Но это всё равно не объясняло такого беспричинного доверия со стороны хранительницы эльфов, прямые обязанности которой, по идее, как раз и заключались в ограждении анклава и всех его жителей от внешних угроз. У меня были подозрения о причинах такого отношения, но, следуя негласному соглашению между мной и слепым мечником, мне не хотелось лишний раз лесть в его дела. Но сейчас, видя её ещё усилившееся по сравнению с утром волнение, я уже не смог удержаться.
«Почему, если так переживаешь, ты даёшь мне столько свободы? Это как-то связано с Найсом?»
Увидев написанное имя куда-то девшегося слепого, Рейша едва заметно, но всё-таки вздрогнула, и у меня не осталось сомнений, что это Найс опять что-то начудил.
— Да, связано… тебе знакомо имя Весельчак?
Я отрицательно покачал головой.
— Тогда сейчас тебе не стоит спрашивать лишнего. И я не хочу говорить того, что ты, возможно, не должен знать, извини. Скажу лишь, что пока ты или твои спутники не совершите непоправимого, в Игдардропаруоне вам нечего опасаться и не о чём беспокоиться.
О как… причин считать, что Найс принадлежит, или по крайней мере принадлежал к покрытому туманом рангу Правителей, становилось всё больше.
«А ты не знаешь, куда он делся?»
— Прости, но нет. Однако я почти уверена, что он ушёл ненадолго.
— Посмотрим.
* * *
Следующая неделя в Игдаре принесли мне немало приятных минут. Поначалу эльфы ощущали определённую неуверенность и, можно сказать, стеснялись использовать против меня нечестные методы вроде засад или нападений во время сна и медитации. Однако после того, как я сам несколько раз заставал их врасплох, обеспечивая остроухим незабываемые моменты страха и боли, они перестали миндальничать и тоже взялись за дело всерьёз. Лишь Сав, продолжая соответствовать своей репутации, не стал участвовать в этой «войне». Мы сразились лишь единожды, как положено, на арене, по правилам классического поединка. А когда один из Воителей попытался вмешаться, подловив меня в момент блока, страж остановил свой замах и не захотел продолжать, пока выскочка не покинул арену.
Надо сказать, такое поведение Сава, пусть и бесило меня сверх меры, не могло не заслуживать уважения. Несмотря на то, что я с ним сделал, он отказался пользоваться возможностью отомстить. И хотя в этот раз я, также пользуясь возросшим объёмом энергии, смог вымотать стража и получить победу, мучить Сава у меня уже не было никакого желания. Наоборот, немного подумав, я воспользовался гостеприимством Рейши и в наглую пригласил стража вечером зайти в гости. Не могу сказать, что вечер прошёл идеально, отсутствие у Сава чувства юмора всё-таки сыграло свою нехорошую роль. Но в какой-то момент и я, и остальные, Веск, Лаэна и Агнес в тот день ужинали с нами, почти перестали обращать на это внимание. Друзьями или хотя бы приятелями с эльфом мы вряд ли станем, слишком уж у нас разные характеры, но мне определённо больше понравилось пить с ним, чем его пытать.
Про остальных Воителей такого сказать было нельзя. В большинстве случаев мне удавалось отбиться или сбежать, воспользовавшись тем фактом, что в резиденции Рейши эльфы становились кроткими, словно овечки. Однако дважды я всё-таки был задавлен числом и знатно бит. К счастью остроухие не сошли с ума и помнили, что на меня благословение священного древа не действовало, так что реально серьёзных увечий не наносили. Хотя воспользоваться шансом и выместить на моей проигравшей тушкой скопившийся негатив никто не побрезговал. Так что в эти два раза в резиденцию хранительницы я возвращался больше похожий на свиную отбивную. И то это ещё Галаста латала самые неприятные внутренние повреждения и переломы.
Но такое положение дел нравилось мне куда больше, чем постные и скучные спарринги. И, похоже, не мне одному. Отведя душу, большинство эльфийских Воителей перестало смотреть на меня, словно на дикого зверя. Конечно, некоторое напряжение между нами всё-таки осталось, сложно спокойно общаться с тем, кто совсем недавно тебя пытал. Но отражавшаяся в их глазах злоба почти угасла, а наша война стала больше похожа на игру в салочки, очень опасную и сверхсерьёзную, но всё-таки игру.
Вот только ключевое слово тут: «большинство». И однажды ночью, примерно через месяц после боя с Паттисом, я смог выяснить, что даже представители вечного народа могут слетать с катушек.
Воителям сон был нужен очень редко. Чтобы нормально себя чувствовать, вполне достаточно было нескольких часов в месяц. Однако, оказавшись в столь комфортных и безопасных условиях, чего в будущем могло не предвидеться ещё неизвестно сколько времени, я решил не отказывать себе в удовольствии и отправлялся в мир грёз раз в три-четыре дня. Понятное дело, что отдых не накапливался и мне не удалось бы отоспаться на следующие десять лет, но причин не спать я не видел.
И в тот день, обняв ещё подрагивавшую от смеси гнева, ненависти и возбуждения Агнес, я приказал своему телу отключиться. На том уровне управления организмом, на котором находился я, это было элементарным трюком. Спал я и правда крепко, даже видел сны, что-то о множестве гигантских тигров, тушу одного такого недавно притащили в Игдару охотники, верхом на огромных летающих Гуйарах. В общем стандартная ночная ерунда. Однако, несмотря на то, что мы находились во втором по защищённости после королевского дворца месте города, бдительности всё равно не снижал и проснулся бы от малейшего постороннего шороха.
Но жизнь мне в эту ночь спасло вовсе не это, а Агнес, в очень подходящий момент вернувшаяся в комнату и заставшая подходящего к постели человека в чёрном. У последнего, как я увидел парой мгновений позже, были длинный кинжал и явно недружеские намерения.
— УБИЙЦА! — голос Воительницы разбудил не только меня и не только всю резиденцию Рейши, но и, наверное, половину города.
Однако вместо того, чтобы прыгнуть обратно в распахнутое окно, ночной гость лишь ускорился, бросившись на меня с занесённым кинжалом. К его несчастью, я был достаточным параноиком, чтобы даже ночью не расставаться с оружием. Гуйар стоял на специальной подставке у кровати вместо тумбочки, а Калия лежал под подушкой. И вместо того, чтобы вонзить своё лезвие мне в грудь, убийца успешно напоролся на застывший в пространстве стилет.
В боях с остроухими я никогда не пользовался магией Калии, раскрывать все свои карты потенциальному противнику мне не позволяла всё та же паранойя. Так что знать о том, что вне, зависимости от его силы, отвести стилет в сторону у него не получится, Рик, а это был именно он, просто не мог. В результате, выплюнув мне в лицо полный рот крови, остроухий повис на ушедшем ему в брюхо по рукоять Калии.
Так бы ему и остаться, в конце концов благословение святого древа могло исцелить и не такое. Однако, как я и говорил, похоже самый юный Воитель Игдары слетел с катушек. Издав какое-то нечленораздельное бульканье, видимо долженствующее обозначать боевой клич, он перехватил свой кинжал прямым хватом и попытался достать им мою грудь. А у меня после недавнего происшествия, по поводу попыток ударить меня в сердце были не самые приятные ассоциации. Выхватив кинжал из его ослабевших пальцев, я со всего размаху вогнал все двадцать сантиметров лезвия ночному гостю в глазницу. Тот мгновенно обмяк, оставшись висеть на Калии, словно пришпиленная букашка. А через секунду его голову, уже не защищённую энергией, сорвало с шеи магическим ударом Агнес.
Возможно, если бы я знал, кем был убийца, я бы и повременил с расправой, всё-таки смерть одного из Воителей эльфов была нам совсем не на руку. Однако на лице Рика была тёмная маска и личность убийцы я смог понять лишь стянув её, когда всё было кончено. Хотя, если честно, даже напади остроухий с открытым лицом, я, скорее всего, поступил бы также. Одно покушение на мою жизнь простить ещё можно было, тем более что Рейша извинилась за парня лично, но второе точно было для него лишним.
Однако начать думать, что делать со всем этим, я не успел. Появившаяся из окна измождённая, словно он не ел год, голова Найса, произнёсшая: «Ну ты и идиот! Давайте за мной!» — отбила все мысли.
