Они были в просторных светло-серых накидках с остроконечными капюшонами, и трудно было различить, кто из них мужчина, а кто женщина. Сазерленд даже подумал, что здесь только представители сильного пола, но Сандра обратила его внимание на форму зеленого матерчатого креста, нашитого на спине. У одних он был выполнен в виде большого двуручного меча, другие, кто был поменьше ростом и поизящнее, носили на спине узкий длинный клинок. Женщины и мужчины стояли отдельно, между ними был широкий проход. Те, что с мечом, стояли слева от трибуны, женщины – справа... Приглашенным же отвели место в конце этого коридора, на небольшом холме, что возвышался как раз напротив подмостков.
Гостей было относительно немного, не более трех-четырех десятков журналистов и представителей власти. Представители прессы, отличающиеся ото всех своими комбинезонами, раскрашенными в цвета компаний, и мини-камерами на плечах, старались не собираться в большие группы. Это и понятно, никто не желал показать себя невоспитанным и закрыть коллеге сектор съемки. Чиновники, наоборот, держались кучкой, в которой выделялась яркая, элегантно одетая женщина. Надменная и ухоженная, она стояла несколько особняком от остальных и что-то говорила в свой коммуникатор. Кое-кто из журналистов, развернувшись, нацелил свои камеры на говорившую женщину, большинство же продолжали снимать действо, ради которого все сюда прибыли.
Среди них был и Жорж, заметивший Сандру. Он, может быть, и не обратил бы внимания на свою малоизвестную коллегу, но рядом с, журналисткой стоял знаменитый Снейк и еще какой-то незнакомый гигант, притягивающий взгляды всех, кто находился на холме. Вот против этого Жорж устоять не мог. Приветливо улыбаясь, он подошел к коллеге.
– Сандра, какая неожиданность! Тебя тоже пригласили? – Журналист взял ее за обе руки, а сам, не отрываясь, смотрел на Сазерленда. – Кто это с тобой? Неужели это сам знаменитый Снейк? Великий капитан великих «Скорпионов»! А это, наверное, кто-то из его команды? – Жорж томно посмотрел на Оскара, – Какие красивые игроки пошли! Раньше они выглядели настоящими зверями, не то что сейчас! Сандра, голубушка, ну что же ты нас не представишь!
– С удовольствием это сделаю, как только ты дашь мне вставить хотя бы слово! – засмеялась девушка. – Да, ты прав, это Стив Сазерленд. А это его друг Оскар Кос.
– Я теперь всем буду рассказывать, что познакомился с самим Снейком! – Жорж томно улыбнулся и подмигнул Стиву. – Вы позволите себя так называть?
– Да ради бога! – со смехом ответил Сазерленд. – Меня все так называют и не спрашивают!
– А меня зовите просто Жорж! – попросил журналист. – Для друзей я готов на все! Учтите это! Я надеюсь, мы подружимся...
– Стив, – Сазерленд услышал внутренний голос Джордана, – смотри, как он светится от тебя!
– Да пошел он! – возмутился роллерболист. – Да и не я ему нужен! Он же видит, что я с Сандрой! Значит, натурал! Это он на Оскара запал! К нему кружева плести начинает!
– Только Косу не говори! Как бы несчастный случай не вышел!
А журналист между тем не успокаивался.
– Я, вообще-то, не хотел ехать на эту тусовку, – при этих словах он бросил томный взгляд на гиганта, – но раз попросили осветить в прессе предвыборный старт Наместника...
– А вы не знаете... – начал было Джордан, но Жорж не дал ему договорить.
– Ты! – Он жеманно положил руку на грудь Стива. – Я прошу, обращайтесь ко мне только на «ты»... И, если вы позволите, я тоже хотел бы перейти с вами на «ты»...
– Ладно, пусть будет так, но я хотел бы знать, откуда взялся этот новоявленный мессия? – не успокаивался Крис.
Услышав эти слова, сотрудник «Перекрестка новостей» изобразил на лице испуг.
– Господи, тише! Прошу тебя, говори тише! Зачем нам неприятности? А что касается прошлого Наместника, то он его тщательно скрывает! – Жорж сделал эффектную паузу, затем продолжал: – Но, по нашим источникам, это некто Елло Курри, в прошлом журналист, наш коллега, можно сказать! Работал обозревателем в «Новостях без границ». Звезд, как говорится, с неба не хватал, но и не бедствовал. Так, середнячок! – При этих словах Жорж посмотрел на Сандру. Мол, как ты, к примеру...
Мисс Чен улыбнулась. «Может, ты и более известен, чем я, но Сазерленда тебе не видать как собственных ушей!» – говорил ее взгляд.
– А потом он раз и прозрел! – отвернувшись от нее, продолжал Жорж. – Обнаружил, что неправильно мы живем! Погрязли в разврате и похоти! Содом, одним словом, и Гоморра – другим! Обман и воровство! Нахватался постулатов разных религий, от языческих до самых современных, и пошел крестовым походом... на скверну людскую. Несколько лет его никто не признавал, но Елло собрал все-таки свою аудиторию, и дело пошло.
– Да уж, толпу он собрал немаленькую! – подтвердил Стив.
– Это еще что! – продолжал Жорж. – Вот если собрать всех его сторонников! Если еще из других городов приедут...
Словоизлияниям Жоржа положило конец появление на трибуне нового действующего лица. Это был крупный, атлетически сложенный мужчина средних лет. Его мощный торс был обнажен. Бедра и ноги, обтянутые черным трико, бугрились мышцами. Человек встал за спиной у первого, того, что распевал гимны, и властно положил ему руку на плечо. Пение оборвалось. Установилась такая пронзительная тишина, что стали слышны звуки вечернего леса, пение птиц, писк насекомых, плеск крупной рыбы в реке.
– Вот теперь все и начнется! – пояснил вполголоса Жорж. – Все, что было до сих пор, это так, для разогрева публики!
И в самом деле, действо стало стремительно меняться. Чтец или певец, Стив не знал, как его назвать, уступил место атлету. Тот тоже стал читать ритмичные тексты, но его чтение сопровождалось мерными ударами ритуальных барабанов. Толпа сектантов подхватила мотив, и вскоре вся окрестность огласилась мощным хоровым пением. Верующие уже не стояли неподвижно. Обе колонны, и женская и мужская, пришли в движение. Молящиеся, непрестанно распевая гимны, совершали поклоны, опускались на колени, тут же вставали и вновь падали ниц.
– Хорошая гимнастика! – заметил Стив. – По крайней мере, для здоровья полезно!
– Подожди, еще не то увидишь, – отозвался Жорж. – В конце тут такое начнется, что... Хотя, нет, вряд ли! Нас попросят уйти раньше финала. А так хотелось бы поприсутствовать...
Монотонное пение молитв, становясь все громче и громче, достигло такой мощи, что, казалось, содрогается сам воздух. Сектанты, закончив с поклонами, остались на коленях, не прекращая пение. Ритм и мелодия, слившись воедино, так захватили людей, что они стали раскачиваться в коллективном экстазе. Вскоре обе колонны напоминали собой осеннее поле. Люди раскачивались тяжелыми волнами, словно пшеница под ветром.
