Вновь часами они бродили по схемам подземных коммуникаций, прослеживали трубопроводы, исчезающие в стенах, и отыскивали их вновь, шли по следу кабелей и мысленно поднимались по скобам колодцев на поверхность. Отмечали места, удобные для засад, и пути ухода от возможного преследования. Просчитывали варианты возможных образований возмущения полей и зарождения сущностных образований. Занимались языком и тренировками своей энергетики в перестройке к новым условиям.
За час до старта, собрав свои вещи, они спустились в грузовой отсек, уложили рюкзаки в непромокаемые чехлы под сиденья кресел и, опершись на модуль Колдуна, выкурили по сигарете.
— Десять минут до сброса, — оповестил диверсантов динамик голосом капитана.
Кивнув друг другу и пожав руку дежурному офицеру, контролирующему выброску, они расположились в своих капсулах и проверили связь.
Загудели насосы, откачивая воздух из помещения стартовой площадки и медленно поползли вверх ворота грузового отсека.
— Удачи, парни. Устройте им веселую жизнь, — попрощался капитан транспортника, включая поочередно подрыв пиропатронов, которые один за другим мягко вытолкнули капсулы в открытый космос. Небольшое вращение — и полет был стабилизирован магнитным захватом капсулы Колдуна.
Еще минут через десять раздался веселый голос инженера, наслаждавшегося свободным полетом.
— Мы на курсе. Через два часа, когда паруса полностью развернутся, пойдем с крейсерской скоростью. Команда может отдыхать или заниматься своим делом.
Четверо суток прошли в непрерывном общении, за исключением времени на сон. Закольцевав персоналки, играли в покер и смайлс, Самум рисовал шаржи на друзей, Шаман читал для всех «Турая», после чего наступала пора длительных споров и толкования догм священной книги.
Звездные паруса делали свое дело, и капсулы неслись к Портейну строем треугольника, на острие которого находился Шаман. Колдун, как опытный судоводитель, периодически поправляя направление движения, играл в свое удовольствие парусами.
Сообщение инженера: «Выходим на финишную прямую», — прозвучало буднично, как предстоящая посадка на поле родного космодрома.
— Готовы, — доложили они ведущему, загерметизировав костюмы, затянув страховочные ремни и одев шлемы.
— Начинаю сворачивать кокон.
Через час за бронеплексом иллюминаторов вместо светящихся точек звезд наступила полная темнота, через некоторое время начавшая светиться. С этого момента до входа в ионосферу планеты, когда парус на короткое время станет несущим крылом, связь между капсулами полностью прерывалась. Торможение и сброс накопленной парусами энергии они почувствовали легкой перегрузкой, постепенно отпустившей их и сменившейся ощущением планирования, а через некоторое время свободным падением.
Автоматика не подвела. Резкий рывок свидетельствовал о том, что парашют раскрылся. Теперь оставалось только надеяться, что непроглядная тьма за иллюминаторами не преподнесет сюрпризов в виде шквалистого ветра, способного разбросать членов группы на многие километры друг от друга. Видимость была нулевая. По бронеплексу непрерывным потоком струилась вода. Снаружи хлестал непроницаемый для глаз ливень.
— Ветер в норме, пока идем компактно, — донес динамик спокойный голос Колдуна.
Несколько ударов в обшивку капсулы, сменившиеся легким покачиванием, и Шаман понял, что он уже в воде.
Автоматика не должна была подвести. В этот момент крепления парашюта должны отсоединиться от капсулы, и он, увлекаемый грузами, скроется в глубине океана.
— Наверху балла четыре и, как сами поняли, видимость практически ноль. До берега двадцать пять километров, — сообщил Колдун.
— Погода работает на нас, — высказал свое мнение Самум.
— Локатором пеленг взять можем? — спросил Шаман.
— Уже, командир, — радостно доложил инженер, будто им сейчас надо будет выходить не в холодную, негостеприимную воду океана, а спуститься по трапу на солнечный берег пляжа.
— Проверить герметизацию костюмов, — приказал Шаман. — Доложить о готовности выхода из капсул.
— Все в норме, — через несколько секунд донесся голос психолога.
— Полный порядок, — подтвердил состояние своей аппаратуры Колдун.
Шаман проверил ремни креплений кресла. Краем глаза отметил зеленый огонек в углу шлема, свидетельствующий о герметичности костюма и нормальной работе искусственных жабер. Нажав кнопку на подлокотнике кресла, он услышал звук загудевшего электродвигателя. Все было в полном порядке. Кресло имело небольшой транспортировщик, способный доставить своего седока к берегу.
— Установить глубину семь метров. Начали выход, — скомандовал Шаман, одновременно потянув рычаг разгерметизации капсулы.
Забортная вода медленно начала подниматься, заливая костюм, и, когда ее уровень добрался до шлема, в капсуле потухло освещение. Еще через несколько секунд легкий толчок сообщил Шаману, что кокон капсулы распался, и автоматика вытолкнула кресло в открытую воду океана.
— Сблизились до десяти метров. — Убедившись по приборам, что партнеры выполнили приказ, добавил: — Я иду в центре. Разобрали сектора и начали движение. Смотреть внимательно. Может, какая-нибудь местная тварь захочет пообедать.
Они без приключений добрались до обрывистого берега. Вскоре локатор показал темное жерло двухметровой трубы, захлестываемое набегающей штормовой волной. Освободившись от ремней креплений, подгоняемые ударами волн в спины, диверсанты уже через несколько минут оказались внутри металлического тоннеля, стоя по колено в воде и прощупывая впереди путь чуткими лучами биолокаторов.
Похоже, никакой опасности впереди не было, но труба поднималась под углом и они немало намучились, пока преодолели скользкий от сбросов нечистот подъем. Выбравшись на горизонтальный уровень, представляющий собой бетонный коридор, они прошагали по нему два километра до развилки, по дороге отметив три лестницы из металлических скоб, поднимающиеся наверх. Найдя удобную нишу, сбросили скафандры и освободили рюкзаки от герметической упаковки, вынув их из-под кресел. Из подушек кресел выпустили воздух, каркас разобрали и все сложили в рюкзаки. Только шлемы, не подающиеся трансформации, пришлось закрепить на поясе у бедра. На месте высадки не должно было остаться никаких следов.
Схема тоннелей надежно отпечаталась у каждого в голове, а весь путь, вымеренный до метра, был введен в память наручных персоналок. Пройдясь по нескольким ответвлениям тоннеля, они не обнаружили следов пребывания здесь людей и, удобно устроившись на одном из бетонных выступов, закурили.
