пытаются её «разговорить». Будут «любовницы» бизнесменов – девочки из службы эскорта, профессиональные светские разведчицы. Будет писаться всё на видео и аудио, потом анализироваться, кто что сказал, кто как себя вёл. Она мало знает, но все-же надо и задавать нужные вопросы, и увести их мысли в нужном направлении. С последним особо много работы.
В дверь синагоги постучали. Старый Адам пошёл открывать. Сегодня не суббота, а для других дней ещё рано. Обычно к нему приходили под вечер, а тут только полдень. На пороге стояла англичанка 30-и лет, стройная, подтянутая, в деловом костюме.
– Что вам нужно?
– Вы не узнаёте меня, Адам? Я Элис. Вы называли меня «малышка Элис». Тогда, после КАТАСТРОФЫ. Вы отправили меня в Москву с этим.
Она достала платок с вышитой менорой.
– Элис! Но ты должна быть старше!? Заходи, мы скоро будем обедать.
– Как то неудобно без приглашения.
– Заходи. Тебе приглашения не надо. Только предупреди старика Адама в следующий раз. Сара, у нас гости.
– И кто это?
– Элис. Я о ней рассказывал.
– Хорошо. Обед будет через 5 минут.
За обедом Элис рассказала, как жила в России. Туда попала из-за того, что сильно заболела, а еврею вход в Стадион был запрещён. Но к тому времени Адам, 27-и летний сын раввина, единственный, кто не уехал из Англии в Израиль, уже имел связь с Еленой из Москвы. Она присылала продукты: крупы, консервы, он платил ликвидным товаром, но цены его более чем устраивали. Он попросил её помочь с девочкой – сиротой, которую выкинули со Стадиона. Она прислала за ней вертолёт под управлением того-же угрюмого взрослого мужчины. Он сгрузил продукты, топливо, медикаменты, загрузил девочку и оплату и улетел. Потом Элис писала, что ей сделали операцию, и что всё в порядке. Её оформили как беженку, учит русский, скоро пойдёт в школу. Елена с ней занимается, её папа тоже.
– Как тебя оформили? У тебя не было документов.
– Как сестру Елены Стромбир. Теперь я Элис Стромбир, или Алиса, на русский манер.
Адам вздрогнул, кинулся к секретеру, вытащил солидную папку бумаг, отнёс их на стол. К этому времени обед уже закончился и они просто пили чай и разговаривали. Он начал перелистывать бумаги. Все рекомендательные письма к нему на размещение семьи переселенцев. Каждого он размещал как мог, помогал с продуктами, одеждой, стройматериалами, работой. Авраам Моисеевич – ювелир, Моисей Израилевич – торгует продуктами, Яша, просто Яша – портной, Мойша – учётчик, и многие другие. Он знал каждого в этом квартале, знал их историю, но все они пришли к нему с рекомендательным письмом на русском от Алисы. Он не догадывался до сего дня, кто она такая, а оказалось. Сидели до темноты. Элис взяла неделю отпуска, скоро летят в новогодний тур с СЕМЬЁЙ, с мужем и детьми. Она – личный секретарь Хелен, муж – один из крупных специалистов на заводе родственников Хелен. В этот раз тур будет особый, папа уже позаботился об его организации, но в СЕМЬЕ молчат куда.
Дом раввина к вечеру уже не мог вместить всех гостей. Алису помнили все, все ей были благодарны. Моисей Израилевич отослал детей в магазин. Завтра магазин некошеных продуктов будет сильно пуст. Алиса ушла из гостей заполночь. Кроме дома мужа в Лондоне у неё есть ещё комната в Стромбир Сити, заночует там. Утром уезжает в другие еврейские общины. Надо объехать Европу, Россию, побывать в Северной Америке, Колумбии.
В этом году сезон дождей затягивался и был обильным. По улицам посёлка у бухты бежала вода, переливаясь в море. Тик сидел у стены в центральной комнате своего дома и смотрел через дверь на улицу. Всюду вода. По улицам плавают лодки и Хищники Топей. В начале дождей, когда вода только стала подниматься и поднимать защиту, он убил трёх огромных змей. Теперь из мясо замариновано в бочках и стоит в кладовке, а шкуры высушены и упакованы под крышей. Купит пряжек и жена сошьёт хороших и крепких ремней. Женщины Топей могут это лучше всех. Он их продаст и купит плот бамбука, не один, со своей общиной, семьями Мореходов, что осели здесь. Мужчины уйдут в поход, а он останется, надо думать о семье, да и годы. Когда-то, 25 лет назад, он, молодой воин, покинул свою деревню и уехал сюда, на юг, в поисках славы и лекарства от ран души. Его жена умерла во время родов. Он сильно переживал это. Теперь прошлое потускнело, забылось, он решил попробовать ещё раз.
Его новая жена – вдова. Молода, сильна, двое детей, мальчик 12 лет, и девочка 10 лет. Все сильно истощены после жизни в Топях, но это решаемо. Он много воевал здесь, на Юге, и на земле, и на воде. Не раз готовил из вчерашних крестьян Копейщиков. Он знает, как это делать. Детей он будет обучать искусству походной жизни и войне. Сейчас обучает своего сына, только слаб он ещё, и бестолковый. Пытается собрать учебный самострел. Его части лежат кучей, рядом его боевой самострел, как образец.
Собачка, мирно спавшая до этого у двери, подняла голову и прислушалась. Ей не надо много времени, чтобы среагировать. С треском разлетелась защита входа, и на веранду вылетел из воды огромный крокодил. Собачка отлетела от двери, залившись громким лаем. Женский крик добавился к нему. Они прижаты в доме, не убежать. Да и куда бежать? Везде воды по колено, людям идти тяжело, а Хищники в своей среде.
Это они прижаты? А для него это Хищник прижат. Он ползёт от входа. На его пути две двери с узким проходом как раз на ширину его тела. А у второго входа стоит его боевой топор с широким лезвием и клинообразным узким и длинным противовесом. Всё дальше – на рефлексах. Высокая крыша и отсутствие потолка играют ему наруку. Противовес пробил череп крокодила, вонзившись в пол. По движению лап и хвоста понятно, что Хищник агонизирует, но топор застрял в досках. Взял щит и копье, Хищник может быть не один, вышел на веранду.
Второй, ещё больше первого вылетел из воды и плюхнулся на труп. Повернул голову в его сторону, открыл пасть. Он прикрылся щитом, приготовил копьё. Из одного из домов послышался бешеный лай собаки и треск дерева. Ещё один Хищник атаковал дом, но он просчитался. В том доме живёт ветеран-копейщик. У него нет топора, но хорошее копьё. Звон тетивы дошёл до него слишком поздно. Крокодил дёрнулся и нырнул в
