – обратился он к Дарио, поскольку говорить с его госпожой Гуго было попросту не о чем. – Можешь нам ничего не объяснять! Поэтому просто стой и слушай: все кончено! Чем бы ты ни занимался с этой… мадемуазель, какие бы планы с ней ни строил, ваши отношения лишены будущего! Я, мадам и мсье Проныры, а также мсье Сандаварг пришли исполнить волю твоего покойного отца и оградить тебя от необдуманных поступков! Собирайся! Скоро мы отплываем отсюда и возвращаемся в Атлантику. Туда, где тебе предстоит прожить долгую жизнь, наплодить кучу детей и умереть от старости, а не от яда в вине или предательского удара кинжалом в спину.
Ознакомительная версия.
