понимая, что просто так сорваться с места и бросить все будет сложно. Тем более, что этой горстке перепуганных людей, пусть один из них и из верхов, будет тяжело уговорить остальных бежать. Он, сам того не желая, начал медленно крутить головой в отрицании, постепенно снижая голос до еле слышного шепота. Заглядывая каждому из живых пустым взглядом мертвеца. Он был уверен, что сейчас люди жадно проглатывают каждое слово. — С нами Жрец смерти. Обороняться бессмысленно. Бегите.
С последними словами Джастин за мгновенье стащил с себя рубаху. Затем, не сумев сдержать выражение боли на лице, достал крылья, подхватил в охапку недоумевающего Олафа и рывком взлетел. Флаум рванул следом по земле.
Люди, пребывая ещё с полминуты парализованными от всего пережитого, как по команде начали спорить, верить ли нелюдям, бежать или драться. Алан машинально потирал шею в том месте, куда бы приставлен клинок, словно пытаясь убедиться, что она на месте и молчал. Итоговое решение все равно придется принимать ему.
У Олафа свело мышцы бедер от ощущения полета и невообразимой скорости. Ветер хлестал в лицо с такой мощью, что вдохнуть, если держать голову в направлении движения, было невозможно. Слабость все не проходила. Он надеялся, что люди вняли, и что хотя бы кто-то из них сможет спастись. И был бесконечно благодарен за помощь.
Джастин летел наискось в направлении, куда двинулись Сет и Герда. Он приблизительно представлял их скорость, по его подсчётам они не могли уйти далеко, учитывая живот супруги Олафа. Джастин высматривал их на берегу, поскольку Сет наверняка старался бы держаться рядом с водой — стихией, которой младший брат был связан энергетически и управлял ей почти в абсолюте.
— Что за звук? — выкрикнул Олаф, стараясь перекричать ветер. Ему послышался плач младенца.
Джастин завис в воздухе ритмично размахивая крыльями. Младенец ему тоже почудился, но он не стал об этом говорить Олафу. Герде было ещё рановато рожать. Вместе с тем звуком ветер принес запах крови и смерти. Чувствуя, как что внутри обрывается, Джастин полетел вперёд что было мочи.
Увидев лодку рядом с предположительным местом пребывания брата напрягся. Они с Олафом были ещё достаточно далеко, чтобы увидеть, что творится на берегу дальше — большой участок был скрыт за деревьями. Рядом с лодкой на берегу была кровь. В сторону леса виднелись много следов мужских сапог. На этой тропинке также встречались кровавые пятна.
Джастин, не спуская Олафа с рук, полетел по следам в лесок, царапая о ветки крылья. Олаф почти не дышал, уловив настроение Джастина и тоже расслышав тревожные запахи.
Когда деревья расступились, Джастину и Олафу открылось место бойни, не похожее на обычную стычку с разбойниками. Олаф ошарашено скользил взглядом по трупам бандитского вида мужиков. Воздух был пропитан смрадом, исходившим от одного из обезглавленных тел, рядом с которым лежал драгоценный обруч в мерзкой на цвет жиже.
У остальных мертвецов отсутствовали видимые повреждения, какие случаются во время сечи. Они покоились, образовывая будто-бы нарочито очерченный полукруг перед деревом, с лежащей у его корней Гердой, навевая мысли об алтаре и неком свершившемся обряде. Олаф жадно вглядывался, молясь, что зрение его подвело, или то, что он видит — лишь сон или злая иллюзия. Половина лица Герды была с содранной кожей, кровоподтеками и темными синяками. Ворот рубахи вовсе изорван, грудь кое-как прикрыта. С расстояния, да и из-за зависшего в воздухе, благодаря взмахам крыльев, Джастина, было сложно разглядеть, вздымается ли грудь, указывая на наличие жизни. Олафу и так для потери равновесия было достаточно увиденного, но он заставил себя рассмотреть супругу целиком. На ее животе, показавшимся несколько меньше привычного, слегка прикрывая бедра, была наброшена куртка. Юбки не было. Почти все вокруг и сама Герда было перемазано кровью.
Олаф, отказываясь верить своим глазам и принять свершившееся, душераздирающе взвыл, вырываясь, вновь покрываясь шерстью прямо на руках Джастина. Ускользающее сознание навечно запечатлело в памяти образ истерзанной супруги.
Герда почти всегда спала чутко. И сейчас, учитывая все случившееся, она открыла глаза сразу же, предупреждающе выставив перед собой ножик, едва заслышала тихие шаги от нескольких людей.
— Тише, курочка, не лопни, — осклабился мужик с проседью и залысинами. Ухо у незнакомца было оборвано. Поношенное, бывшее когда-то дорогим одеяние смотрелось на нем неуместно. Великовато, неумело залатано, не по погоде, частично напоминающее одеяние торговцев из Дорна, но он был сильно южнее и на другом материке. Безвкусно надетые разномастные кольца намекали на то, что они были давно украдены у разных владельцев.
После глупой шутки сопровождающая его «свита» из бандитов, под стать седому, похабно заржали. Вдали от поселений, спутники у девки явно отсутствовали — разбойники несколько минут выжидали рядом. Чувствуя себя в абсолютной безопасности они совершенно не скрываясь жадно ее рассматривали.
Герда оценила обстановку, и она была явно не в ее пользу. Один кухонный ножичек против шести свиней в человечьем обличии мало чем мог ей помочь. К тому же, они явно были чем-то разозлены и трое из них успели побывать за бортом — с них вода разве что не ручьем текла. Убежать на таком сроке тоже шансов не было. Откупиться и тянуть время, пока Сет не вернется. Мысль пошуметь она сразу отмела. Она не представляла, насколько далеко был ее нелюдь-спутник, а эту кампанию крики могли только раззадорить.
— Господа. Подозреваю, с вами можно договориться, — стараясь не выдавать волнение произнесла Герда, делая вид, что убирает нож. — Быть может вас устроит содержимое сумки? — она подбросила дорожные мешки братьев к ногам главного. Их сразу начали развязывать и выворачивать все что есть на землю двое ближайших бандитов.
— Глупая курочка, — заключил седой, цокнув языком и наклонив голову, — Мы бы и так эти мешки взяли. Мы вообще не любим договариваться. Это скучно…
Герда лихорадочно соображала, когда еще двое бандитов с мерзкими ухмылками стали приближаться с двух сторон сжимая кулаки. К горлу подкатила тошнота. Кольца были у всех бандитов. Грязные, перепачканные землей и бурой массой. Было очень похоже, что они используют как кастеты. У одного из них был зажат в руке кривой нож. Надежда, что ее оставят живой даже после того как этот сброд получит то, что хочет, стремительно улетучивалась. И уповать на их милость она не собиралась.
— Смотри как, так языком чешет, а сама-то воровка! — один из разбирающих сумки бандитов продемонстрировал серебряный обруч с красными каменьями, похожий на венец странной формы. По центру он был немного скошен вниз, образовывая
