Сухогруз «Медведь», Залив. 23 год, третий месяц, 24. 19-30.
Мы стояли возле правого борта сухогруза, облокотившись на поручни, которые боцман обозвал леерами, и смотрели на базу «Северная Америка», мимо которой шел сухогруз. А перед этим полную смену отпахали в открытом трюме сухогруза, крепя ящики между собой при помощи досок, гвоздей, молотка и опять чьей-то матери. Достается невинной женщине все-таки. Закончив крепеж, выслушали вместе с пришедшим Артемьевым и Ветровыми краткую лекцию, что нам можно делать на этом корабле. Оказалось, что мы, то есть слесаря, можем чистить, шкурить, красить, и вообще помогать боцману и палубным рабочим содержать в порядке данное судно, и что нас на время движения до Берегового принимают в экипаж матросами для проведения малого ремонта. На попытку Малика возбухнуть и откосить от работы, боцман сказал следующее.
– Можете считать себя зашанхаенными. Руководство ПРА не возражает против найма вас матросами на время рейса. И у нас не «линялая баржа», а сухогруз «Медведь» открытого типа. Построен в Виго пять лет, и куплен нашим капитаном вместе с администрацией ПРА. Кэп выплатил двадцать процентов, ПРА остальное. Поэтому «суперкарга» является штатным офицером корабля, и ее приказы по поводу ремонта для вас являются так же обязательными к выполнению. При швартовках чтобы вас на верхней палубе не было, не путайтесь под ногами. Не переживайте, парни, вас никто не перегрузит, отработаете восемь часов, и отдыхайте. Тем более, что эта работа оплачивается поверх ваших командировочных и основного оклада.
Теперь о нашем судне. Длинна его сорок восемь метров, ширина десять, осадка два и девять десятых, высота борта четыре. Корпус стальной, а надстройки, шкафуты и бак из здешней древесины. Силовая установка состоит из двух тысяча двадцати восьми сильных Перкинсов 6TWGM, которые позволяют нашему «Мишке» развивать экономическую скорость одиннадцать узлов, то есть миль в час. Дедвейт, то есть полезная загрузка равна восьмистам тоннам.
Основное вооружение нашего корабля вы видите,– и боцман обернулся к надстройке, где на верху, над ходовым мостиком пристроилась «зушка».– ЗУ-23. Еще штатно два Браунинга М2НВ, но мы их в оружейке храним. Численность экипажа не позволяет иметь столько тяжелого оружия на борту.
Так, теперь об личном оружии. При прохождении опасных участков все пассажиры и члены экипажа носят его при себе, со штатным боекомплектом. Ибо береженого Бог бережет. Все ясно-понятно? Тогда брысь с верхней палубы, через полчаса отшвартовывается, и уходим домой,– боцман прокашлялся, воткнул в зубы старую трубку, но не закурил. Поглядел на нас, усмехнулся.– Если хотите поглядеть на порт и берег, лезьте на ящики, те из трюма здорово поднялись. После окончания аврала я слесарей сразу припашу, не исчезайте.
Ну, мы спустились по узенькой железной лесенке в трюм, потом залезли на ящики со станками, которые торчали из трюма над так называемой верхней палубой, и смотрели на то, как матросы под командой капитана и боцмана отвязались от берега, приняли швартов от небольшого буксира, который и вытянул «Медведя» на середку бухты. Там корабль уже завел свои машины, а точнее включил сцепление, или что еще сделал, передав от уже работающих машин вращение на винты, и самостоятельно вышел из бухты, миновав небольшой форт на мысу, вооруженный тремя небольшими автоматическими пушками.
– Бесконечно можно смотреть на огонь, воду и чужую работу, – глубокомысленно заметил Малик. -Скоро Леха с Ленкой на нашу смотреть будут. Это эксплуатация рабочего класса, почему электронщиков к покрасочным работам не привлекают!
– Учиться надо было, мальчик, – ответила Лена, и показала Малику язык.
– Я не мальчик!– возмутился мой напарник.– Я зрелый муж в самом расцвете сил!
– Идем, зрелый муж, боцман вон руками машет справа от надстройки. Похоже, придется поработать. Кстати, кто знает, что такое «зашанхаили»?– и я полез с ящиков…
Сухогруз «Медведь», Залив. 23 год, третий месяц, 26.18-15.
– Уф, – я открыл бутылку с немецким пивом, выбросил крышку за борт и уселся на монументальную скамью около надстройки. Точнее, банку. Не поймешь моряков, пиво в бутылках, сидишь же на банке. И едят они не за столом, а за баком. Правда, я выяснил, что такое «зашанхаили». Оказывается, так раньше называли моряков, которых напоят в кабаке и втихомолку на борт тащат. И потом работать на корабле заставляют. А так как еще в начале двадцатого века неповиновение команде офицера считалось бунтом, и могло караться повешением, то и горбатились морячки за сущие гроши годами, до тех пор, пока не удавалось слинять с борта чересчур гостеприимного кораблика. Почему то этот способ практиковался начал в Шанхае, с тех пор и название.– Малик, хорош травить за борт. Отравишь какую-нибудь нехорошую рыбу, она тебе ползадницы откусит.
– Отвали, – зеленый с прожелтью напарник с трудом выпрямился. – Блин, да когда эта зыбь закончится? Всю душу вымотала!
Второй день, как сначала в океане, а теперь в на входе в Залив была крупная и короткая волна, которую боцман, Олег Сергеевич обозвал зыбью. При этом ветра вообще не было. Так, небольшой ветерок. Оказывается, если где-то далеко шторм, то его отголоски могут быть и за несколько сотен километров в виде таких вот волн, которые бултыхают наш корабль довольно серьезно. Мы-то вкалываем, а Малик прохлаждается. если можно так сказать.
– Сказали же, в Залив войдем, прекратится. Еще часов шесть, вроде. Садись, чуйствительный ты наш. Пиво хочешь? – я показал бутылку блондинчику, и его по новой потянуло к борту.
Справа от меня открылась дверь в надстройке, и оттоль вышла покачивающаяся Елена, еще одна жертва зыби. Поддерживаемая мужем, она тоже прошла до борта, и долго и мучительно давилась спазмами, пытаясь вытолкнуть из себя несуществующую уже пару дней еду.
– Не знаю, что такое,– вытерев лицо мокрым полотенцем, произнесло она. – Меня никогда не тошнило при морских путешествиях. И не укачиваюсь я вообще.
– Да ну? Похоже, Леха нам с Маликом литр коньяка должен! Неплохо мы поболели, – и я засмеялся.
– Чего? – недоуменно глянула на меня девушка. Да и Леха тоже.
– Про шайбу помните? Лен, ты как вернемся, сходи к гинекологу. Или хотя бы тест на беременность сделай, ладно?– и я засмеялся, глядя на их ошарашенные лица.
– Если ты прав, с нас не бутылка, ящик коньяка,– чуть придя в себя, ответил Леха.– Мы давно об этом мечтаем.
– Но пока мне плохо, – уселась рядом со мной Лена.– Скорее бы эта качка кончалась.
Над головой ожил громкоговоритель.
– Команде и пассажирам собраться по большому сбору на юте через пятнадцать минут. Повторяю, команде и пассажирам собраться на юте по большому сбору через пятнадцать минут.
