Мари.
— Нет, Мари. Мне нравится то, что есть у тебя. И ничего менять не надо, — честно ответил я, в доказательство с удовольствием пожмакав соответствующие детали. — Кроме того, не говоря о том, что как по мне настолько большие детали скорее пугают, — продолжил я, — ты же не собираешься сходить с пути воина?
— Нет! Но меня не пугают трудности…
— Которые нахрен не нужны. Ну разве что ты хочешь меня напугать — уж не знаю на что. Буду от тебя, потрясающей этими стенобитными орудиями, бегать. А ты, кряхтя и хватаясь за поясницу — меня догонять.
Мари посмотрела на меня круглыми глазами, покраснела, ну и не удержалась — фыркнула и захихикала. Хорошо, довольно констатировал я, ну и честно рассказал, что, как и почему делал. И что за «тюлень» обляпал мою щёку помадой — на последнем и сам ржал. Потому что метательная стриптезёрша, в костюме секретарши, без нижнего белья, выхваченная из воздуха… Ну смешно получилось, хех.
— Простите, господин муж, но вам стоило взять меня! И не пришлось бы самому…
— Вот именно. Мари. Мне НУЖНО было это сделать самому. Безопасники Стальных засунули языки в задницы, не сказали мне ни слова — потому что я ярл, в дружеских отношениях с Родом. А если бы я был с тобой — вероятность «разбирательства» с СБ Стальных была бы выше пятидесяти процентов. Не говоря о том, что я почти год бился врукопашную с Олафом. А ты бы…
— Я бы справилась! И защитила…
— Убила бы, скорее всего, — отрезал я.
— Я… наверное, — вздохнула Мари.
— Потому и не позвал с собой — не потому что ты плохой воин. Просто для тебя работы не было, — развёл я руками.
— Поняла, — буркнула надутая девчонка. — А вам правда нравится? — провела она руками по телу, снимая комбез.
— Да, — честно ответил я.
— А…
— И докажу, — кивнул я.
И доказал: Мари и вправду замечательная девчонка, во всех смыслах и со всех сторон. Впрочем — у меня все такие. И Кудряшка — тоже, почти наверняка. А если попробует быть не замечательной — перевоспитаем. Эмика, если что, попрошу прочесть лекцию о «нагрузке трением», хех.
На утро мы вернулись в Столхал, Олаф с невестами в поместье Стальных, а мы просто побродили по городку, полюбовались на всякое. Несколько СБ-шных колобков «скрытно» катящихся за нами неплохо подняли и так не самое плохое настроение. Ну а ближе к вечеру я направился в охотничий домик к Нильсу — ну мало ли, может договор составился случайно там?
— Ты что устроил в городе?!! — прорычал на меня старик, как только я появился.
— Ускорил работу чиновников, — честно ответил я. — У тебя ведь на это сил не осталось — понимаю, возраст, — улыбался я.
— Ы-Ы-ЫР-Р-Р!!! — в лучших традициях Бронзового согласился со мной Нильс.
Посидел, подёргал себя за ус с хмурой мордой. Позыркал на нас с Мари.
— Договор о союзе подпишем сегодня, — наконец буркнул он.
— Вот видишь, ярл Нильс, как я замечательно ускорил подготовку документов, — поделился я радостью с колобком.
— Гр-р-р-р!!! — согласным и восхищённым рычанием ответил он. — Сегодня. В Медовом Доме, — так назывался родовой особняк в столице. — Подпишем договор.
— А ознакомится можно? — уточнил я.
— Мы ничего не меняли!
— Тогда ладно, — сделал вид, что поверил я, а Нильс сделал вид, что поверил что я поверил.
— Торжественный пир. И, раз уж у тебя так чешутся кулаки — схватись с настоящим воином! А не избивай почтенных…
— Лентяев с жирами?
— ГРРРР!
— Ты слишком много куришь, ярл Нильс…
— ЗАТКНИСЬ!!!
— Не могу. Есть дело, которое я хочу предложить Стальным, — уже не кривляясь озвучил я.
— После подписания и праздника скажешь, — буркнул колобок.
Ну и ладно — так-то Стальным повисеть над Парсифоной выгодно и полезно, как и нам. А мордобой «в знак уважения» — это то, о чём меня ещё Олаф предупреждал, в Академии, так что нормально. Правда похоже Нильс какого-то особо лютого колобка против меня выставит — не оценил мою замечательную помощь с договором, дурачьё!
Но шутки шутками — а у Стальных это и вправду в порядке вещей. Более того — если бы не мой поход в Блекус — скорее всего был бы разговор о виде и типе поединка. Ну, в сетевых описаниях «культурной традиции» так было, и даже приводились голо с поединками на… шахматах. Причём не доской по мордасам, а именно игра «как демонстрация удали». Правда там «гостем» была дама в возрасте, но сам факт интересен. Однако, видимо слегка битые колобки Нильсу прожжуали уши, ну и он хочет чтоб мне ввалили почувствительнее. Травм и прочего не будет точно — тоже традиции. Нанёсший черезмерный ущерб на «дружеском поединке» позорит себя, семью и Род. В общем — опасаться особо нечего. Но ввалить — не помешает, не столько из опасения получить колотушек (хотя и их получить не хочется), сколько для дальнейших переговоров. Насколько я понял, для Нильса я был «молокосос». Сейчас — «наглый молокосос, который вроде что-то из себя представляет, но хамит и нарывается на звиздюли». А вот если я справлюсь — старый хрыч может меня и до «партнёра по переговорам» повысит.
Раздражает, конечно, это всё. Но люди, как бы их не модифицировали — такие. Это мне ещё Никс, сволочь кибернетическая, в примерах показал и доказал. Так что со Стальными жить — по Стальному бить, никуда не денешься.
Собственно, только мы отлетели от домика — мимо нас пролетел тяжёлый атмосферник, несомненно доставить престарелые колобковые мощи Нильса в особняк. А через час мы уже были на пиру. Сам по себе пир — скорее приятное и занятное зрелище. И слушалище и кушивалище. И пиво неплохое, и высоченные, на фоне колобков девицы и дамы, сноющие между длинными столами — смотрелись забавно. Какой-то колобок хотел хамски припрячь Мари к поставке продовольствия, но был изгнан древним и традиционным жестом, с шевелящимся большим пальцем. Изгнался, хех.
А ещё ряд колобков красовались не до конца залеченными фингалами на мордасах и зыркали на меня, как на отпинавшего их гостя.
Сам же зал был, насколько я понимаю, и пиршественным, и совещательным и торжественным — ну такое, основное место. Почти два десятка метров длиной, пять шириной. В конце — здоровенный очаг с огнём, чуть в стороне. А у центра дальней стены стоял специальный трон для главколобка, с главколобком в нём. Ну и длинные столы со скамьями — отдельные «столики» были только у Нильса, ну и у нас, неподалёку от него, на двоих. Точнее столик мой был на одного, но после дули и Мари притащили грубый табурет. Правильно сделали — а то бы на колени посадил и им бы было завидно, хех.
Но моё выступление с «советниками главы Рода» и прочими бюрократическими колобками видно и вправду задело Нильса за живое. Так что посидели и поперекусывали мы не больше четверти часа: несколько тостов, на тему какие замечательные колобки и как мне охренительно повезло с ними союзничать — и всё. То есть Нильс поднялся, да и стал басить, на тему какие Ульверы друзья — и всё врал. Ну, то есть: сам вёл себя не по-дружески, а по-свински, хотя какой замечательный Род — говорил верно, потому что Род-то мой.
— А теперь наш друг, — очень ВЫРАЗИТЕЛЬНО выделил тоном последнее слово старикан, — сразится в потешном поединке с Флинтом!
На это на Нилса довольно ощутимая часть колобков уставилась вопросительно, вытаращившийся Олаф аж жест у виска сделал характерный, пырясь на главу Рода. Но битые колобки уставились на меня со злорадными улыбочками. А в зале послышался недоумевающий гул.
— Ярл Ульвер показал себя очень любящим схватки бойцом, — врал Нильс. — И выставить против него другого бойца — было бы неуважением к Роду Ульвер и позором для Рода Стальной, — продолжал врать он.
Но глупые колобки этого не поняли и гул притих. А в центр длинного зала из-за какого-то стола выкатился колобок. Ну… колобок как колобок, Стальной. Невысокий, широкий, лет тридцати на вид, плюс-минус. Правда руки и ноги заметно потолще олафовых, а учитывая что в его руках за начинка — даже пугает немного. С этим и заломы всем корпусом, даже с учётом фибромышц комбеза, чёрта с два помогут. Впрочем — посмотрим, отказаться от мордобоя — не вариант.
И потопал я в центр зала, приглядываясь и присматриваясь. На этот раз это был не «просто спарринг», так что я и браскомм задействовал, а он выводил на голоэкранчик не самые приятные данные. Три сотни кило колобчатины, пульс — тридцать ударов в минуту, дыхание медленное, при этом электроактивность возбуждающая мышцы так и бегает по замершему с полуулыбкой Флинту. Тот легонько кивнул… и я, получив чуть не сломавший меня нахрен шлепок укатился. В перекате вскочил на ноги, поскакав от грозно катящегося в мою сторону Флинта. Мда, это не колобок — колобочище, блин! Сильнее Олафа раза в три, а то и побольше. Про прочность можно не говорить. И быстрый, зараза такой! Не в плане бега — так-то я дистанцию держал без труда, нарезая круги
