Алиса Строганова - Третья стадия

— Галоша, — буркнул Майрис в микрофон.

— Что? — обалдел от столь внезапного слова Дэниел.

— Я назвал твой самолет «галошей», — пояснил с дружелюбной и умиротворенной улыбкой Майрис и огрызнулся в кваари новой серией выстрелов. Она же и стала его последней.

«Щелк», — робко издал пулемет и затих.

А мир в ужасе замер.

Женщина подняла руку перед собой, и над ее открытой ладонью медленно стала разгораться золотая искра. Она собиралась по крупицам, вспыхивающим вокруг, как пылинки, пока не достигла размеров горошины.

Женщина открыла глаза и спокойно посмотрела на плавающую в воздухе искру. А та переливалась светом, как маленькое солнце.

— Я знаю, ЧТО вы, — мысленно произнесла женщина, глядя на горошину, за чьим светом померкли, казалось, даже огни Авроры. — Но не знаю, ЗАЧЕМ вы здесь.

— Мы здесь, чтобы восстановить порядок, — ответил ей хор их тысяч голосов. Тысячи крупиц, из которых собралась искра, вспыхнули единовременно.

— Вас называют «Четвертыми». Вас называют «Первородными», — ничуть не удивилась женщина голосам, вторгшимся к ней в голову. — Вы не такие, как описывали вас раньше.

— Мы выглядим так, как хотят нас видеть «отвечающие». У нас нет формы. У нас нет тела. У нас есть сила, и она есть воля.

— В таком случае, нам не нужен ваш порядок.

Искра менялась и шевелилась как солнце. Выплескивала миниатюрные протуберанцы, переливалась всеми оттенками белого и золотого.

— Но ваш мир погряз в непонимании, — ответили голоса без возмущения, но с напором.

— Так дайте нам возможность разобраться, — настаивалась женщина, словно мягко выскальзывая из золотых плавно смыкаемых оков.

— Мы не даем возможностей. Мы являемся, когда считаем, что мир уже безнадежен. Что ему нужно измениться, что ему нужен толчок. Мы направляем его. Открываем путь. Мы создаем то, что вы называете чудом. Ваш мир, нуждается в чуде.

— Но не вашими методами.

— Наши методы чисты и логичны. И они всегда действенны.

Золотые волны вязко окутывали сознание женщины и затягивали в себя, как зыбучие пески. Каждый ответ давался все с большим трудом. Нет, они, эти нежданные гости не были злы. Но они давили. Заполняли собой всё вокруг и вытесняли чувство реальности. Страшное ощущение, когда притупляются ощущения и больше не слышишь ничего вокруг, а только голоса. Бесконечный хор вселенной.

— Тогда почему же люди готовились уничтожить вас и ждали очередного прилета? Значит ли это, что прошлый толчок был напрасен, и люди не готовы примириться с вашими методами? — спросила женщина, в надежде доказать несовершенство совершенных.

— Иногда одного толчка мало, — признались тысячи голосов. — Мы не покидали вашу планету, а всегда ждали здесь. Смотрели. Изучали результат. Ждали, когда человечество сможет понять. Но вы сдались. Прошлый урок ничему не научил вас. Вы решили, что можете продолжать в том же духе. Запертые в оболочку собственного разума и предрассудков. Вы даже решили, что можете уничтожить нас. Хотя даже не поняли, что это невозможно, как невозможно заставить потухнуть все звезды. Мы есть везде. Мы — есть воплощение воли. И сейчас мы убеждены, что предыдущего толчка было мало.

Это казалось не реальным. Весь диалог. Вся обстановка. Высота, на которой сливались тысячи ветров под светом полярного сияния. Голоса затягивали в себя, топя одинокое сознание в своей безграничной мощи. Лишь едва тлеющие золотые отблески невидимой нити, протянутой за сотни километров, еще удерживали женщину в реальности. Ей нужно было убедить гостей. Нужно. Потому что весь мир сейчас замер в ожидании исхода данного диалога.

— Вы нетерпеливы, не знающие смерти. Дайте нам еще немного времени, — это было последнее, о чем могла молить их женщина.

— На что? На что вам дать время, «отвечающий за человечество»? На то, чтобы окончательно пали ваши города?

Словно всплеск, короткий кадр пронесся в голове у женщины, и она увидела своего сына, обжигающего ладони о раскаленную винтовку. Заряд батареи был почти на нуле и мигал оранжевым огоньком. На щеке расползался алый ожог от приклада, но он продолжал стрелять в орду противников и шипеть сквозь стиснутые от боли зубы. Здания Полиса зияли пробитыми дырами и горели. Как преисподняя, дымили и исторгали пламя нижние уровни города. На улицах лежали придавленные обломками и задохнувшиеся в дыму люди. Некоторые биокорабли кваари пировали на свежих жертвах как гигантские мухи.

— Или вам дать время на то, чтобы бесцельно погибли самые храбрые из вашего рода?

Снова кадр вторгается в сознание и относит в другую точку планеты. Забавный Пилот, который толкнул женщину на выпускном вечере, сейчас с ритуальной неторопливостью снимал шлем, чтобы не слышать крики своих товарищей в эфире. Он готов был направить свой самолет в центр улья, чтобы хотя бы при взрыве убить еще как можно больше врагов. Его напарник молотил кулаками по двери в кабину, орал во все горло и требовал, чтобы тот посадил самолет и дам им еще возможность отстреляться. Инопланетянка, питающая невероятно теплые и родные чувства к обоим, таким непохожим на нее людям, откинулась свободно в стрелковом кресле и молилась.

— Или вам дать время на то, чтобы свершилось предательство?

Кадр. Престарелый Сенатор отдавал по телефону приказ командующему всей пехотой. Он утверждал, что кваари готовы сложить оружие и покинуть Полисы при условии, что люди прекратят атаку. Но, по его мнению, воздушный флот стал неуправляем. Поэтому после окончания связи, вся армия должна принять меры и не допустить, чтобы воздушный флот продолжал атаку. Иными словами, Сенатор требовал уничтожить все самолеты над Полисами.

— Или, «отвечающий за человечество», ты хочешь, чтобы столь ценное тебе существо, к которому протянута твоя нить, глупо погибло под обломками?

Даже не кадр. Понимание. Короткий миг, когда сознание женщины метнулось на другой конец нити. Там было больно. Темно. Жутко пахло гарью. Тесно и горячо. Трещал где-то совсем близко огонь, а подняться не было сил — страшно болела придавленная нога.

Женщина резко мотнула головой, из последних сил вытесняя навязчивые кадры из сознания. С ее щеки сорвалась и улетела в пропасть Авроры одинокая слеза. Было больно. В душе, во всем теле, в голове, куда ворвались и где нагло копались эти бесчувственные сволочи. Одним своим присутствием они отбирали огромное количество силы. А их напор уже напоминал толщу воды, желаемую просочиться в миниатюрную щель в плотине. Сложно было устоять под таким потоком информации. Для человека — крайне сложно. Но постойте? Как они сказали?