Хвала всевышнему, разоружились мы тогда не окончательно. Что правда, то правда. Были и ракеты, и термоядерные боеголовки. Но хватит ли времени? Вот вопрос. И уже тогда точил меня червяк и по другому поводу. Все ли мы знаем про астероиды? Однако американцев нельзя лишать оптимизма. Потому что это невозможно сделать без лишения жизни.
— Мои поздравления Сандре и Рэйчел, — сказал я.
— Сэнк ю. Привьет ту Эллис. Или пока рано?
Я покосился в сторону лестницы.
— Не гони мустангов, ковбой. Но передай мои поздравления вашим ребятам из Си-Ай-Эй имени мистера Даллеса.
Роберт довольно расхохотался.
— А ты передай мои соболэзнований ту Эф-Эс-Би имени комрэд Дзержински.
— Это по поводу чего?
— Мы словили еще один шпион мистера Крючканова.
— Вот черт… Что, подождать не могли?
— Ноу. Это получилось естэдэй. Никто еще не знал про стоун.
— Осложнения будут?
— Теперь — пустьяки. Советник ваше посолство объявят нон грата. Готовьте нового. Нэ пэрживау. И мы посылайт шпионов. Толко вы мало словили. Бай-бай!
— Вы тоже всех не переловите, — огрызнулся я. — Ба-бай.
* * *
Разговор с Уорреном меня не успокоил.
Напротив, тревога усилилась. Я ничуть не сомневался, что американцы мобилизуют весь свой потенциал. Исландия-то от них ничуть не дальше, чем от Москвы. Но достаточно ли наших, даже объединенных сил? Если Каменный Гость имеет поперечник не более трех километров, мегатонные боеголовки, быть может, его и раздолбают. А если поперечник больше? В космосе от взрыва, даже ядерного, нет ударной волны, потому что там нет воздуха. И потом, насколько он монолитен, этот астероид, какими породами сложен? Будет ли безмозглый стоун рассыпаться в атмосфере, или войдет монолитной массой? Последствия весьма различны.
Я сел за собственный терминал и потребовал всю информацию о грозном госте.
Информация пошла. И не только с наших спутников. В наблюдения включились орбитальные аппараты США, Еврокосмоса, Китая и Японии. В нужную сторону развернули свои башни наземные обсерватории в Мауна-Кеа на Гавайях, английская Грин-Бэнк, наша Пулково, а также Пик-дю-Миди во Франции. К сожалению, нельзя было использовать прекрасные телескопы, расположенные в Южном Чили, поскольку для них объект висел слишком низко над горизонтом. Зато крутые ребята из NASA пустили побоку весь график наблюдений, перенацелив на астероид свой «Региомонтан» — могучий орбитальный телескоп, самое зоркое око Земли. И с информацией не стали жаться: качали прямиком в Интернет. Без купюр, без платы и ограничений.
Увы, даже «Реги» давал фотографии, с которыми я не знал что делать: размытое пятно, и все тут. То блестящее, то очень темное, едва различимое.
— Люблю американов, — промурлыкал Фима. — У них всегда есть, что есть.
— Ничего мужики, — согласился Дима. — Если издали.
— Слушайте, — сказал я. — Катастрофу кто будет рассчитывать?
— Делается автоматически, — благодушно сказал Дима. — Только все это пойдет в корзину.
— Здрасте. Почему?
— Да видите ли, альбедо у астероида сильно меняется.
— Что такое альбедо?
Фима и Дима переглянулись.
— Альбедо — это не либидо, — сообщил Дима.
— Догадываюсь, — разозлился я.
— Шеф! Альбедо по-гречески означает «белизна». В астрономии этим термином обозначается отражательная способность небесного тела.
— Прекрасно, буду теперь знать. Но какая связь…
— Самая прямая. По альбедо можно прикинуть размеры космического тела.
— Чудесно. Тогда в чем проблема? Прикидывайте.
— Уже прикинули. Видите ли, когда спутник Туманяна засек гостя, астероид блестел очень сильно. Но потом взял, да и померк. Похоже, объект имеет два типа поверхности. Одна из них черная, будто сажей намазанная, а вторая отражает свет значительно сильнее. Так вот, этот Янус поворачивается то одним боком, то другим.
— Так. Что из этого следует?
— Из этого следует вот что. Астероид крупнее, чем ожидалось. В расчеты надо закладывать не три, а все шесть километров. Если не больше.
— Очень приятно. Но хотя бы для трех километров можете обрисовать последствия? Ориентировочно.
— Пжалста, — благодушно сказал Дима.
На моем экране возник глобус. Повертелся, попрыгал, как бы устраиваясь удобнее, и повернулся той частью, где располагается Северная Атлантика.
— Падение действительно состоится вот здесь, между Исландией и Гренландией, — сказал Фима. — Димк, сделай бам-бам в Датском проливе.
На моей карте сверкнуло. Во все стороны от взрыва побежали черные волны.
— Ну вот, — задумчиво сказал Фима. — Острова Исландия больше нет и никогда не будет. Останется группа скал и зона невероятной активности вулканов. Испарятся ледники Гренландии. Но это хорошо. Гренландия сыграет роль щита, она частично ослабит удар по североамериканскому континенту.
— Все равно, мало им не покажется, — проворчал Дима. — Как бледнолицым, так и краснокожим.
Фима кивнул.
— Атлантическое побережье Канады и США будет смыто. Остальная территория подвергнется действию мощной атмосферной волны. Ураганы, циклоны, торнадо. И прочее, прочее, прочее…
— Землетрясения, — добавил Дима.
— Да, страшное дело. Но низменной Европе достанется еще больше. Половина Британии и весь полуостров Ютландия будут утоплены. Францию зальет по самые Альпы. Переполнится бассейн Балтийского моря. Поток ворвется в Финский залив, пройдет над Санкт-Петербургом…
Я вздрогнул.
— Стоп. А дамба? Дамба же есть в Финском заливе. Разве она не спасет?
— Мир ее праху. Волна будет на порядок выше. Итак, поток пройдет над Питером, а потом через Ладогу захлестнет Белое море. Далее он сольется с волной, обогнувшей Скандинавию с севера. Погибнут Карелия, Соловецкие острова, Архангельская область. Под водой скроется полуостров Ямал со всеми нефтяными вышками. Но есть и приятная новость: Норильский промышленный район пострадает только от ураганов. Ну и от колебаний земной коры, разумеется.
— Утешил.
— Погодите. Потоп — всего лишь полбеды. Взрыв поднимет в атмосферу больше ста миллиардов тонн воды, испарятся хлор, бром и масса других элементов, содержащихся в морской соли. Все это «съест» процентов восемьдесят озонового слоя. Из разлома океанского дна выплеснется раскаленная магма, которая огненным штормом понесется во все стороны.
— На какое расстояние? — спросил я.
— На расстояние… большое. Пыль и дым пожаров закроют солнечный свет. Земля охладится. В долгосрочной перспективе ледники постепенно распространятся до линии Париж — Киев — Ташкент — Токио. Большая часть североамериканского континента тоже превратится в подобие Антарктиды. Южной Америке, Африке и Австралии повезет не многим больше. В общем, свободным ото льдов останется лишь узкий пояс вдоль экватора.
