class="p1">– Дзержинского. – ответил я.
– Странно… Ну, ладно. Так вот… – комендант снова начал что-то писать. – Вы – Чистильщик, охотник на каннибалов. Сами каннибалом не являетесь. Так-м… – он снова посмотрел на меня.
– Я останусь здесь, с вами. – я принял твердое решение, что останусь жить в Убежище. Там, один, в Березовке, я в конце концов и свихнусь. – Могу стать вашим Странником. Стрелять умею, очень даже хорошо. И вы это знаете.. Также могу рассказать про мой дом, где есть очень много припасов и еды, ну и… – я увидел заинтересованный взгляд коменданта. – «нычки».
– Ясно… – комендант снова начал писать. – Остаетесь тут. Хорошо. Все, допрос окончен. Добро пожаловать. Завтра позову вас, будете знакомится с отрядом. До встречи.
Я вышел из кабинета, и направился в медпункт, в котором лежала Маша. Проходя по серым, пыльным коридорам, я нашел ту дверь, за которой и лежала Маша. Медленно приоткрыв ее, медсестра, что стояла над Марией, увидев меня, кивнула, и вышла из кабинета. Я зашел. Медленно, не издавая лишних звуков, я сел рядом с той синеволосой девочкой с каре, что и привела меня сюда – в Убежище.
– Тебе полегчало? – шепнул я.
– Ага… – радостно ответила она, тяжело раскрыв глаза.
У Марии была перебинтована нога.
– Что ж, ты теперь Странник, я слышала. Да, Чистильщик? – сказала она.
По Убежищу так быстро расходятся слухи?
– Хехе… – я улыбнулся. – Да. Теперь буду помогать вашим.
Девочка улыбнулась в ответ, и, закрыв глаза, кажется, уснула. Я легонько погладил ее волосы, и вышел из кабинета. Медсестра зашла.
Мда… привязался я к этой девочке. Привязался, пусть и обещал себе больше ни к кому не привязываться. Чую, успею еще об этом пожалеть.
Я направился в столовую. «Стресс нужно тщательно заесть» – так говорит наша повариха, и знаете, я с ней полностью согласен. Да и завтра мне, кажись, на свое первое задание. Куда я с пустым желудком?
Сев за стол я попросил принести мне супа, воды, и хлеба.
Через десять минут все это уже было у меня на столе.
Суп больше напоминал отвар трав, вперемешку с картофелем. Вода была мутной. А хлеб, будто сухарь, крошился во рту. Но все лучше, чем жрать людей. Да и повариха у нас еще хорошая попалась – из любого дерьма хорошо приготовит. Другая бы такую дичь дала, что собаки б даже шарахались.
Я поел, и после пошел в спальную. Перед завтрашней вылазкой нужно хорошо выспаться…
***
На следующее утро я проснулся из-за крика коменданта: «Вставай, боец!»
Я, дернувшись, встал, и направился за ним.
Зайдя в комнату главнокомандующих, я увидел трех каких-то бойцов.
– Знакомься! – сказал комендант.
Бойцы представились, но не по именам – по кличкам: Кореец (так его прозвали за узкие глаза), Пила (кажется, их лидер. Самый высокий и здоровый), ну и Воронья (это была девушка – длинноволосая блондинка).
– Так-м.. – начал я. – Я – Чистильщик. Такое у меня прозвище. Охотник на каннибалов.
– Ой-ой, какой опасный. – угрюмо проворчала Воронья.
– Воронька, замолчи. – приказал ей Пила. Воронья нехотя сделала шаг назад, озлобленно смотря на Пилу.
– «Мда, весело у них» – подумал я.
– Присядь. – сказал комендант, указав на стул.
Я сел.
– Что ж, сегодня будет твое первое задание. – начал комендант. – Помню, ты сказал о каких-то «нычках» вчера. Ты не против, если мы все оттуда перетащим сюда, в Убежище?
Я одобрительно кивнул головой.
– Покажешь ребятам, где они?
– Да. – сказал я. – Покажу. Но только вот путь не близкий. Надеюсь, они не из пуха сделаны.
– Не бойся. – сказал комендант. – Лучшие бойцы!
– Хорошо. Выдвигаемся. – я с ребятами пошли на выход.
– Оружие перед входом в комнату главнокомандующих. Увидишь.
– Хорошо!
Мы вышли. Перед входом валялись теплые вещи и… ПП-91.
Я яростно зашел в кабинет главнокомандующих, прокричав:
– Где мой винторез!
Комендант с округленными глазами посмотрел на меня.
– Он… старый и потрепанный. – начал он. – Мы подумали, что лучше дать тебе ПП.
– Отдайте мне мою «Виню».
Комендант вышел из кабинета. Прошло десять минут. Он зашел, протягивая мне мой винторез. Я взял его в руки.
– Вы извините за мою… дерзость. – сказал я. – Просто эта вещь… винторез… мне очень дорог.
Комендант кивнул головой.
– Спасибо.. – сказал я, выйдя из кабинета. Одев теплую одежду, я, Пила, Воронья, и Кореец, направились к выходу из Убежища…
***
Зверь, тяжело перебирая лапами, идет по заснеженному мосту. Учуяв запах человечины, он начинает внюхиваться. Так… Двое… Нет, трое… Трое человек тут были минуты три назад. Они пошли в сторону Березовки.
По злобной морде животного расползлась ехидная улыбка. «Сегодня я хорошо пообедаю» – такие мысли, если могут, посещают голову этого псового.
Он, будто вдохнув в себя жизни, с новой силой ринулся через мост. В сторону Березовки…
***
Мы шли. Воронья была тылом – прикрывала нас сзади. Ну, как, точнее просто часто оборачивалась, проверяя, не идут ли за нами собаки-мутанты или каннибалы. Скорее всего ее мотивировало не только желание не подвести ребят, но и самой не быть съеденной – мы всегда держали ее сзади, и она понимала – подпустит кого, будет первой перевариваться…
Кореец и я шли по середине. Мы, держа в руках ружья, в любую секунду готовы были открыть огонь по команде Пилы.
Пила же шел впереди всех, протаптывая заснеженную дорогу.
Снег шел. Снежинки не раз попадали мне в глаза, заставляя меня часто моргать. В таком деле лишнее моргание может и подвести – важна каждая секунда.
Зима 2045 – суровое местечко. Каждый новый шаг дается труднее предыдущего. Почему? То ли снег в ботинки сыпет, все больше и больше наполняя их грязью, то ли пятки уже отморозились настолько, что создается эффект тяжести. Тут уж сами думайте…
Голуби летали у нас над головой. Это давно уже не те добренькие зверьки, что, бегая по парку, выпрашивали лишнюю крошку хлеба. Жизнь заставила их измениться – они научились неплохо летать, обрели мощные когти, и огромный клюв. Теперь они летают над головами людей, выжидая, пока они подохнут, чтобы своим клювом порвать их плоть и пообедать.
«Мда…»
Вода в Енисее стала совсем мутной. Еще пара лет – и это будет не вода, а коричневая жижа. Река превратилась в болото… Река превратилась в болото, животные в мутантов, люди… в зомби. Вот он, Красноярск 2045 года.
Так, насчет «нычек». Первые две были по пути к Березовке, так сказать, на правом берегу Красноярска. Последняя, третья, была уже в самом ПГТ. Там же находился еще и мой дом, в котором тоже не
