— Смогу, но недалеко, до дома доберусь, а дальше вряд ли, — Корче отбросил шприц и осмотрел то, что еще осталось в аптечке. — Жаль, стимулирующих препаратов нет, типа амфетамина, иначе я бы и дальше смог. Ну да ладно, все равно древний закон жизни не обмануть.
— Какой, шеф?
— Что плохо началось, то закончится еще хуже…
— Очень оптимистично, — Гризли зачавкал. — Мне больше нравится другой — поживем — увидим.
— Увидим — если поживем.
Высохшее лицо от страданий.
Темные провалы пустых глазниц.
Мертвые смотрят на нас и не узнают.
И все-таки, несмотря на симбионта, покрывшего его тело тонкой пленкой и остановившего кровотечение, Кот все равно потерял сознание. Рана у него была тяжелой, кусок сломанной кости пробил мышцу, кожу и вышел наружу, к тому же когти ревуна глубоко процарапали грудь, каждое прикосновение к пораженному месту было для него настолько болезненным, что он сразу отключался на десяток минут.
Влад жил сейчас, только благодаря корню жизни, закрывшему рваную рану и перекрывшему разорванные сосуды.
Когда он очнулся в очередной раз, то какое-то время ничего не мог понять. Ему было плохо, подступающая дурнота к горлу туманила взгляд.
После некоторого усилия над собой ему с трудом удалось собраться и сообразить, что его куда-то несут, причем довольно быстро.
Его голова оказалась запрокинута вверх, поэтому он мог видеть только небо закрытое плотными дождевыми облаками, темное, предвещающее приближение ночи. Лежать было неудобно, и почему-то противно пахло ревуном. На лицо падал мелкий моросящий дождь.
— Где я? — прошептал Кот и вздрогнул, когда ему ответил страшный рев из-под него, от которого, казалось, содрогнулась земля.
— Понятно, — прошептал он, вспоминая, как их на болоте нагнала стая ревунов, как они отстреливались, а потом его сшиб с ног крупный мутант, разворотив грудь. Именно поэтому у него сейчас болело все тело, и мучительно хотелось пить.
Что-то было еще?
А… странный танец его сестры. Он помнил, как еще маленькой девочкой она вот так же танцевала на утреннике в детском саду, нелепо и неестественно поднимая ноги под неискренние улыбки чужих приглашенных родителей…
Вот и с ревунами Лия танцевала в том же рваном странном ритме, подминая траву, только на этот раз зрителями были они с Перфиловым. А потом они начали стрелять…
Теперь понятно. Он потерял сознание, ревун подобрал его и несет куда-то на широкой спине — вероятнее всего в свое логово, чтобы накормить своих деток. Должны же быть у них дети?!
Впрочем, ему-то теперь какая разница? Если даже увидит малышей этой твари, то рассказать об этом уже никому не сможет. Он приглашен на обед, но не как гость, а как основное блюдо.
Что с Лией? Кот заворочался и повернул голову, ему с трудом удалось разглядеть, что рядом бегут другие ревуны, если можно так назвать быстрый прыжок, приземление и новый прыжок.
Он попробовал поднять руку, чтобы стереть влагу с лица, но не смог, тогда понял, что к спине ревуна его кто-то привязал ремнями.
Это было странно, но не настолько, чтобы удивляться. Многие звери возле распадка обладали разумом, просто он был чуждым и непонятным для людей.
Кот снова закрыл усталые глаза.
Никто не знал, на что способны ревуны, почему-то желающих проверить их интеллект пока не находилось.
Влад вдохнул в себя воздух, закашлялся и понял, что сейчас умрет. Тогда попробовал вскрикнуть, но из горла вырвался лишь хриплый стон. Зверь под ним неожиданно остановился, а его щеку тронули теплые пальцы.
Кот открыл глаза, с трудом приподняв тяжелые веки. На него смотрела Лия. Лицо ее было бледным, зрачки расширены, нервная гримаса морщила щеку.
— Брат, — попросила она. — Скажи, где мне найти Дока? Я не знаю, куда нам тебя нести. Пока я старалась придерживаться того же направления, что и раньше, но мне уже давно кажется, что мы идем не туда.
— А что с Сергеем? — прохрипел он. — Ничего не помню…
— Не надо говорить лишнее, — сестра склонилась над ним, и он понял, что на ее глазах не капли дождя, а слезы, одна из них упала ему на губы и оказалась соленой. — У тебя тяжелая рана, поэтому постоянно теряешь сознание. Я уже несколько раз тебе рассказывала, а все равно не помнишь. Все хорошо, Сергей жив и ты тоже. Но если сейчас не сможешь рассказать, куда нам идти, мы все умрем. Пожалуйста, соберись…
— Подними мне голову, чтобы хоть что-то увидел, — прошептал он. — Только не плачь, мне грустно, когда вижу твои слезы, то самому хочется разрыдаться, но мне нельзя, я твой старший брат и за тебя отвечаю…
Лия отвязала ремень и приподняла ему голову. Он увидел два высоких холма, на них ничего не росло, только трава. Распадок.
— Ты почти меня донесла. Дальше между двумя холмами, через полкилометра увидишь большую воронку, у нее края оплавлены. Придется спускаться в нее. Меня несут ревуны?
— Да…
— Пусть они тебя спустят вниз, сама не сможешь. Там будет пещера. Скажи этим тварям что тебе нужен Док, они кажется, понимают твои мысли. Представь образ человека, похожего на нашего деда, и его узнают. Как же ревуны противно пахнут!
Он снова потерял сознание, и очнулся уже в доме. Док — высокий седой мужчина с резкими морщинами и печальными глазами стоял над ним, держа у его носа ватку с едко пахнущим нашатырем.
— Живой?
— Кажется…
— Значит, не умрешь. Сейчас операцию тебе буду делать, ткани разорванные сшивать, кости собирать в одно целое. Молодец, что догадался корень жизни на рану положить, иначе бы заражение крови получил, а то и гангрену. Но уже все хорошо, больше ничего страшного не произойдет. Я подлечу, будешь снова ходить, и рука станет действовать как прежде. Мне как раз новые свежие симбионты принесли, использую, должен будешь.
Кот слабо улыбнулся бледному лицу сестры выглядывавшей из-за широкой спины.
— Док, помоги моей сестре и ее парню. Жалко их, беспомощные они, как слепые котята. Жизни не знают. Я подожду, потерплю…
— Зря ты их ко мне привел. Я не бог. Вылечить могу, но и только. А тому парню новые ноги нужны…
— Она — моя сестра, а он друг. Помоги. Я знаю, ты можешь…
Владу очень трудно было держать глаза открытыми. Периодически накатывала такая слабость, что даже губы немели.
— Не могу…
— Я же помню, как ты меня спасал. Твои руки помню, они не человеческие…
— Молчи! — Доктор наклонился над ним. — Говори тише.
— Дай этих ребятам шанс, пожалуйста, я никому ничего не скажу…
— Ты сам не понимаешь, о чем просишь…
