Веланда встал, прошелся взад-вперед по каюте, уселся за стол, и, запустив руки в черные кудри, покачал головой. Амёнда терпеливо, молча смотрел на него, ожидая продолжения, и на отчаянном выдохе Веланда продолжил:
— Я не учел одного — тоски! Она начала грызть меня с первой минуты. Да, теперь я не видел Гелу, но думал о ней все больше и больше, и ни на какие самовнушения уже не было сил… И в этот абсолютно тупиковый момент Рилонда позвонил мне и рассказал о предстоящей экспедиции на Декстру…
Декстра была нашим с ней открытием. Точнее, идея о неких закономерностях расположения планет, пригодных для жизни, во Вселенной, была моей, я размышлял об этом еще до работы над оболочкой, и после ее завершения вернулся к своей теории. Но Гела придумала способы поиска и вычисления этих самых закономерностей — и результатом нашей совместной работы в этом направлении явился теоретический расчет местоположения и примерного возраста планеты. Мы вместе назвали ее Декстрой, соединив два слова — эйринское «дейку» — остров и атонское «страт» — находка, открытие. Гела, конечно, хотела лететь на Декстру, да у нее и не было причин отказываться от путешествия. Но и я не мог побороть в себе исследовательских интересов, совершенно нормальных для любого ученого. Я должен был видеть Декстру! Должен был воочию убедиться, что наши доказательства существования на ней пригодных для жизни условий верны… И, понимая, как невероятно мне будет трудно, я все же решился… Вот и все.
Где-то в глубине души Амёнде, конечно, было жаль несчастного ученого. Но он понимал, что жалость в таком случае лишь усугубит ситуацию — подобные чувства нужно вырывать с корнем, никаких других вариантов не могло быть.
— Не ждите от меня сочувствия, господин Веланда, — жестко отрезал он. — Я понимаю, сердцу не прикажешь, но принцесса — это уже слишком.
— Согласен, — тихо ответил Веланда. — Я справлюсь, только мне нужно еще немного времени… И, пожалуйста… О нашем разговоре никто не должен знать.
— Разумеется, — кивнул пилот. — Обещаю, что все останется между нами. Надеюсь только, что и впредь Вы будете держать себя в руках.
— Конечно, — Веланда устало потер виски. — Конечно, я буду держать себя в руках, что мне еще остается.
— Хорошо, — Амёнда поднялся. — Ну что ж… Спокойной ночи.
— Спасибо, — Веланда горько усмехнулся. — На самом деле держать себя в руках гораздо проще, чем кажется, потому что Гела так влюблена в принца, что ничего не замечает.
— Ну тогда считайте, что Вам повезло, — безжалостно подытожил Амёнда и вышел.
С того дня Амёнда не мог не проявлять в отношении Веланды некую настороженность; однако вскоре, убедившись, что тот действительно держится предельно осторожно, ничем не выдавая своих чувств, успокоился. Больше никаких экстраординарных событий в пути не произошло, и через месяц, как и планировалось, экспедиция благополучно достигла Декстры.
Декстра была прекрасна: первозданно чистый воздух, несколько достаточно обширных материков и океаны с прозрачной водой; богатейшая флора и множество видов фауны. «И никого, кто смог бы все это испортить», — пошутил один из ученых, геофизик — то есть никаких разумных существ. Расположение планеты в космосе также было безопасным: молодая одиночная звезда, отсутствие угрожающих объектов как в собственной, так и в соседних системах. Все были счастливы, и даже Веланда чуть-чуть повеселел; очевидно, при мысли, что его труды увенчались столь грандиозным и безоговорочным успехом, иногда он даже улыбался.
Отправив первый корабль с замечательной новостью на Атон, они принялись изучать вновь открытый «остров сокровищ». Составили предварительную географическую карту, карту полезных ископаемых, укрупненные описания климатических поясов, растений и животных; исследовали обитателей микромира, химические составы почв, воздуха и воды. Месяц пролетел стремительно и почти незаметно; настала пора возвращаться домой.
Заполнив память лабораторных компьютеров мегабайтами уникальнейших данных, они отбыли в обратный путь, который тоже проходил спокойно, без неожиданностей. И только когда до Атона оставался один день полета, Амёнда заметил двигающийся навстречу корабль.
Звездолет был вергийский, о чем свидетельствовал изображенный на борту флаг с коричневыми и оранжевыми зигзагами по диагонали, а также название «Ураган», написанное коричневыми и оранжевыми буквами по-вергийски. Он подавал сигнал «стыковка для информационного обмена», предусмотренный списком межпланетных космических сигналов. Инструкция в таких случаях предписывала пилотам обязательные остановку и стыковку — предполагалось, что вызывающий экипаж располагает важными сведениями о возможных космических опасностях либо собирается сообщить о существенных политических изменениях в отношениях Пяти Планет. Амёнда предупредил о предстоящем маневре всех пассажиров по громкой связи, отдал бортовому компьютеру приказ стыковки и спустился в выходной шлюз, рассчитывая быстро побеседовать с капитаном вергийцев и продолжить полет. Когда на шлюзовом табло вспыхнула надпись: «Герметичное соединение стыкующихся кораблей осуществлено», он распахнул люк и… получил мощный удар по голове.
Очнувшись, он почувствовал, что руки за спиной скованы наручниками, и увидел над собой лицо синеглазого, светловолосого молодого вергийца. Юноша усмехнулся.
— Пришли в себя, господин пилот? Давайте познакомимся. Меня зовут Хадкор, я сын Президента Верги, господина Данхара. Мы захватили ваш корабль. Ваши охранники парализованы, все до одного — они не были готовы к захвату, мы застали их врасплох.
— Но вы подавали совершенно мирный сигнал…
— Мы вас обманули.
— Что вам нужно?
— Декстра. Как нетрудно догадаться, нам нужна Декстра.
— Но ведь Декстра предназначена для номийцев, им угрожает гибель…
— Нам нет никакого дела до номийцев. Декстра должна принадлежать Верге, так решил мой отец, и она будет принадлежать Верге, хотите вы того или нет. А сейчас поднимайтесь, пойдемте со мной. И не вздумайте сопротивляться, вот это, — он взмахнул рукой с пистолетом, — не парализующее оружие, а огнестрел. В случае чего Вас уже не вылечат.
— Но ведь внутри космических кораблей запрещено использовать огнестрел, — заметил Амёнда, поднимаясь. — Это чревато разгерметизацией.
Вергиец рассмеялся.
— Ха-ха-ха! Неужели Вы думаете, что я, Хадкор, сын Президента Верги, буду соблюдать какие-то дурацкие правила? А ну-ка, шагайте, да поживее!
Под дулом пистолета Амёнда проследовал в так называемый «холл» — круглую площадку посередине экспедиционного звездолета, от которой веером расходились коридоры, ведущие в отсеки. Двери кают повсюду были распахнуты настежь, внутри лежали парализованные люди, охранники и ученые. Везде сновали вооруженные солдаты-вергийцы, не менее пятидесяти человек — захватчики хорошо подготовились к штурму. В «холле», в окружении все тех же солдат, переминался с ноги на ногу второй атонский пилот, также закованный в наручники.
