class="p1">Я выскочил из будки и, прижавшись к углу, осторожно высунулся, пытаясь разглядеть что-то в сумраке через бинокль.
Вопль повторился, но уже с другим тембром, и раздалась заполошная стрельба.
Все, что мне удалось рассмотреть, это вспышки очередей меж деревьями, к которым присоединился танковый пулемет, который, впрочем, как-то захлебнулся и замолк. А вопли и стрельба продолжались.
Наконец мне удалось рассмотреть нечто странное: темные силуэты, двигающиеся между деревьями с фантастическим проворством… Но что это были за силуэты… По самым скромным прикидкам, они были в высоту около трех метров!
Краем уха я уловил сзади тихий хруст снега, резко обернулся и похолодел внутри, хотя, казалось, сильнее замерзнуть уже невозможно. Мои руки, дернувшиеся было к оружию, застыли, словно зацементированные, голова закружилась, а скудное освещение и вовсе померкло.
Но я отчетливо видел стоявшую в нескольких метрах от меня огромную мохнатую фигуру. Мой взгляд приковало это существо: мозг настроился на восприятие, и ничего поделать нельзя.
Шерстяной покров был удивительным: вроде основной цвет – светло-бежевый, почти белый, но в то же время над телом словно висела голубоватая дымка. То есть подшерсток был светло-бежевым, а остевые волосы на кончиках имели голубоватый оттенок… Заостренный череп, усы и борода небольшие. Темная кожа лица (морды?), на ладонях и на молочной груди, что говорило о том, что передо мной самка… Хиус, зачем я разглядываю йети?!
Когда она заговорила, перед глазами появились красные пятна, и стало немного тошнить…
– Ты звал нас… мы знаем, что ты полезен… – Голос, напрочь лишенный интонаций, раздавался будто в голове, хотя существо слегка шевелило вытянутыми губами. – Большая Нога говорил о тебе: у нас есть общий мозг, хоть и разные головы… Забирай своего спутника – ему тут не жить, течение его «чи» истончается…
Она слегка кивнула в сторону кирпичной будки.
Легкое сипение при таком ровном тоне напоминало звук плохо записанной граммофонной пластинки.
– Иди и закончи, что начал, – продолжил голос, – ты помогаешь нам, мы помогаем тебе, все равновесно… Хорошей охоты тебе, человек… Не бери больше, чем съест твоя стая…
И с этими словами огромное мохнатое чудовище, качнув грудями, развернулось и огромными шагами двинулось в сторону лесополосы…
Общий мозг… да уж… Значит, это была не ерунда – со свистком. Трудно в это поверить, но так и есть. Да тут в половину всего трудно поверить… Большая Нога… это то чудище из Стонингтона? А мы тут какими-то радиоволнами пользуемся и думаем, что самые умные…
Пришла в голову абсолютно дурацкая мысль – оказывается, у йети гендерное равенство! Тьфу, в голове какой-то хаос…
Постепенно меня отпустило от воздействия йети, и звуки лебедки вперемешку с выстрелами снова стали попадать в мою голову. Правда, стрельба и крики были далеко и заметно стихали. Я снова поднес к глазам бинокль и увидел, как пятится угловатый силуэт танка, дуло которого согнуто вверх.
Ну что тут можно сказать – надо валить отсюда со всей возможной поспешностью, Морозов действительно долго тут не протянет. Да и времени уже два часа осталось. Кажется, операция «Зоркое око» с треском провалилась, а Эрих Штойтэ занес меня в список лютых врагов, надеюсь, в первые пять позиций – надо обязательно уведомить жандармерию о координатах «Снежной берлоги». Если, конечно, я останусь в живых… Странно, сейчас почему-то эта мысль совсем не пугает меня.
Я задрал голову, бросив взгляд на высоченный темный силуэт «Барбакана», и помахал ему рукой.
Достав из рюкзака моток веревки, я связал наши с Морозовым рюкзаки, пропустив петли через лямки. Затем, сняв перчатку, пощупал пульс у Сергея: запястье его было ледяным, но пульс прощупывался, хотя и слабый. Из другого куска веревки я связал две замкнутых петли на манер «восьмерки» и продел ее через руки Озноба, закрепив в центре карабин. Дышал я, словно дракон, – пар вырывался, как из котла.
Отключил рубильник, и канатка остановилась, мне не улыбалось теперь запрыгивать на ходу. Спасибо нашим мохнатым союзникам, подарившим нам немного времени.
Пока усаживал Морозова на сиденье, весь взмок, руки тряслись. Прицепил его карабином к трубе. И потом за эту же трубу закинул веревку с нашими рюкзаками.
Снова опустив рубильник, бросился бегом к медленно поплывшей вперед подвеске, и пока залезал, чуть не рухнул на землю, такая качка началась, сдобренная громким металлическим скрипом, как бы не лопнул промерзший металл от нашей тяжести.
Наконец, взгромоздившись на сиденье, пристегнулся к трубе сам, плавно покачиваясь и замерзая, медленно взмыл над лесополосой, наблюдая затухающий меж ветвями бой и слушая вопли умирающих с изрядной долей внутреннего удовлетворения.
Нельзя сказать, что я кровожадный, но эти ребята сами сделали свой выбор: жить под землей, верить в потерпевшие крах идеалы и убивать всех, кто не согласен с этим. Они должны были быть и сами готовы к смерти…
Пустые сиденья проезжали навстречу в двух метрах справа от меня. Почему-то я внимательно рассматривал их, словно искал кем-то забытую вещь.
Главная проблема сейчас состоит в том, что выходить на конечной станции придется прямо во время движения: нет сверху концевой станции. Морозова придется аккуратнейшим образом уронить. Можно, конечно, сделать пару кругов, скидывая все грузы по очереди, но время неумолимо утекает, а я не думаю, что двери в «Барбакан» распахнуты и сверху висит неоновый плакат «Welcome!». На это уйдет какое-то время, причем неизвестно сколько. Плана здания я также не имею, и, кстати, это мое личное серьезное упущение, так как сталкеры этот объект изучили давно. Единственная функция башни была в том, что люди могли там переждать Хиус, да и любую непогоду.
В том-то и странность – объект не представлял никакой ценности, кроме архитектурной и исторической, оттуда давно все ценное вынесли, и лес вокруг скоро полностью вырубят.
Но, учитывая техническое и материальное могущество Нуля, думаю, его интересует именно само расположение древней постройки: была такая гипотеза у наших исследователей, мол, «Барбакан Мертвых» использовался Древними для управления полем Купола и вынесен за периметр по техническим принципам. Хотя многие утверждали, что по соображениям безопасности, дабы затруднить к нему доступ. В целом это говорили и о другой башне. Башня Скорпиона сохранила какую-то артефактную аппаратуру, хотя ею так и не научились пользоваться. А из всех двенадцати башен только две и сохранились.
Да и еще не стоит сбрасывать со счетов пролетевший диск: он хоть и малый, но несколько человек там помещается, а я сейчас один, да еще и с раненым.
Глядя на редкие вспышки выстрелов внизу, среди ветвей, руки так и чесались швырнуть туда пару гранат, но был риск задеть «авдошек», а мне не хотелось терять с ними, как бы это выразиться, «партнерские отношения» – разорванные трупы в Стонингтоне до сих пор стояли у меня перед глазами. И ведь часть вины за это зверство, причем
