– А, узнаю Занозу. Старый ты пофигист! – Стейнберг бросается обниматься. Сергей неловко отбивается.
– Ты разве не хочешь, чтобы я тебя «сэром» звал? – неуверенно спрашивает Сергей.
– Мэм, у вас тут его что, наркотиками кормят? – Карл с улыбкой обращается к Трейси. – Он своих не узнает! Неделю меня на себе волок, а тут норовит «сэром» обозвать.
Трейси цветет улыбкой. Отворачивается к окну, пытаясь скрыть порозовевшие щеки.
– Да, кстати, Карл. Познакомься с одной из моих сестер. Эту милую сержантшу зовут Трейси. Трейси – это Карл. Мы вместе воевали.
– Польщен, мисс, – коротко кивает флотский.
Трейси кивает в ответ, бросая в сторону Сергея прожигающий стены взгляд.
– Ну, как ты тут? – интересуется Стейнберг, усаживаясь на круглый крутящийся табурет.
– Нормально. Только выть от скуки охота. Скорей бы на солнышко, – отвечает Сергей. Добавляет шепотом: – И бабу – страсть как хочется… Меня тут чем-то накачали, я сам не свой…
Трейси у окна немилосердно краснеет. Крохотная палата не в силах заглушить мужские откровения.
Стейнберг хихикает.
– Ну, тогда все в порядке. Жить будешь. Кормят хорошо?
– Как на убой.
– Крепко зацепило?
– Да как сказать. Ногу прострелили. Ребра переломал. Что-то с легкими. Еще контузия. В общем, хрен его знает, – нехотя отвечает Сергей.
– Это твои подарки? – спрашивает Карл, кивая на коробочки наград на тумбочке. – Не слабо. Ты теперь герой, не иначе. Будешь сиять, как новогодняя елка.
– На себя посмотри, – отшучивается Сергей. Карл снова свой, как там, в развалинах. – Звезду-то за транспорт дали?
– Да дьявол их разберет! – с чувством отвечает Стейнберг. – Вроде и за него тоже. В представлении написано, я не читал. Вот, кап-лея досрочно дали. Скоро корабль получу, наверное. Я тоже недавно из госпиталя. Еще немного хромаю, но в целом уже как огурчик.
– Тебе хорошо. А мне тут еще неделю париться, – жалуется Сергей.
– Ну, в такой компании я бы и год тут пролежал, – таким же страшным шепотом сообщает Стейнберг, глазами показывая на медсестру.
Кажется, у Трейси порозовели даже уши. Она кусает губы, скрывая улыбку.
– У них тут строго. Ни-ни. Теперь ты понимаешь? – громовой шепот отдается от стен.
Стейнберг сочувствующе кивает.
– Ладно, Серж. Я вообще-то на минутку. У меня тут дела были. – Карл поднимается, одергивает китель. – Даже не знаю, как тебе сказать. В общем, спасибо, что вытащил меня. Честно говоря, когда ты меня из бота достал, я уже с жизнью простился.
– Да ну, пустое. Ты же знаешь, кого благодарить. Вот его, – Сергей гладит лежащий на белой простыне блок.
– Это … Триста двадцатый? – негромко интересуется Стейнберг.
Сергей молча кивает.
– Все, что от него осталось. Блок памяти. Он меня собой прикрыл в последний момент.
– Он жив?
– Скорее, в коме. Но я его вытащу, – обещает Сергей. – Слушай, Карл, у меня к тебе просьба.
– Не вопрос, чего надо?
– Забери КОПа с собой, пока у меня его особисты не отняли. Выйду из госпиталя, вернешь, – тихо просит Сергей.
Стейнберг внимательно смотрит ему в глаза. Кивает.
– Даже если за него драться придется, не отдам никому, – обещает он.
– Ну и отлично, – облегченно улыбается Сергей.
– Ну, ладно, мне пора. Выходи поскорее, – желает ему Стейнберг. Крепко жмет руку. У дверей оборачивается. – Со мной тут сестренка увязалась. Говорит, знает тебя. И когда ты все успеваешь? Мэм, можно оставить этого молодого человека наедине с моей сестрой?
– Только под вашу ответственность, сэр, – улыбается Трейси.
– Для вас – Карл, просто Карл, мисс, – цветет в ответной улыбке Стейнберг.
Вместе они выходят из палаты. Карл галантно пропускает вперед тающую от его внимания медсестру. Сергей хлопает глазами. Сестренка?
Дверь пропускает хрупкую длинноногую фигурку. Опаньки! То есть – ни хрена себе! До чего же тесен мир!
– Привет, – смущенно улыбается ему Лотта.
Неловкая пауза, кажется, длится целую вечность. Присев на краешек круглого табурета, Лотта теребит край простыни.
– Значит, ты – сестра Карла? – Сергей делает неловкую попытку начать разговор. Он не знает, тянет ли его к Лотте, или это просто гормоны шалят.
– Карл мой двоюродный брат, – поднимает глаза девушка. – Мы с одной планеты. С Силезии. Мегаполис Лукс. Вместе росли. Потом я, окончила колледж, завербовалась на «Стилус». И его сюда перевели. Случайно узнала, что живем рядом. Потом он пропал, потом эта война… Я за него очень волновалась. Это он меня сюда провел.
Запах ее духов дурманит голову. Как она пахнет! Опасно общаться с симпатичной девушкой после процедуры восстановления.
– Ничего, что я зашла? – Серые глаза Лотты – как бездонные озера. – Ты тогда так внезапно исчез…
– Внезапно исчез? – тупо переспрашивает Сергей. Заставляет себя разозлиться. Прийти в себя. Предательское тело, как магнитом, тянет к бугоркам ее грудей. – А ты разве не в курсе, что произошло?
– Я работаю в управлении кадров компании. Потом узнала, конечно. Через мой отдел все личные дела проходят. Но все равно не поняла ничего. Какой-то угон. Суд. И этот контракт… Меньше всего представляла тебя военным. Руководство «Стилуса» собиралось подать на тебя в суд за невыполнение условий контракта и выставить тебе неустойку. Дело едва замяли.
– То есть это не ты заявила в полицию об угоне? – Сергей откидывается на спинку, внимательно изучает лицо девушки. Если она и врет, то просто артистично.
– Об угоне? – удивляется Лотта. – Ты что, действительно угнал машину? Зачем?
– Лотта, в полиции мне показали твое заявление о том, что я угнал машину. Твою машину.
– Мою машину? Я же тебе ее сама дала! Потом мне позвонили из полиции, велели забрать ее на штрафной стоянке. Сказали, арестовали за неправильную парковку. Странно… – Лотта задумчиво смотрит на Сергея, покусывая нижнюю губу.
– За парковку? – если и можно озадачить человека, то это самое оно. Так Сергей еще не удивлялся.
– Ну да… Постой, ты что, решил, что это я тебя подставила? И вся эта история – из-за меня? И из-за меня тебя чуть не убили?
Сергей пожимает плечами. Отводит взгляд.
Лотта встает, расправляет длинную юбку.
– Знаешь, Серж, тебя действительно крепко приложило. Мне очень жаль. Выздоравливай. – Она кладет на край кушетки красиво упакованный пакет с фруктами. – И спасибо, что помог Карлу. Это он мне про тебя рассказал. Пока.
Уходя, она цокает изящными каблучками. Гордо уносит стриженую макушку. До чего же породиста, стерва!
– Кх-мм… Лотта.
– Да?
– Подожди. – Слова даются с трудом. – Не сердись. Присядь, пожалуйста.
Лотта неуверенно возвращается. Испытующе смотрит ему в глаза. Вспыхивает ослепительной улыбкой. Быстро наклоняется. От обжигающего поцелуя сводит скулы.
