Вежливым, но не терпящим возражения тоном охранник изрек:
— Пожалуйста, повернитесь.
Мы выполнили.
Спрятанное под одеждой «железо» хорошо видно через сканер. Эта штуковина — американская новинка и стоит кучу баксов. Даже полиция ещё таких не имеет. Хотя, по словам Чингиза, одного из владельцев кафе, шлем достался «Глубине» совершенно бесплатно. Пару месяцев назад подарил заезжий иностранец. Вероятно, какой-нибудь штатовский богач, соблазнённый «russian» экзотикой.
— Добро пожаловать, — сказал охранник, и бронированные двери отъехали в сторону.
Один за другим мы шагнули внутрь, благополучно миновав ещё одну проверку, о которой многие посетители не догадываются. В дверной проем встроены весьма чувствительные датчики «жучков». Я заранее предупредила об этом Алана.
Мы прошли к бару, напротив которого на огромном стереоэкране шла трансляция ралли Лондон-Дакар. Посетителей пока немного. Настоящая жизнь здесь, как и в большинстве нет-кафе, начиналась после шести вечера.
— Довольно уютно, — заметил американец. — В Москве тоже бывают приятные места.
Странно, но даже тот, почти неразличимый акцент, который у него был, исчез бесследно. Сейчас Алан напоминал скорее тульского бизнесмена средней руки. Любителя экстремальных развлечений, решившего «оттянуться» по московским притонам. Хмурый, молчаливый Фёдор вполне сошёл бы за телохранителя, я — в своём стильном наряде и вызывающем макияже — за подружку тульского бизнесмена.
Впрочем, как раз «Глубину» назвать притоном трудно. И Алан только внешне казался расслабленным. В его прищуренных глазах то и дело проскальзывало холодноватое внимание.
Пока всё спокойно. Какой-то расхристанный субъект в дорогом пиджаке из змеиной кожи медленно пил текилу, не замечая никого вокруг. Компания накрашенных девиц, оживившихся при появлении Алана, скользнула по мне неприязненными взглядами и утратила к нам всякий интерес.
Американец сунул кредитку в нишу на стойке и заказал безалкогольный коктейль. Его напарник сделал вид, что увлечён трансляцией ралли.
Я подошла к терминалу админа. С монитора на меня уставился Колян — виртуальный паренек в спортивных трусах, «бабочке» и шляпе набекрень. Дурашливое дитя компьютерной графики и местных программистов.
— У нас заказан отдельный «рум», — сказала я и набрала «пассворд».
— Сей момент! — подмигнул Колян. И в порядке музыкальной интермедии сплясал чечётку на нарисованном столе. Потом, так и не слезая со стола, поклонился и объявил: — Пожалуйста, пройдите в «намбер фор».
— Спасибо, Колян.
— Всегда к вашим услугам… Таня! — расплылся паренёк. Я вздрогнула — откуда он знает мое имя? Неужели я настолько примелькалась в «Глубине»? Но ведь «Колян» всего лишь программка, не особо умная к тому же. Он не умеет различать посетителей…
Додумать я не успела.
Колян послал мне воздушный поцелуй. Дверь в дальнем конце зала распахнулась. Американец дружески кивнул бармену и взял меня под руку. Впрочем, не забыл захватить и пластиковый стакан с коктейлем.
Мы оказались в овальном по форме вестибюлъчике. Слева и справа металлические двери. Над каждой, кроме той, что вела в служебные помещения, светилась бледно-оранжевая цифра. Лишь «четверка» горела призывным ярко-зеленым.
Мы вошли. Внутри ждал столик со стандартным, незамысловатым ассортиментом: шесть бутылок пива, гора бутербродов, зелень и фрукты. Это ведь не ресторан. Главное здесь не еда. Главное — по углам комнаты: три обычных вирт-терминала и три «сферы» полного «погружения».
Мы заперли дверь изнутри. Теперь, пока не кончится оплаченное время, никто не сможет войти сюда без нашего допуска. Разве что если начнётся пожар и сработает система пожаротушения.
Я сделала большой глоток пива и направилась к терминалам. Разумеется, надевать полный костюм и залезать в «сферу» не стала, ограничилась перчатками и шлемом. Подождала, пока тонкая сеточка биосенсоров внутри шлема мягко обляжет кожу лица. Поморгала, чтобы глаза быстрее адаптировались к стереокартинке…
В розоватой тьме заставки туда-сюда бесцельно плавало множество разноцветных рыбок. А совсем рядом висела клавиатура.
Я выбрала опцию в меню и нажала «ENTER». Тьма взорвалась тысячами красок. Теперь я на открытой веранде у берега тёплого спокойного океана. Лицо обдувал легкий, приятный бриз. Морской запах совсем настоящий. В «Глубине» — аппаратура корейская, но ароматические синтезаторы у них не хуже, чем у «белой сборки».
Я шагнула к краю террасы. На самом-то деле, конечно, я продолжала сидеть в кресле перед терминалом, но встроенные в шлем и перчатки идеомоторные датчики зафиксировали слабые электрические импульсы, чуть уловимые подрагивания мышц, и нарисованное тело покорилось моему едва наметившемуся желанию. У новичков это выходит не сразу. Именно поэтому они предпочитают «сферы» даже для кратковременного «погружения».
Я завертела головой. Ни души. Только ветерок шевелит листья пальм, да где-то у дальнего мыса белеет одинокий парус. Всё правильно. Так и должно быть. Ведь это отдельное «пространство» четвертой комнаты. Мы за него заплатили, и доступ других пользователей сюда невозможен.
А здесь хорошо. Раньше я не видела этого места. Интересно, где всё снималось? Где-нибудь в Полинезии?
«Бухта Уамоту», — прочла я на экране монитора, стоявшего в тени пальм. Со времени моего последнего визита выбор «спэйса» в кафе обогатился. Среди прочего появилась даже «Красная площадь». Наверное, опция, рассчитанная в основном на иностранцев. В «Глубине» их бывает немало.
— Внимание! — донесся бархатистый женский голосок. — Пользователь Дьяболо просит доступа в ваше пространство.
Наконец-то!
— Доступ разрешить.
— Исполняю!
Я снова осмотрелась по сторонам. Прошла секунда, другая… Но ничего не изменилось. Где же он? Что за шутки…
— Здравствуй, Фродо! — знакомые иронические интонации.
Фродо — это один из моих псевдонимов в сети.
Где же ты прячешься, Дьяболо?
В «виртуале» отыскать собеседника по голосу труднее. Особенно если он сам этого не слишком хочет…
Наконец я заметила. Вечернее нежаркое солнце уже начало клониться к закату. Сверкающая дорожка пролегла на океанской глади. И по этой дорожке не спеша двигалась крохотная фигурка.
— Здравствуй, Дьяболо. Вижу тебя.
Лёгкий смешок в ответ. Всегда он такой. Лет на пять старше меня, но все ухватки двенадцатилетнего сорванца. Или правду говорят, что настоящие ученые похожи на детей?
— Как море, Дьяболо? Теплое сегодня?
