Полковник на услышанную поговорку, улыбнувшись, хмыкнул и покрутил головой.
— Круты были предки. А теперь ты мне скажи, народный умелец, — обратился он к Колдуну, — сколько времени потребуется капитанам, чтобы овладеть навыками управления твоим звездным парусом. Я так понял, что посадка на нем дело не простое и будет необходимо время для тренировок.
— Тренировок не потребуется. Управление всех трех яхт будет в моем модуле. Как только вы найдете яхты, я вылетаю за ними. Дадите транспортник. По дороге успею поработать с парусами и управлением. Я думаю, мне нет смысла сюда возвращаться. Определим точку встречи. Ребят вы туда доставите, и пойдем сразу на Портейн.
— Какой срок доложить о готовности группы к выброске? Кузмин все равно спросит, когда я от него транспортник потребую.
— С момента моего старта, я думаю, неделя, — прикинув про себя необходимое время, заявил Колдун.
— Если у вас все, то, как говорят на флоте, по местам.
Колдун улетел на следующий день.
Не разгибаясь, Самум с Шаманом проводили дни над схемами подземных коммуникаций, периодически устраивая друг другу проверки на запоминание каждого поворота, каждого уходящего вверх и вниз люка, каналов сточных вод и расположенной в подземельях аппаратуры. По расположению и подключению энергетических каналов, возникало немало споров о ее назначении и использовании. Ночи проходили под воздействием гипнопрограмм освоения языка геммов, а дни — в попытках общения на нем.
Через трое суток Лузгин достал священную книгу геммов «Турая», и Шаман окунулся в ее содержание. Выделялось время и для адаптации в вибрационно-волновом спектре Портейна. Оба свободно могли спеть песни, записанные на пленку неизвестным разведчиком, и звучание, и мотив в скором времени перестали вызывать чувства отторжения чужого ритма и слов. Для закрепления памяти организма и быстрой его перестройки из одного состояния в другое оба сначала исполняли свои любимые песни, а потом сразу переходили на музыку и слова геммов.
Вечерами Шаман делился прочитанными постулатами «Тураи», и между ним и психологом возникали периодами жаркие споры в понимании той или иной догмы. Академия прислала свои выкладки и прогнозы по планете класса С-7, к которому относился Портейн.
На четвертые сутки на связь вышел Колдун и сообщил, что успешно облетывает тройку и ждет ее седоков в условленном секторе через двое суток. Для каждого можно захватить не более тридцати килограммов груза.
Полдня ушло на согласование списка и получение необходимого оборудования.
Когда утром в день старта диверсанты зашли к Лузгину, тот плеснул в стаканчики коньяку.
— За легкую дорогу и быстрое возвращение, — произнес тост полковник, а когда все выпили, добавил: — У меня такое ощущение, что голыми вы на задание уходите. Три хлопушки с собой берете, да и те карманной носки.
— Да не в пески же высаживаемся. Гаюны там нам уже все необходимое подготовили. Что надо найдем, — уверенно ответил Самум.
Лузгин, как обычно, пошел провожать их до стыковочного шлюза и, наблюдая отход катера, который должен был доставить на борт звездного разведчика диверсантов, отсалютовал уходящим, стоя у бронеплекса иллюминатора.
Меньше чем через сутки неразлучная троица вновь собралась вместе, расположившись в одной из кают транспортника, полным ходом идущего в сторону Портейна.
Колдун встретил прибывших друзей хлебосольно и по-хозяйски. Повар изобразил по его рецепту что-то невероятно вкусное, и на столе красовалась бутылка вина с красной этикеткой.
— Это не «Ромар»? — осторожно спросил Шаман, увидев бутылку издали.
— Не беспокойся, такие вина я подаю только в комплекте с прекрасным полом.
Выпив за встречу и прекрасно поужинав, Шаман потребовал, чтобы инженер показал капсулы звездных яхт.
Они спустились в грузовой трюм, на палубе которого увидели две вытянутые серебристые сигары в самой толстой части диаметром чуть больше метра и длиной не более шести. Третья капсула была шаром чуть больше двухметрового диаметра. Все три носителя имели по два иллюминатора и никакой видимой оснастки для паруса.
Когда Шаман обратил на это внимание инженера и спросил, не будет ли необходимости уже в космосе устанавливать необходимое корпусное оборудование, Колдун только улыбнулся.
— Все внутри, очень компактно и почти ничего не весит. Парус имеет площадь двести квадратных километров. Весь его объем может уместиться в любом кармане десантного костюма, при этом не будет заметно, что карман полон.
Пультом дистанционного управления Колдун открыл люки капсул, предложив партнерам устроиться поудобнее и подогнать под себя кресла.
Внешние небольшие размеры капсул оказались обманчивы и, разместившись внутри, будущие пассажиры не ощутили чувства скованности от нехватки пространства. Внутренняя обшивка была белоснежной и мягкой, аппаратура управления располагалась на потолке фактически на уровне лица и груди водителя.
— Все управление я переключил на себя, — пояснил инженер. — Во время полета вы будете пользоваться только вот этими тумблерами и кнопками, — он указал на маленькую панель, расположенную справа по борту. — Здесь связь, вода, пища, воздух и свет. Если нас разбросает в атмосфере, то после приводнения локатор включится автоматически. Капсула погрузится не глубоко, по расчетам, не более чем на десять-двенадцать метров, в зависимости от солености воды. Я вас найду, не торопитесь выбираться. На поверхности может быть хороший шторм, так что даже на глубине покачает. Тогда не будет смысла выбираться на поверхность. На самый крайний случай слева под креслом рычаг аварийного сброса выходного люка. Фактически после его нажатия капсула разламывается на две части, и вы всплываете на поверхность вместе с креслом.
— Где и когда ты научился управлять звездной яхтой? — спросил Самум.
— Первый раз я в десять лет попал в капсулу вместе с отцом. Меня не с кем было оставить, мать умерла, а оставлять одного дома отец побоялся и взял с собой. В пятнадцать я уже ходил самостоятельно. Непередаваемое ощущение. Когда появится время, я вас научу пользоваться парусом.
Они покинули грузовой отсек и вскоре вновь оказались в каюте. До высадки оставалось двое суток, и было необходимо кое-что обсудить. Колдун по многим вопросам был просто незаменим.
Вновь часами они бродили по схемам подземных коммуникаций, прослеживали трубопроводы, исчезающие в стенах, и отыскивали их вновь, шли по следу кабелей и мысленно поднимались по скобам колодцев на поверхность. Отмечали места, удобные для засад, и пути ухода от возможного преследования. Просчитывали варианты возможных образований возмущения полей и зарождения сущностных образований. Занимались языком и тренировками своей энергетики в перестройке к новым условиям.
