– Да никаких проблем, – тут же откликнулся Костя.
– А разве можно вот так запросто менять бойцов перед самым боем? – удивился Алекс.
– Запросто, – подтвердил его подозрения Сенсеич. – При одном условии: противники также имеют право заменить своего представителя.
– И мне придется драться неизвестно с кем, – резюмировал Костя. – Эх, Даня, а все из-за твоей невнимательности…
Данила окончательно взбесился.
– Ах ты…
– Хватит уже, – оборвал его Сенсеич. – Костя, составь компанию пострадавшему и свози его в травмпункт. – Он перевел взгляд на Машу. – Мы с тобой продолжим бои на мечах, а Алекс пойдет в малый зал и поработает над сатори.
– Хорошо, – послушно сказал Алекс.
Он и сам понимал, что в оставшиеся два дня все равно не сможет сколь либо улучшить владение боевыми искусствами. К тому же ученики «Рыжего Дракона» слишком сильно вымотались за эту неделю, и спарринги становились все опаснее и опаснее. Зато работа с сатори продвигалась довольно быстро и безопасно и оставляла хоть какую-то надежду на удачный исход боя.
Алекс удалился в соседнюю комнату, чтобы заняться медитацией в отсутствии звука ударов мечей. Не то чтобы ему это действительно мешало, просто работа над собой продвигается гораздо лучше в полном одиночестве. Дело даже не в отвлекающих звуках, а в ощущении, что в помещении находится кто-то еще. Сенсеич объяснял это какими-то там резонансами аур, и Алекс был склонен ему верить. Особенно если учесть, что сам недавно видел нечто подобное вокруг учителя и Ворона. Кстати, Сенсеич обещал научить учеников видеть ауры всех людей – по его словам это было не так уж и сложно.
Работа над техникой шла своим чередом. Алекс уже чувствовал, что может входить в сатори гораздо быстрее, но подготовка все равно занимала несколько минут. Он специально работал с секундомером, заодно засекая и последующий период слабости. За этим занятием и провел весь оставшийся день.
– Как успехи? – поинтересовался Сенсеич, заглянув спустя какое-то время.
– Не очень, – честно ответил Алекс. – Я смог ускорить вхождение в сатори в два раза, но этого все равно недостаточно. И продержать его больше трех минут я не могу.
– Это отличный результат, – Сенсеич сел напротив него, – но этого недостаточно, чтобы победить «рептилоида».
Алекс вздохнул.
– Мне стыдно, что я не могу нормально освоить эту технику…
– Расслабься, – неожиданно сказал учитель. – Я и не рассчитывал, что ты сможешь это сделать. Мгновенное использование сложных техник и работы с внутренней энергией за пару дней не выучишь.
– Но зачем тогда…
– Помнишь, зачем в йоге используются «мудры»? – перебил Сенсеич.
Еще бы Алекс не помнил.
– Это фигуры из пальцев, – покладисто отчеканил он. – Грубо говоря, есть определенный набор распальцовок, помогающих в разные моменты жизни. Они как бы заставляют внутреннюю энергию течь в нужных направлениях и решать определенные задачи. Например, одни мудры лечат от всяких болезней, другие помогают от бессонницы или депрессии.
Он сплел пальцы в замысловатую фигуру.
– Вот это мудра жизни, она помогает восстановить зрение. А точнее, включает определенные внутренние механизмы организма, направляя его энергию на самолечение глаз. Вы мне ее показали лет пять назад, когда у меня начались проблемы со зрением. Эту, – он сплел пальцы в другую фигуру, – мы теперь используем, чтобы проводить медитативную разминку.
Сенсеич довольно кивнул.
– Правильно.
– Наверное, есть какая-нибудь мудра и для сатори? – догадался Алекс.
– Такой мудры нет. Точнее, пока нет. Тебе придется создать ее самому. – Сенсеич на какое-то время замолчал. – Известные тебе по многочисленным легендам ниндзя используют «кудзи-ин», японский аналог мудр, для вызывания определенного внутреннего состояния, запечатленного в мозгу. То есть, замыкают на определенную фигуру из пальцев необходимые им способности.
– Ага. Значит, я должен научиться мгновенно входить в сатори, сделав определенный ритуал, – догадался Алекс. – Как какие-нибудь шаманы используют песнопения и танцы, чтобы настроиться на нужный лад, только мне нужно свести все это к короткому жесту.
– Именно так.
– Звучит не очень сложно, – хмыкнул Алекс. – А фигуру из пальцев я могу любую использовать?
Он тут же представил, как показывает «рептилоиду» неприличную фигуру из пальцев, входит в состояние сатори и надирает ему задницу.
– Любую, – кивнул Сенсеич. – Но учти, что продолжая изучать новые техники, тебе придется использовать новые распальцовки. Если они будут слишком отличаться друг от друга, то противник, изучивший видеозаписи с твоими боями, будет предупрежден.
«Да это когда еще будет, – подумал Алекс. – Тут до следующей недели бы дожить…»
– Учти, что изменить распальцовку потом вряд ли получится. Это так же сложно, как бороться с безусловными рефлексами. А именно на этом уровне в твоем мозгу должна запечатлеться связь распальцовки с сатори.
– Кажется, я понял, что от меня требуется, – вздохнул Алекс, а про себя добавил: «Правда, только в общих чертах, но это нормально. Ведь Сенсеич наверняка рассказал далеко не все. Он не имеет привычки объяснять на пальцах, и всегда оставляет нам возможность пораскинуть мозгами».
– Молодец! – учитель похлопал его по плечу. – Работай. Осталось слишком мало времени, чтобы тратить его впустую.
Алекс отлично знал это. Чувствовал каждой клеточкой тела, как момент «икс» становится все ближе и ближе. Не зря говорят, что ожидание – худшая из пыток. Последние дни он жил от тренировки до тренировки, проводя остальное время в подвешенном состоянии. Алекс даже не помнил, о чем разговаривал по вечерам с родителями…
Так же было и в этот вечер. Он пришел домой, перехватил что-то на кухне и сразу же поспешил к себе в комнату, чтобы всерьез поработать над сатори, и с головой погрузился в поисковые сайты. Очень быстро Алекс нашел описание психотренинга ниндзя. Как он и предполагал, фигуры из пальцев являлись частью механизмов гипноза на так называемой «якорной» технике. Когда на какое-либо действие, слово или внутренний образ вешается определенное внушение. Например, человеку внушается, что после произнесения кем-либо слова «курица», он должен начать кудахтать. Алексу нужно было сделать приблизительно то же самое, только с помощью самогипноза. Всю тренировку он погружал себя в сатори и пытался настроиться на фигуру из пальцев, зафиксировать на ней это состояние. Теоретически рано или поздно это должно было получиться, но такое положение дел его не устраивало. Оставалось слишком мало времени.
